Колто, октябрь 1847 г.
ВСТАРЬ И НЫНЧЕ…
Встарь и нынче, встарь и нынче,-
Так же дождь шумел с утра,
Был такой же резкий холод,
Та же хмурая пора.
Хорошо я день тот помню…
Длинным, грязным большаком
Некий юноша печальный
Одиноко брел пешком.
В старой выцветшей одежде,
С бледным пасмурным лицом,
Шел блуждающим осенним
Облетевшим деревцом.
Шел он, шел, и на развилье,
Где раздваивался путь,
Он не спрашивал прохожих,
На какой ему свернуть.
И не все равно ли было:
Ни на этом, ни на том
Не ждала его подруга
И не ждал радушный дом.
Хочешь знать, жена, что сталось
С этим юношей? Так знай:
Горевать о нем не стоит,
Он попал недавно в рай.
Но не думай, что из этой
Грустной жизни он ушел,
Нет, земли он не покинул,
Но блаженство здесь нашел:
В этой комнате уютной,
Возле сердца твоего,-
Ты, жена моя, малютка,
Ты, живое божество.
Колто, октябрь 1847 г.
СТРАНА ЛЮБВИ
На днях я видел сон.
Спал я иль грезил наяву, не знаю,
Но сон мне памятен во всех чертах.
Красивый, дивный сон! За описаньем
Его подробностей дрожит рука.
Куда-то я тащился. Виноват,
Наоборот: шел быстрыми шагами,
Стараясь не смотреть по сторонам.
Вид этих мест был страшно зауряден,
И заурядней были, может быть,
Лишь люди края;
Холодные, бесстрастные глаза,
Обыденные, будничные лица.
Так вот, я, значит, мчался, торопясь
Оставить по возможности скорее
Людей ужасных и ужасный край,
И подошел К высокому забору,
На воротах которого, вверху,
Алмазной радугой сияла надпись:
«Страна любви».
Я в нетерпенье распахнул калитку
И внутрь вошел.
И что ж я увидал?
Единственно поэт
Или художник
В горячечном восторге созиданья
Могли б представить что-нибудь
Подобное.
Передо мной лежал цветущий край,
По-видимому, местонахожденье
Действительного рая.
Далёко вширь раскинулась равнина
С сортами древовидных роз
Размеров дуба.
Посередине тысячью извивов
Текла река, все возвращаясь вспять,
Как бы не в состоянье оторваться
От только что мелькнувших берегов.
На горизонте громоздились скалы,
На головах которых,
Как кудри, завивались облака.
Как вкопанный смотрел я вдаль, забыв
Закрыть калитку; как завороженный
Пошел вперед,
Доверившись какому-то влеченью.
Я шел лугами,
По ним бродили молодые люди
С опущенною головой,
Как будто бы ища в траве иголку,
Я их спросил, что ищут
Они с таким стараньем.
«Рвем ядовитые растенья»,- был ответ.
«Зачем?» – переспросил я.
«Для отравы. Чтоб выжать сок и, выпив, умереть».
Я удивился и пустился дальше.
Я подошел к стволу
Огромной розы,
Чтоб отдохнуть под ней,
Но обомлел и отскочил обратно.
На ней, над головой моей, висел
Повесившийся юноша. В испуге
Я побежал от этой розы прочь
Аллеей целою таких деревьев
К другой, и третьей, и четвертой. Всюду
Одно и то же зрелище,
На всех Висело
По человеку.
«Скорее за реку! – подумал я.-
Наверно, там
Откроется страна любви счастливой,
Как обещала надпись».
Я на берег сбежал и прыгнул в лодку.
Я быстро греб, но греб, закрыв глаза:
Со дна реки всплывали кверху трупы.
И юноши и девушки, топясь,
Ныряли стаей вспугнутых лягушек.
Я переправился. Все тот же ужас:
Останки отравившихся, тела
Повесившихся и прыжки с утесов,
А на местах паденья – мозг и кровь
Самоубийц. Я проблеска искал.
Ни одного. Все то же. Беспросветность
Самоубийства и улыбка синевы
Над чудной, улыбающейся далью.
Колто, октябрь 1847 г.
НЕБО И ЗЕМЛЯ
Прощай, чертог несбыточных мечтаний,
Спускаюсь вниз по твоему двору.
Вот ключ от всех сокровищниц.
Мгновенье,
Я за собой входную дверь запру.
Сюда мне белой радугою ночи
Указывал дорогу Млечный Путь.
Здесь прожил я в воздушном замке детства,
И ухожу, и дверь хочу замкнуть.
Здесь, в неземном и тридесятом царстве,
В заоблачном и сказочном краю,
В мечтах и сумасбродных размышленьях
Провел я юность шалую свою.
Надежды и мечты недолговечны,
Иссякли легковерья родники,
Пора уже и мне остепениться,
Настало время мыслить по-мужски.
Скорей оставлю высший мир стремлений,
Пока под кучей рухнувших стропил
Меня и сам он при своем крушенье,
Разваливаясь, не похоронил.
Поосторожнее, воображенье!
Неси меня полегче под уклон,
Чтоб я, спускаясь, не разбился насмерть,
Как некогда безумец Фаэтон.
Но что ж я плачу, расставаясь с небом?
Прощай, мечта, рассейся в синей мгле!
На родину! Я радуюсь уходу.-
Я человеку мне место на землей
Земля не то, что полагает юность:
Не так низка и буднична она.
Нет ангелов на ней, по нет и черта,
А если есть зима,- есть и весна.