Эти вросшие в землю полуразвалившиеся лачуги были от силы в пол-этажа.

В окнах полощется мокрое белье, висят ощипанные тушки уток, подвешенные за лапки вниз головой.

Господи, помоги! Вразуми и наставь, господи!

Неожиданно для себя я завернула в какой-то маленький квадратный дворик.

Я огляделась. Спрятаться здесь было негде!

— Ни хао! — позвала я хозяев. — Ни хао! Помогите, пожалуйста. Help!

Никакого ответа!

Я подошла к открытой двери и отодвинула бамбуковую занавеску.

В нос ударил запах лапши.

— Help me, — свистящим шепотом сказала я и бочком вошла внутрь. — Help me…

Никого!

Я поставила тяжелые пакеты на пол и беспомощно огляделась.

Похоже, что в домике всего одна комната. Наверное, хозяева вышли на минутку на улицу?

Тяжелый топот, раздавшийся за моей спиной, не оставил времени на раздумья.

Отпихнув свои пакеты ногой, я поспешила спрятаться за дверь.

Мой преследователь громко сопел на пороге, пытаясь выровнять дыхание.

Я замерла, не дыша.

Мне показалось, что даже сердце у меня остановилось, чтобы не выдать своим стуком мое присутствие.

Легонько брякнули друг о друга бамбуковые палочки занавески.

Я догадалась, что мой старый китаец вот-вот переступит порог и войдет в комнату.

Я вся обратилась в слух.

Нельзя было упустить момент.

Я должна была сработать четко и синхронно.

Судорожно сжимая дверную ручку, я выжидала, когда он начнет движение.

Едва заметное колебание воздуха, и я с силой толкнула дверь от себя, резко выбросив обе руки вперед.

Чвак!!!

Отвратительный чавкающий звук! Будто бы огромный кусок парного мяса выскользнул из рук и, упав с большой высоты, ударился о каменную плитку пола.

Я громко сглотнула и потеряла сознание.

Глава 20

Я открыла глаза и увидела деверя.

Он сидел у окна и, не обращая на меня абсолютно никакого внимания, что-то быстро-быстро писал в своем блокноте.

Слава богу! Валерка не заметил, что я проснулась.

Я снова закрыла глаза. Пусть он думает, что я еще сплю.

Мне нужно было выиграть время, чтобы оценить ситуацию.

Мой деверь, если кто не знает, полковник Федеральной Службы Безопасности. Человек умный и проницательный.

Впрочем, умными и проницательными полковниками ФСБ теперь никого не удивишь. Тому есть масса примеров.

Понятное дело, что младшего брата своего мужа я опасаюсь. Иной раз, мне так кажется, он видит меня насквозь.

Мне это надо?

Нет!!!

Каждый человек имеет право на тайну. Тем более, если этот человек — женщина!

В женщине должна быть загадка. Согласитесь!

Даже после стольких лет брака я не могу стать для Славочки прочитанной книгой.

На самом деле, это вовсе непросто сохранять в отношениях с мужем некую легкую интригу, прекрасно сознавая при этом, что никакой интриги нет и в помине.

Мне и так достается… А тут еще деверь!

Вот и не верь после этого в сны! Сон с дракой оказался в руку.

Уж кого-кого, а Валерку я никак не ожидала сегодня увидеть.

Интересно, что он здесь делает? Он ведь не собирался в ближайшее время ехать в Китай.

Насколько мне помнится, сама я нахожусь в Китае?

Или нет?

Почему-то неприятно засосало под ложечкой.

Я приоткрыла глаза и с любопытством огляделась. Маленькое помещение со светлыми стенами и большим окном. За окном иероглифы вывесок.

Все в порядке. Я ничего не путаю, я — в Китае.

Точнее, в китайской больнице.

Это унылое, казенное помещение со специфическим запахом иначе как больничной палатой не назовешь. К тому же рядом с моей кроватью стоит капельница…

Я с удивлением разглядывала пластиковую прозрачную трубочку, по которой лекарство поступает к больному.

Мои опасения подтвердились. Больная — это я.

Бесцветная жидкость из большущей бутылки, прикрепленной к штативу капельницы, стекая по трубке, капала именно в меня.

Я осторожно пошевелила рукой.

