Елена Шишкина и Роберт Браун видели вокруг себя мельтешение из чёрно-белых точек, словно старый телевизор, который отключили от антенны. Вскоре мельтешение стихло, чтобы показать вид космоса. До прибытия могло оставаться мало времени, ведь Сергеевский не назвал им точное время телепортации. Поэтому агенты не теряли время зря.

Мистер Браун:

— На Марсе существуют вихри, которые называют пыльными дьяволами!

— Точно? Если на Альтернативной Земле существуют города и государства, мы вовсе не обязательно должны наткнуться на этих пыльных дьяволов.

— На этом Марсе точно есть цивилизация? Может оказаться, что Марс такой же, каким мы его представляли, то есть состоит из одних гор и пустынь!

— Не говорите об этом, а то сбудется!

— А вы не говорите, что сбудется, а то действительно сбудется! Хотя что я говорю, блин! Я не верю в сглаз… И вообще, это не Марс... Это наше прошлое...

— Долго ещё?

— А вы расскажите мне что-нибудь.

— Я недавно встретила студентов из Москвы. Они рассказали мне хорошую историю.

— Валяйте.

— Они во время лекции инсценировали будущие выборы президента США.

— Во время лекции?

— Ну или на перерыве. Точно не помню. Они опускали бюллетени в урны для мусора. Самый хитрый студент сказал: «За Обаму проголосовало 10 процентов, остальные против всех. Президента не будет, будет демократос!».

— И что хорошего в этой истории?

— Ладно, расскажу что-нибудь другое. В 1999 году я с мамой навестила отца в Москве. Он купил себе стрелялку, Quake 2. Я предложила ему пострелять, когда он смотрел боевик. Отец сказал, что у него в телике и так стреляют. Я ответила: «Стреляй в другом ящике».

Голливудская улыбка.

Елена тем временем заметила, куда они движутся.

— Интересно... Ух ты! Посмотрите вперёд!

Действительно, перед засланцами предстал огромный красный диск. Ну или шар. Хотя нет, шар был не красный. По мере приближения он становился всё более похожим на Нашу Землю. При этом очертания альтернативных Европы и Африки окружены песком. Среди песка иногда просвечивала вода (особенно на побережье). Это же океаны, покрытые песком. Леса зелёные, а не красные. В Европе сверкали точки городов. Точнее, они сверкали на ночной стороне. Просто агенты располагались над границей дня и ночи. И ещё белые облака вокруг.

— И наши люди ничего этого не видели, — заключила старший агент. — Что же произошло с миром альтернативцев?

— Не знаю. Вообще, куда мы перемещаемся? Летим куда-то на тёмную сторону.

Ночная сторона заняла ещё большую часть поля зрения. Вскоре под ногами оказалась твёрдая поверхность.

В первую очередь агенты посмотрели вверх и увидели ночное небо, которое выглядело не совсем так, как они его представляли, так как на нём были те же облака. Очевидно, не аммиаковые, как мы думали, а из водяного пара. Холодновато. Даже не холодновато, а ещё хуже.

— Здесь очень холодно, — поняла девушка. — Нет, только не это!

— В чём дело?

— Холод приводит к образованию целлюлита!

Роберт хмыкнул.

— Ни фига се проблема... Вы в первую очередь старший агент, потом уже женщина.

— Вы правы. Надо держать себя в руках.

Неподалёку виднелось что-то зелёное. Ну это понятно. Это тот самый маячок.

Елена пожевала черничку. Когда жевать было уже нечего, она достала из сумочки термометр.

— Я специально положила его так, чтобы он был ближе к поверхности. Ближе к этому холоду. Так, —28°C.

— Сколько это будет в градусах Фаренгейта?

— Дайте сосчитать... где-то —18°, хотя точно не уверена. Я думаю...

— Опять думаете...

— Когда Америка перейдёт на шкалу Цельсия?

— Не знаю.

— Минус 28 градусов. Теперь надо вспомнить, при какой температуре образуется целлюлит.

— Что вы делаете? — немного испугался Браун. Действительно, Шишкина прыгала на одном и том же месте.

— Проверяю ускорение свободного падения.

— И что получается?

— С ним всё в порядке. Как на Нашей Земле. А мы-то думали...

— Кто этот хрен?

