В заголовке секретарь позже добавил: «До 20 сентября брат Абу Убайдах прибыл, чтобы проинформировать меня о наличии 30 братьев в «Аль-Каиде», которые отвечают требованиям, и слава богу!»

Бен Ладен не придавал особого значения названию группы. «Брат Абу Убайдах аль-Баншири — да сохранит Бог его душу — создал лагерь для подготовки молодежи к борьбе против подавляющего, атеистического и воистину террористического Советского Союза, — утверждал он позже. — Мы назвали то место «Аль-Каидой» — в том смысле, что это было тренировочной базой, — отсюда и произошло это название».

У соратников бен Ладена весть о создании «Аль-Каиды» вызвала смешанные чувства. Абу Рида аль-Сури, моджахед из Канзас-Сити, впервые услышав о созданном бен Ладеном арабском легионе, спросил, сколько туда уже записалось. «Шестьдесят человек», — ответил бен Ладен.

«Как вы собираетесь перевозить их? — спросил Абу Рида. — На «Эр-Франс»?»

Создание «Аль-Каиды» дало арабским добровольцам нечто большее, чем совместную борьбу. Непрерывный джихад в Афганистане привел к столкновению слов и идей, развернувшемуся в мечетях. Даже уважаемое «ФБР», которое бен Ладен и Азам учредили, чтобы помогать арабам попасть на джихад, подозревали в связях с ЦРУ, а Азам считался американской марионеткой.

Источник всех этих слухов был весьма прозаичным — деньги. Пешавар был большой трубой, через которую проходила масса наличной валюты, направлявшейся как на джихад, так и в более широкую сферу — помощь беженцам. Главный поток в сотни миллионов долларов шел из Соединенных Штатов и Саудовской Аравии. Он ежегодно распределялся сотрудниками Пакистанской разведки среди афганских полевых командиров, но стал быстро иссякать, когда начался вывод советских войск. Недостаток денег вызвал замешательство, оставалась надежда только на международные благотворительные организации, частных спонсоров и карман бен Ладена.

Изначально египтяне, кормившиеся возле бен Ладена, видели в Азаме досадное препятствие. Авторитет шейха Абдуллы был неоспорим. Большинство молодых людей относились к нему с благоговением — его фетва воодушевила их на джихад. «Он был как ангел, который всю ночь молился, взывал и постился», — вспоминал о нем бывший помощник Абдулла Анас, женившийся на его дочери, лишь бы быть ближе к учителю.

Многие арабы, в том числе и бен Ладен, провели первую ночь в Пешаваре в его квартире. Все восторженно отзывались о его мудрости, мужестве и благородстве. В нем воплотился романтический дух арабских добровольцев, и эта аура следовала за ним по всему миру. Уничтожить его было верхом коварства.

Египтяне были не единственными, кто хотел низвергнуть Азама. Саудиты опасались, что этот общепризнанный лидер мог повести молодых джихадистов прямо в «Общество братьев-мусульман». Им нужен был «независимый орган», во главе которого стоял бы их соотечественник, способный управлять делами моджахедов и соблюдать интересы Саудовского королевства. Бен Ладена и «Аль-Каиду» рассматривали в качестве собственно салафистской альтернативы, под управлением верного сына саудовского режима.

Абдулла Анас, типичный представитель арабо-афганских боевиков, вернувшись в Пешавар после сражений на стороне Ахмада Шаха Масуда на севере Афганистана, был потрясен, узнав, что состоялась встреча, на которой приняли решение сместить его тестя Абдуллу Азама с поста эмира. Когда Анас заговорил об этом, то Азам клятвенно заверил его, что выборы были совершенно формальными. «Саудовским властям неприятно, что я руковожу арабами в Афганистане, — объяснил ему Азам. — Все деньги, которые приходят для сирот и вдов, поступают из Саудовской Аравии. Им не нравится, что молодые саудиты подчиняются моим указаниям. Они боится, что те вступят в «Общество братьев-мусульман».

«С Усамой бен Ладеном в качестве нового эмира, — продолжал Азам, — саудитам будет спокойно. Если они почувствуют, что теряют контроль над Усамой, то всегда смогут его одернуть. Но я — палестинец. Они не могут остановить меня».

Азаму было не менее трудно убедить своего старого товарища шейха Тамима поддержать его предложение. Хотя Азам доказывал, что выборы Усамы были не более чем фарсом, остальные участники встречи придерживались другого мнения. Они решили воспользоваться выборами нового эмира, чтобы опорочить репутацию Азама обвинением в хищении денег, коррупции и плохом управлении «ФБР». Шейх Тамим был возмущен и обратился к бен Ладену: «Скажи же что-нибудь!»

