- Да что вы за егоза такая! Все вам не сидится спокойно, словно шило кое-где застряло!

   Вечерами тетя Гризельда задумчиво посматривала на меня, но вопросов не задавала, понимая, что я расскажу о своем секрете сама, когда посчитаю нужным. Хотя временами бросала на меня выразительные взгляды, а старушка Фини ворчала и язвила пуще прежнего, обвиняя меня в преступном сокрытии и тайном умысле.

   Наконец, я опять сидела на берегу реки у замка, дожидаясь мистера Лемуэла. В это утро старичок долго не появлялся. Я уже начала волноваться, беспокоясь, что с ним что-то случилось или он забыл о нашей встрече и обо мне. Наконец его маленькая скрюченная фигурка показалась вдали. Двигался старик очень медленно и тяжело. Я пошла ему навстречу и подала руку, чтобы он оперся на нее. Вблизи мой новый знакомый выглядел еще более болезненным. Он устало улыбнулся мне и кивнул в знак приветствия.

   - Вам не надо было вставать с постели, - сказала я, когда усадила его на скамеечку у ивы. - Наша встреча - не такое уж важное событие. А вот у вас теперь могут начаться осложнения.

   - Мне гораздо приятнее и полезнее находиться тут с тобой, Роби, чем в своей постели.

   - Я не врач, и не могу быть вам полезна. Давайте я отведу вас домой, где за вами будут как следует ухаживать.

   Бледное лицо старичка расплылось в ухмылке, и он просипел:

   - Уж лучше прямиком в ад, там я получу гораздо больше заботы, чем в своем родном доме.

   - И все же я настаиваю. Утренняя прохлада и роса - не лучшее лекарство. А я хочу услышать ваш рассказ до конца, а не половину из-за преждевременной кончины рассказчика.

   - Ну уж нет! Так легко мои любимые родственнички от меня не отделаются! Да и я сам не намерен лишать себя удовольствия немного помучить их своим присутствием.

   - Я смотрю, у вас, мистер Лемуэл, такая теплая и дружная семья! - иронически заявила я.

   - Ты как всегда зришь в корень! - он на мгновение взглянул на меня, и в его замутненном болезнью взгляде было столько невысказанного горя, что мне стало безумно жаль маленького одинокого старика. - И все же я надеюсь, что есть на свете человек, которому я небезразличен. Я не могу потерять его, Роби! Я совершил в своей жизни слишком много непростительных ошибок и боюсь, что не заслуживаю его любви и сочувствия. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы этот человек простил меня и понял!

   Я была сбита с толку его горькими словами. С самого начала нашего знакомства я видела от этого человека только теплоту и радость. И хотя он и заявлял о своем дурном характере и неуживчивости с другими, я не верила в то, что он может быть одинок и несчастен. Но сейчас, чувствуя, как дрожит сжимавшая мою ладонь старческая рука, я поняла всю глубину его горя.

   - Мистер Лемуэл, прошу вас, выслушайте меня, - мне хотелось утешить его, подбодрить, и я надеялась, что мои слова хотя бы немного уменьшат его боль. - Мы мало знаем друг о друге, но даже этих знаний мне достаточно, чтобы назвать вас своим другом! В свою очередь, я надеюсь, что и вы видите во мне друга. И, признаюсь, я счастлива, что встретила вас! Да, я ничего не знаю о вас и ваших ошибках. Но каждый из нас имеет за своими плечами целую кучу таких непростительных ошибок, такова судьба любого живого существа - и осуждать за это глупо и мелочно. Я считаю, главное не то, каким вы были когда-то, а то какой вы сейчас! Я же вижу, как вы страдаете и переживаете, как глубоки и искренни ваши чувства. Прошлое не осталось бесследным - вы изменились, и я ни сколько не сомневаюсь, что в лучшую сторону. Уверена, и тот человек, о котором вы говорили, увидев это и поняв всю степень вашего раскаяния, простит вас и полюбит всей душой.

   - Если бы это было так, Роби... - он отвернулся от меня, так чтобы я не могла видеть, какое впечатление произвела на него моя речь.

   Мы долго молчали. Я сидела у его ног, облокотившись о скамейку, и моя рука была стиснута в его горячих сухих ладонях. Я чувствовала, как его лихорадит, и все сильнее тревожилась.

