Шишкина перешла к не менее важному делу:

— Сейчас мы докажем вам, что у нас двадцать первый век и что у нас был тот же девятнадцатый век, что и у вас. Первое особенно важно, в таком случае мы превосходим вас по всем статьям, и воевать с нами не следует. Конечно, про вас, полицейского, мы ничего не знаем. Сразу переходим к этим гражданам.

В толпе оказались альтернативцы, в которых наши современники сразу узнали Артура Конан Дойла (ещё не сэра) и Джорджа Бернарда Шоу. Рядом с последним оказался, судя по фото, тот самый профессор Альфред Дулиттл, которого уважает Сергеевский-младший. Цилиндр, бритое лицо и сложенный зонт.

«Холодно, как в Сибири. А в Альтернативе эта Сибирь, выходит, всё ещё место ссылки. Надо исправить».

Дулиттл, размахивая зонтом (скатанным до состояния трости), осторожно вышел вперёд.

— О вас мы ещё поговорим, — сказала ему Елена Павловна.

Шоу тоже вышел вперёд.

— Начнём с вас, мистер Шоу, — начал Браун.

— Можете начинать.

— Вы женаты на Шарлотте... кажется, Пэйн-Таунсхенд...

— Не верю. Я никогда не был женат.

— Правильно, — сказала Елена Павловна, — поскольку Бернард Шоу женился в 1898 году. Я это всё-таки запомнила. А сейчас какой?

— 1895. Этого вы не знаете?

— Не обращайте внимания.

Американец продолжил:

— Вы, мистер Шоу, стали фотографом-любителем.

— Чушь! Я не фотограф.

— Мистер Браун, видимо, всё-таки американцы страдают хроническим анахронизмом. Бернард Шоу стал фотографом-любителем опять-таки в 1898 году. Ну, точно не знаю. Во всяком случае, в 1895 году он ещё не фотограф. Кроме того, я могу заметить, что у нас британская полиция носит оружие. А у вас до сих пор расчёт на грозный облик полисмена.

— Не совсем верно, милая барышня. Роберт Пиль хотел сделать полицию не похожей на армию. У нас и мундиры синие, а не красные.

— Вернёмся к Бернарду Шоу, — деловито продолжила девушка. — Я читала вас и о вас. Вы родились в Дублине, на Синг-стрит. К американской тюрьме Синг-Синг эта улица не имеет никакого отношения. У вас две сестры: Элинор Агнесс Шоу и Люсинда Френсис Шоу. Я ничего не путаю? Люсинда, кажется, стала певицей. Вы окончили Уэсли-колледж. Я ничего не перепутала?

— Понимаю. Верю. Вы на Гее пережили то же самое. Ведь всё это осталось в Ирландии.

— Вы напишете пьесу с участием Дулиттла...

Наши современники никак не ожидали того, что Дулиттл возьмёт и схватит Шоу за горло.

— Так я и думал! Мерзавец! Паразит! Скотина! Хулиган! А ещё бороду носит!

— Отстаньте от него, дорогой профессор! — взмолилась женщина-космонавт.

Профессор разжал хватку.

— Ох уж эти сатирики! Америки им маловато?

Шоу вежливо приподнял шляпу с земли.

— Спасибо, мисс... миссис... простите, как мне вас называть?

— Называйте меня Еленой.

— А вы, мистер Дулиттл, не называйте меня хулиганом. То, что я ирландец, ещё ничего не значит.

— Скажите, милая барышня, есть ли у вас русские. Просто я не очень доверяю мистеру Дулиттлу.

— У нас есть русские. Кстати, меня просили передать, что Владимир Владимирович хотел познакомится с вами.

— Ваш Владимир Владимирович явно обрадуется, когда узнает, что я хочу познакомится с вашими современными русскими.

Только тогда Елена заприметила Конан Дойла.

— Простите, мистер Конан Дойл, мне придётся вас огорчить. Я потомок Шерлока.

Было видно, что у Конан Дойла стало такое лицо, словно он держит во рту противную таблетку.

— Догадываюсь, о ком вы говорите. Или речь идёт о Уильяме Шерлоке? Говорят, он куда лучше того Шерлока, которым я так пресытился.

— Вроде, наш Уильям Шерлок был моим предком. Что-то я такое слышала. Хотя не важно. Не до Шерлоков сейчас.

— Я слышал, как вы рассказали нам интимные подробности о Бернарде Шоу. Что вы расскажете обо мне?