Нет, мне не померещилось, у меня в вене иголка.

Я действительно лежу под капельницей.

Значит, я заболела и попала в больницу.

Я удовлетворенно перевела дух. С этим разобрались!

А Валерка? Что здесь делает деверь? Пришел меня навестить?

Наверное.

У «мамы в законе» так принято. Если кто заболел и попал в больницу, его нужно обязательно в этой самой больнице навестить. С иными дальними родственниками она может годами не видится, но как только те попадают на больничную койку, моя свекровь с гостинцами уже тут как тут.

Либо сама приедет, либо кого-нибудь из домашних пришлет, но без внимания не оставит. Бутылка собственноручно приготовленного свекровушкой клюквенного морса и парочка отварных куриных лапок по-любому будут обеспечены заболевшему.

Вот такие вот в нашем семействе правила хорошего тона.

Это я знаю. Это мне понятно.

Но ведь здесь Китай!

Даже для воспитанной в православных традициях «мамы в законе» отправить сына с морсом и вареной курочкой за тридевять земель это, знаете ли…

Неужели, мои дела настолько плохи?

Я при смерти?!!

Я испуганно замерла, прислушиваясь к своему организму.

Вроде не похоже. Видеть — вижу, слышать — слышу, понимать — понимаю…

Память тоже в порядке. Вроде бы…

Валерку узнала. Свекровь помню.

Не помню только, как я сюда попала?

Почему я в больнице?

Чем заболела?

Идиотка несчастная!

Я вообще ничего не помню.

Где Алсуфьев?

Где Славочка?

Почему не приехал муж?

От жалости к себе я даже всплакнуть собралась. Согласитесь, обидно!

Если я на смертном одре, почему рядом нет любящего мужа? Слава должен быть здесь!

Почему вместо мужа приехал деверь?

Очевидно, я не настолько плоха?

Валерка здесь просто по случаю? С оказией?

Тогда все понятно.

Деверь в Китае на задании.

Я непроизвольно пошевелилась и тотчас поймала на себе взгляд деверя.

— Валера, ты? — явно переигрывая, жалобно простонала я. — Какими судьбами? В командировке или отдохнуть решил?

— Угу, — мрачно кивнул деверь, — с вами отдохнешь, как же! Дожидайся! Слышь, мать, сколько лет тебя знаю, не перестаю удивляться: где ты их находишь?

— Кого?

— Неприятности! Неприятности, мать, их ведь к тебе, как магнитом притягивает. Интеллигентная женщина с мирно-скучной библиотечной профессией, благополучный брак, любящий муж, безпроблемные дети, налаженный быт, дача, машина, квартира. Мама у тебя такая хорошая, под судом и следствием ты не была, круг знакомых вполне определенный, надежный круг, я бы сказал, как ты умудряешься постоянно попадать в нелепые, дикие, с точки зрения нормального обывателя, ситуации — уму непостижимо!

— Свинья грязи найдет! — неожиданно для себя брякнула я и, утомленно прикрыв глаза, откинулась на подушки.

Кошмар какой! Ничего не понимаю! Какие неприятности? Чего он от меня хочет? Я же не виновата в том, что заболела.

— Да ты не спи, мать. Не спи! Ты лучше послушай. Тебе полезно будет. И мне уважение сделаешь. Слышь, Наталья, я ведь сутки почти добирался к тебе сюда. На перекладных. Думал, успею. Не успел!

Я, когда от мамаши узнал, что ты с Алсуфьевым в Пекин на конгресс наркологов подалась, прям обалдел.

— Не наркологов, а психотерапевтов, — справедливости ради умирающим голосом поправила я. — Конгресс был у психотерапевтов.

— Нет, мать, это ты ошибаешься. Конгресс был наркологический, а вот доклады у вас с Алсуфьевым были по психотерапии. Ладно, Алсуфьев — человек не от мира сего, разворошил осиное гнездо и не заметил, но как Славка мог так лопухнуться и позволил тебе во всем этом участвовать — не понимаю. Про ситуацию, сложившуюся в наркологическом бизнесе Питера, не знает разве что лениво нелюбопытный. Об этом и в газетах писали, и по телику столько сюжетов прошло.

— В наркотическом? — машинально уточнила я.

Меня не так-то легко сбить с толку.