«Я эмир этого собрания, — ответил бен Ладен. — Ждите своей очереди».

«Кто тебе сказал, что ты — мой эмир, — воскликнул Тамим. — Шейх Абдулла убедил меня поддержать тебя, но как ты позволяешь этим людям говорить такие слова?» Тамим отказался поставить свою подпись в постановлении, которым бен Ладен большинством голосов избирался новым предводителем арабов.

Азам философски заметил, с трудом скрывая недовольство: «Усама ограничен». Он попытался переубедить своих сторонников: «Как Усама будет организовывать людей? Его никто не знает. Но это не повод для беспокойства!»

Позиции Азама были слабее, чем он думал. Один из людей Завахири, Абу Абдул-Рахман, канадский гражданин египетского происхождения, собрал жалобы против Азама. Абдул-Рахман занимался образовательными и медицинскими программами в Афганистане. Он заявил, что люди Азама перехватили эти проекты и присвоили деньги, предназначенные на благотворительные цели. Он продолжал распространять слухи о том, что Азам пытался продать гуманитарный груз в американское посольство или в христианскую организацию.

Эти обвинения стали сенсацией для Пешавара. На стенах домов появились лозунги, требовавшие отдать Азама под шариатский суд. В мечетях развернулись словесные баталии между сторонниками разных лагерей. За обвинениями стояли такфириты — Завахири и его сторонники. Они требовали удалить Азама из числа попечителей госпитальной мечети и с ликованием ожидали его падения. «Скоро мы увидим в Пешаваре отрубленную руку Абдуллы Азама», — заявлял на митинге врач из Алжира Ахмед эль-Вед.

Был собран суд во главе с Доктором Фадлем, который одновременно выступал в качестве обвинителя и судьи. Этот такфиритский суд ранее уже осудил одного моджахеда, обвинив его в предательстве. Позже его тело, разрубленное на куски, было найдено в мешке на одной из улиц.

На второй день суда после полуночи бен Ладен потребовал привлечь в качестве свидетеля своего ближайшего друга Ваэля Джулайдана, которого свалил приступ малярии. Бен Ладен настаивал, чтобы он немедленно пришел. «Нельзя верить египтянам, — заявил он. — Клянусь Богом, что, если у этих людей будет хотя бы одно основание для обвинения Абдуллы Азама, они убьют его». Джулайдан был вынужден пойти на заседание, которое продолжалось два часа. Судьи нашли, что Азам должен вернуть контроль над делами благотворительности в руки Абу Абдул-Рахмана, но благодаря вмешательству бен Ладена шейх был спасен от позорного публичного отрубания руки. Обвинители Азама остались недовольны половинчатым решением, благодаря которому Азам продолжал играть ключевую роль.

Генерал Борис Громов, командующий советским контингентом в Афганистане, переправился по мосту Дружбы в Узбекистан 15 февраля 1989 года. «За моей спиной не осталось ни одного солдата или офицера, — заявил генерал. — Наше девятилетнее пребывание на этом закончилось». Советские войска потеряли 15 тысяч убитыми и около 30 тысяч ранеными. От одного до двух миллионов афганцев погибло, 90 % из них были мирными жителями. Деревни разорены, поля и стада исчезли, в земле осталось множество мин. Треть населения находилась в лагерях беженцев в Пакистане или Иране. Афганское коммунистическое правительство еще находилось в Кабуле, и джихад вступил в новую фазу.

Конец оккупации ознаменовался непредсказуемым наплывом арабских добровольцев, включая несколько сотен саудитов, которые стремились преследовать советского медведя. Согласно данным пакистанской правительственной статистики, более 6 тысяч арабов приехали участвовать в джихаде с 1987 по 1993 год, в два раза больше, чем за время войны против Советского Союза. Эти молодые люди сильно отличались от тех немногочисленных верующих, которых смог привлечь в Афганистан Абдулла Азам. Новые добровольцы были с «большим количеством денег и бурных эмоций», как заметил летописец «Аль-Каиды». Юнцы с берегов Персидского залива приезжали, словно на экскурсию: они останавливались в грузовых контейнерах с кондиционерами, затем за городом палили в воздух из гранатометов и автоматов Калашникова, после чего возвращались домой хвастаться военными приключениями. Большинство были студентами высших школ и университетов, увлеченные исламом и мало знакомые с его историей. Новому движению угрожали хаос и варварство, способные свести на нет все благородные цели. Среди приехавших арабов было немало обыкновенных грабителей и убийц, которые насмехались над религиозными идеалами. Группа такфиритов перехватила управление «Исламским агентством помощи», мотивировав это тем, что новые саудиты — неверующие.