— Вас назвали в честь вашего предка Артура Конана. Вы до сих пор недовольны тем, что когда вы были ребёнком, иезуиты поили вас разбавленным пивом. Просто пиво было разбавленным, потому что в вашем веке детям дают пиво.

— Да.

— Вы были знакомы с зубным техником Ватсоном и с мошенником Джорджем Баддом. Вы не смогли освоить пишущую машинку.

— Да.

— В молодости вы думали, что все русские — революционеры. Кроме того, вы самый настоящий персонаж американского кино, так как вы считаете, что некрасивых женщин не бывает.

— Да.

— Три года назад вы ездили в Норвегию вместе с Джеромом и вашей сестрой Констанцией. В Норвегии вы вообразили, что знаете норвежский язык, только вы ошиблись. В Норвегии существуют два варианта норвежского языка. Они называются... э-э-э... букмол и нюнорск.

— Неправда. Они называются риксмол и ланнмол.

— Значит, в двадцатом веке они стали называться по-другому.

— Допустим.

— Джером восхищался красотой вашей сестры. Вроде...

— Опишите, пожалуйста.

— Кого?

— Внешность моей сестры Конни. Подробно, но не натуралистично.

— А вот этого я не знаю. Похоже, её фотографии не сохранились.

— Простите, это не так важно. Вы живёте в будущем?

— В том то и дело.

— Тогда поведайте мне, действительно ли у вас британский лев и американский орёл идут вместе и составляют одно государство?

Елена шагнула к писателю и потрясла ему руку.

— Поздравляю. Вы попали в цель. Вы самый настоящий Предсказамус!

— Молодец! — добавил Роберт и похлопал Конан Дойла по обеим плечам.

— Что вы делаете? Что за фамильярность?

— Вы правы! Англия и Америка будут лежать в одной постели!

Джек Потрошитель захохотал:

— Ну и ну! Это же я так сказал!

Викторианцы подозрительно повернулись к нему. И тут же мелкими-мелкими шажочками отошли подальше.

Елена спокойно поправила копполу.

— Я долго буду здесь стоять, господа геяне? — спросил Джек.

— Мы отведём вас к мастерам бертильонажа, — ответил суперинтендант M-дивизиона, чья фамилия осталась неизвестной нашим современникам.

С Джеком всё ясно. Что же остальные?

— Ну и куда вы нас денете? — поинтересовался Роберт, демонстрируя голливудскую улыбку. Елена продемонстрировала гагаринскую улыбку, только вот альтернативцев это не впечатлило.

— В инстанцию для выяснения вашей вины.

— А вы помните о том, что наша полиция давным-давно вооружена? Гляньте-ка сюды.

Браун продемонстрировал викторианской полиции пистолет. Видели мы его уже. А вот суперинтендант этот не видел.

— Мы вооружены. С нами сила. А вы наверняка поддерживаете кровавые режимы. Сдавайтесь, или мы вас выпилим!

— Пожалуйста, не надо, — попросила его Шишкина.

— В таком случае нам будет лучше уйти отсюда, — испугался суперинтендант. — Вдруг вы нас пристрелите?

Браун:

— Видали? Оружие всё перетрёт!

— Пожалуйста, потише.

Эцилоппы уже уходили подальше. Суперинтендант успел только сказать:

— Мы уже хотели вооружить наших астроменов, но, видимо, вы опередили нас в этой области.

По-видимому, астроменами они называют астронавтов. Правда, если верить Интернету (или интернетам, как говорили некоторые), слово «астронавт» было впервые использовано ещё в девятнадцатом веке, когда британец Перси Грег назвал этим словом космический корабль. В его книге земляне прилетели на Марс ещё при жизни Пушкина. Правда, до телепортации дело ещё не дошло. Может быть, кто-нибудь вроде Стивена Хокинга, Сергеевского, Фрёлиха, Питера Хиггса или кого-либо другого из списка физиков додумается и до антигравитации, и тогда, возможно, именно этот способ будет применяться для полётов другие планеты.

Полиция рассосалась. Поэтому на улице… Что касается географического местоположения, невольная жительница нашего Лондона предположила, что это Блэкфраерс-роуд. Да и табличка висит. Ещё головами был железнодорожный мост. При этом справа оказался проход на некую незнакомую площадь.

На улице остались Конан Дойл и Дулиттл. Первый выдал такой перл:

— Все вы видели скромное положение нашей полиции. Если бы я обладал даром предвидения, я придумал бы не частного детектива, а полицейского. И попробовали бы читатели полюбить такого персонажа. Не произошло же такое с инспектором Стриклендом у Киплинга.