Пешт, август 1848 г.
РЕВОЛЮЦИЯ
Пусть трусы бледнеют от песен моих-
Предчувствую я Революции вихрь!
Печальные нынче пришли времена!
Отцами ты брошена, наша страна!
Затем ли оковы с себя сорвала,
Чтоб новая цепь еще хуже была?
Могильную пыль ты смела, но тотчас
Втоптала судьба тебя в худшую грязь!
Но нет, не судьбой, не судьбой, не судьбой! –
Глумятся твои сыновья над тобой!
Отвратен и страшен тот грех сыновей,
Месть неба им будет во много страшней!
Не славы венец, но из сорной травы
Готовят колпак для твоей головы.
Сруби себе голову лучше сама,
Чем ждать от тирана на шею ярма.
Тебя закует только мертвую он!
Пусть празднует он день твоих похорон,
Пусть сядет на трон на могиле твоей,
Пусть люто тиранит могильных червей!
Но, родина, ты не погубишь себя,
Ты гневным огнем загорелась, скорбя.
Берешься за саблю, готова к борьбе!
Кому ж быть свободною, как не тебе?
Прими же в уста поцелуй сыновей!
Ты, мальчик, вина наливай поживей.
Целуем и пьем! Поднимается флаг.
Мы поняли: это к восстанию знак.
Пусть трусы бледнеют от песен моих –
Предчувствую я Революции вихрь!
Пешт, август 1848 г.
И ВОТ ДОСТИГ Я ВОЗРАСТА МУЖСКОГО…
И вот достиг я возраста мужского.
Весна счастливой юности ушла
И много песен и цветов душистых,
И много упований унесла,
И жаворонка звонкого, чьи трели
Меня будили с первым блеском дня.
Как темен был бы мир, мой светлый ангел,
Когда б не полюбила ты меня!
Нет в роще птиц, нет солнца в небе хмуром,
Туман над полем стелется сырой.
В пустые гнезда только ветер грустный
Еще заходит песню спеть порой.
Угасла жизнь в лесу моих мечтаний,
Редеет он, сухой листвой звеня,
Как темен был бы мир, мой светлый ангел,
Когда б не полюбила ты меня!
Звезду рассвета бледно-золотую
И серебро предутренней росы
Действительность рукою грубой стерла,
Как только день приблизили часы.
Удушлив зной, блуждают в небе тучи,
Растут заботы, жизнь мою тесня.
Как темен был бы мир, мой светлый ангел,
Когда б не полюбила ты меня!
Средь романтичных скал бурлил когда-то
Глубокий, темный, сладостный поток –
Поток тщеславья! День и ночь, бывало,
Его струей я наслаждаться мог.
Он не иссяк, но больше пить не жажду,
Пусть пьет другой, мечту свою пьяня.
Как темен был бы мир, мой светлый ангел,
Когда б не полюбила ты меня!
Сам от себя бегу я, но напрасно:
На мой народ с надеждою гляжу -
И вижу, как, безвольный, развращенный,
К смертельному идет он рубежу.
Сожму кулак, вскипает кровь,- и что же!
Лишь негодую, плача и стеня.
Как темен был бы мир, мой светлый ангел,
Когда б не полюбила ты меня!
Люби меня так пламенно, так нежно,
Как я люблю, даруй мне до конца
Тот свет, который в сердце вобрала ты
От благостного божьего лица.
Ты весь мой мир, ты вся моя отрада,
Звезда моих ночей и солнце дня!
Как темен был бы мир, мой светлый ангел,
Когда б не полюбила ты меня!
Пешт, сентябрь 1848 г.
СВИСТ ПУЛЬ КРУГОМ…
«Свист пуль кругом, бряцание клинков,
В зеленом поле заалелась кровь,
И твердь звенит от грома битвы той.
А где поэт? Все дома он, герой?
Ты для того ль отвагу воспевал
И для того ли ты сражаться звал,
Чтоб в дни, когда мы обнажили меч,
В своей берлоге, трепеща, залечь?»
Такие речи мир со мной ведет,
Он так и сыплет стрелами острот,-
Мол, мы его насмешками убьем!
А я смеюсь и мыслю о своем:
О люди слабые! Сегодня вот они
Клеймят меня, но близятся те дни,
Когда начнут кричать: «Хвала тебе!»
Ведь о людской я думаю судьбе.
Мне ничего не надо говорить,
И сам я знаю, где мне надо быть:
Здесь, выполняя миссию свою,
Я как в аду, не только что в бою!
Пешт, сентябрь 1848 г.
В ГОРАХ
Там, внизу, внизу в ложбине,
Тонет город в дымке синей.
Он на прошлое походит
И, как время, вдаль уходит..
Он рисуется в тумане
В образе воспоминанья.
Хорошо средь высей горных,
Высоченных, непокорных.
Здесь становятся на отдых
Облака в своих походах.
Я б вступал отсюда в споры
С звездами в ночную пору.
Там, внизу, внизу в тумане,
Смутном, как воспоминанье,
Я оставил мысль о доме
В шумном городском содоме.
Я оставил там заботы.
Я не выношу их гнета,
И когда они на шее -
Я, как камень, цепенею.
Я средь гор вздохнуть присяду,-
Трогать здесь меня не надо.
Для других отдавши годы,
Украду хоть день свободы.
Дрязги я внизу оставил,
Вниз, в туман обиды сплавил,
Гадости и все иное.
Здесь лишь радости со мною.
Здесь со мной два близких мира:
Милая моя и лира.
Женщина с душой ребенка,-
Вон жена моя сторонкой
Мотыльков с цветов сгоняет,
Рвет цветы, венки сплетает.
Вот она мелькнула тенью,
Вот исчезла на мгновенье,
Вот опять явилась, рея
Феей леса, горной феей.
Я ж стою в благоговенье
Пред красой миротворенья.
Трепетом своим и дрожью
Листья на сердца похожи.
Сонное их шелестенье
Мерно, как сердцебиенье.
Дерево большое с края,
Голову мне осеняя,
С важностью седого предка
Надо мною тянет ветку
И, благословив, как сына,
Ласково трясет вершиной.
Господи! Я чуть не плачу
В благодарности горячей.