Перед ними на мостовой сидел подозрительный мужик. Он был одет в длинное пальто, и у него были глаза как у фюрера и у Хауса, а чёлка как у фюрера и у прапорщика Задова. А выражение лица как у доктора Быкова, который увидел Лобанова с любимым цветком Быкова на голове. И с длинными кончиками усов. На асфальте валялся цилиндр, а рядом лежала бутылка с чем-то прозрачным.

Похоже, он испугался наших современников, которые взяли и возникли прямо из воздуха. Интересно было бы узнать, как это выглядит со стороны. Если увлечься этим вопросом, можно и не заметить, что вокруг наблюдаются викторианско-лондонские дома. Фонари, конечно, газовые, а кэбы конные. Вместо асфальта тёсаный гранит. Так и вспоминаются слова из песни водителя кобылы: «...искры сыпались с булыжной мостовой. А теперь плетёмся тихо по асфальтовой...». И ещё. На улице, понятно, было холодно. Это же бывший Марс. Только окружающая среда выглядела летней, и жидкость в бутылке была жидкой. Климатический парадокс. Правда, на планете Шелезяке ещё хуже. Только её не существует. Луна не в счёт.

— Подозрительная личность.

Это сказала Елена. Альтернативец попытался уползти. Только не надо думать, что он пьяный. Просто он ушибленный. Елена помогла ему подняться с земли.

Она повела себя несколько неожиданно с точки зрения Роберта.

— Вы не возражаете, если я применю дедуктивный метод? — не дожидаясь ответа, она продолжила: — Вы не возражаете, если я начну вас ощупывать? Нет? — Она потрогала цепочку. — Есть ли у него часы? Цепочка ничего не доказывает, просто в девятнадцатом веке цепочка от часов полагалась, даже если к ней можно было прицепить только квитанцию из ломбарда.

Самозваная сыщица вытащила цепочку из чужого кармана. Как она и предполагала, в кармане не было часов. Только она всё равно не могла предположить, что на конце цепочки окажется огрызок скальпеля.

— Огрызок скальпеля. Скажите пожалуйста, зачем джентльмену носить с собой огрызок скальпеля? Что он делал огрызком скальпеля? Трудно представить, что обычный хирург способен на такое. Теперь скажите, пожалуйста, почему вы гуляете по Лондону так поздно. Что вам нужно ночью на улице? Дальше. Вы не умеете лечить людей, и тем не менее, вы любите проводить над ними опыты. Следовательно, вы американский маньяк. Дальше. Вас зовут Эндрю Джон Хамфри. Родители называли вас Джеком.

— Откуда вы всё это знаете?

— Из книги про криминалистику девятнадцатого века. Слушайте дальше. Я видела фоторобот Джека Потрошителя. Вернее, не фоторобот, а условный портрет. Ну не помню, как эта вещь называется. Он точь-в-точь как ваша наглая физиономия. Дальше. Потрошитель на время прекратил свои дела именно тогда, когда полиция потеряла нескольких служебных собак. Эти собаки свободно бродили по Лондону. А вы боитесь собак. Вы даже обзываете пациентов бывшими собаками. Дальше. Вы пишете правой рукой и пишете очень неразборчиво. Только вы пишете очень неразборчиво не потому, что вы врач. Просто вы пишете правой рукой, будучи левшой. Вы скрываете то, что вы левша. А Джек Потрошитель был левшой.

Браун не вытерпел.

— Эй, вы к чему клоните?

— К чему я клоню? Скальпель, поздние прогулки, мания, Джек, фоторобот, собаки, левша. Дедукция, или, вернее, индукция, объединяет все эти предпосылки в вывод. Мы поймали Джека Потрошителя Великанов.

— Кого?!

— Так его назвали в какой-то книге.

— Так вы хотите сказать, что это… — Браун вылупился на Джека.

— Он самый и есть.

Разоблачённый Джек Потрошитель бросился в сторону, надеясь сбежать. Браун слишком быстро его догнал и успел схватить за лодыжки. Джек вынужден был остановиться. Браун достал из рюкзака верёвку и обвязал пленника. Недолго подумав, он привязал другой конец к своей руке.

— Что за чушь? Я бегаю быстрее это типа. Может, я в этом воздухе успел надышаться паров адреналина?

Елена Павловна:

— Теперь выкладывайте вашу подноготную, гражданин Хамфри.