   - Вам нужно идти! - я настойчиво потрясла его. - Вы весь горите. Если протяните, то, боюсь, доставите своим родственникам намного больше радости, чем рассчитывали.

   Мои слова вывели старика из оцепенения, и он попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. С трудом поднявшись, он оперся о мою руку, и мы побрели в сторону Китчестера. Я не могла оставить его одного, но и приближаться к замку мне не хотелось. С каждым новым шагом мне становилось все неуютнее. Я поймала себя на том, что в нервном напряжении всматриваюсь в окна, ожидая увидеть размытый силуэт графа.

   - Ты даже не представляешь, Роби, как я благодарен тебе за эти слова. Я не заслужил твоей теплоты и поддержки.

   - Я уже сказала, вы стали мне другом! Вы хороший человек. Кроме того, своей прямотой и самоиронией вы напоминаете мне мою тетю. Редко можно встретить людей, которые не боятся говорить прямо и открыто, и смеяться, как бы плохо им не было на душе в этот момент.

   - Не думал, что в сельской глуши еще встречаются такие привлекательные личности, и меня самого причислят к этим редким экземплярам, - сипло рассмеялся он.

   - Вам обязательно надо с ней познакомиться. Скорее поправляйтесь и приезжайте к нам в Гарден-Роуз.

   - Мне доставит громадное удовольствие, если ты и твоя тетя примите меня. Но еще не время. Еще слишком рано.

   - Иногда, мне кажется, что вы говорите загадками и некоторые ваши фразы имеют двойной смысл. Так ли это? Или я опять иду на поводу у своего богатого воображения?

   - Мы, мисс, на то и старики, чтобы мудрить и секретничать. А иных возможностей привлечь внимание молодых к нашим усохшим персонам нам не дано. Кроме того, лукавство и озорство гораздо привлекательнее святой простоты.

   - И все же, в ваших словах слышится совсем иное, чем лукавство и озорство.

   Мы были на полпути к замку, когда в воротах появился всадник. Он быстрой рысью преодолел подъемный мост и, пришпоривая лошадь, устремился в противоположную от нас сторону к видневшейся вдалеке деревне. Мое сердце предательски подскочило в груди и болезненно сжалось до размеров булавочной головки. Я, не отрываясь, следила за удалявшейся фигурой и всей душой жаждала, чтобы всадник с растрепанными на ветру белыми волосами обернулся и увидел меня. В то же время я была так напряжена, что готова была сорваться с места и, бросив больного старика, без оглядки ринуться прочь, как можно дальше от столь манящего своими тайнами замка и ненавистного мне, но все же непреодолимо влекущего к себе, Дамьяна.

   - Ты так вздрогнула, Роби, будто увидела привидение!

   - А что у вас в Китчестере приведения гораздо активнее, чем в других частях Англии? И не только бродят ночью по замку, но и выезжают верхом на прогулку для поддержания спортивной формы? - шутливо спросила я, стараясь казаться равнодушной.

   Старик выразительно хмыкнул. Он остановился отдышаться. Каждый шаг давался ему с трудом. Я уже не в первый раз за это утро задалась вопросом, как в таком состоянии он еще умудряется смеяться, шутить и поддерживать разговор.

   - В умах арендаторов в последнее время мальчик, бесспорно, занял почетное место виновника всех мыслимых несчастий в округе, - заметил старичок, отдышавшись.

   - Даже переплюнул самого графа Китчестера?

   - Легенда графа уже устарела. Людям требуются новые герои скандалов.

   - А вы сами согласны с их мнением о Дамьене?

   - Я никогда не буду согласен с тем, что исходит от светлых деревенских умов.

   - По-моему вы слишком предвзято относитесь к здешним обитателям.

   - Роби, за свой долгий век я наслушался столько белиберды, что имею право судить о степени развития интеллекта в нашем скромном обществе, - он сделал паузу, прерывисто кашлянул в носовой платок и им же вытер капельки пота, выступившие на лбу. - Поэтому, пока маразм не завладел моим мозгом, своему суждению я выражаю гораздо больше доверия, чем всем мнениям местных интеллектуалов.