— Вы хотите прояснить ситуацию, Игорь Владимирович? — разглядывая необычный старинный орнамент на своей кофейной чашке, отозвался я. — Мне бы не хотелось отказывать столь радушному хозяину…
— Нет, нет, Николай Александрович! — с очередной ослепительной улыбкой запротестовал Шахов. — Для меня вполне достаточно, что вы, без сомнения, очень умный и на редкость культурный мужчина. Однако, как деловой человек, я не могу не поинтересоваться: не можем ли мы с вами быть полезны друг другу в собственной деятельности, помимо приятного общения?
Разговор, наконец, перешёл в нужное для меня русло, но, тем не менее, мне подумалось, что Шахов, видимо, считает меня отъявленным авантюристом, которому необходимы каналы сбыта ценной добычи, и так уж случилось, что я в данном случае оправдал его надежды… Вынув из жилетного кармана ярко-жёлтый самородок, специально прихваченный мною для владельца «Блестящей», размером в половину спичечного коробка, я положил его на журнальный столик. Шахов немедленно поставил свою кофейную чашку, вынул из внутреннего кармана пиджака полупрозрачный футляр, в котором находились очки, неторопливо надел их и только тогда взял золотой самородок и внимательно рассмотрел его.
— Очень необычный экземпляр, — в задумчивости оборонил он, не отрывая взгляда от золота. — Затрудняюсь даже сказать, в какой части света…
— Не утруждайте себя, Игорь Владимирович, — воспользовавшись паузой, заметил я. — Этот образец не имеет никакого отношения к нашему с вами миру.
— После прошедших суток меня трудно удивить даже подобным заявлением! — покачал головой хозяин. — Как видно, мы и вправду можем быть друг другу очень полезны, Николай Александрович! Пожалуй, я охотно приобрету у вас все имеющиеся образцы по их реальной стоимости, разумеется… Надеюсь, у вас достаточно солидный запас?
— Более чем солидный, Игорь Владимирович! — невольно рассмеялся я. — Даже опасаюсь поставить вас в неловкое положение, предложив такую партию!
— У меня большие возможности, Николай Александрович! — довольно засмеялся и Шахов. — Можете смело предлагать хоть тонну!
— Что бы вы сказали об объёме в семь-восемь тонн, Игорь Владимирович? — чуть более серъёзно спросил я.
Владелец «Блестящей» даже несколько озабоченно глянул на меня, помедлил немного, глотнул кофе и, наконец поставив чашку на столик, заговорил:
— В таком случае мне придётся привлекать партнёров… Полагаю, что я могу рассчитывать, приобретая такую партию, на некоторые уступки с вашей стороны?
— Безусловно. Будем ориентироваться на среднюю цену золотодобывающих артелей. Учитывая объём партии, необычный источник металла и родственные отношения, я предлагаю вам скидку в двадцать пять процентов, если оплата будет своевременной, разумеется…
— Вы весьма даже щедры, Николай Александрович! — немедленно отозвался очень довольный такой постановкой вопроса хозяин. — Возможно, мне даже удастся свести к минимуму дополнительно привлекаемые средства и снизить таким образом расходы…
Я несколько рассеянно кивнул в ответ — это были уже его проблемы, и не было никакой нужды посвящать меня в тонкости предстоящей финансовой операции. Потом мы обсудили некоторые детали, затратив на это чуть больше четверти часа, и закончили нашу деловую беседу очень довольные друг другом.
— Через два-три дня, как мы управимся с нашей на редкость приятной работой, я жду вас, Николай Александрович, с Наташей на ужин в более приватной обстановке.
— Охотно даю предварительное согласие, — поднимаясь из старинного кресла, улыбнулся я. — Однако не исключаю возможности очередного делового предложения.
— Похоже, что нам предстоит интересное и, надеюсь, продолжительное сотрудничество, — одарил меня хозяин очередной ослепительной улыбкой. — Кстати, я являюсь учредителем и председателем закрытого яхт-клуба — как вы смотрите на то, чтобы присоединится к нашему сообществу?
— Благодарю за столь лестное предложение и даю немедленное согласие, Игорь Владимирович!
Мы вернулись в салон, где Наташа продолжала весьма оживлённо беседовать со своей тётушкой, не обращая внимания на угрюмого субъёкта, подсевшего было к ней с другой стороны. Володя тоже что-то увлечённо рассказывал своей юной собеседнице, и мне даже стало жалко его прерывать — пора было возвращаться на «Странник».
— Как долго! — немного капризно (как, впрочем, и пристало, на мой взгляд, молодой жене) заявила Наташа, когда я наклонился и вновь коснулся губами её щеки. — Я успела соскучиться!
— Мне кажется, дорогой Николай Александрович, что вам следует быть чуточку построже с Наташенькой, — приятно улыбнулась Людмила Сергеевна.
— Вы её слишком балуете, как, впрочем, очень часто поступают многие сильные мужчины!
— Сильным мужчинам также свойственны некоторые слабости, — улыбнулся в ответ и я, помогая выбраться из-за стола своей спутнице. — В противном случае, у их подруг было бы слишком мало тем для обсуждения со своими родственниками…
— Очень надеюсь, что скоро увижу вас обоих, — на прощание проговорила тётушка моей спутницы. — И, конечно, Володю… Мне показалось, что он успел завести приятное и обнадеживающее знакомство.
Мы прошли к трапу в сопровождении Шахова и его супруги. Когда я поймал очередной благосклонный взгляд Ирины, мне подумалось, что она может доставить немало беспокойства в случае, если придётся часто решать деловые вопросы с её мужем.
— Я пока не прощаюсь, Николай Александрович, — любезно проговорил хозяин, бросив настороженный взгляд на жену. — Вероятно, что мы уже сегодня вечером доставим весь груз в хранилище, избавив вас от лишних беспокойств, тем более что нам осталось не более двух часов хода.
Едва мы с Наташей уселись в лодку, как она тут же взяла меня за руку и положила голову мне на плечо. Спрашивать — для зрителей это она делала или для себя я не стал — думал сейчас о куда более серьёзных вещах.
— Кажется, всё прошло благополучно, — облегчённо вздохнула моя спутница.
— Я ведь правильно себя вела?
— Выше всяких похвал, — отозвался я и улыбнулся. — Настоящая молодая жена — в меру влюблённая, чуточку капризная и очень счастливая…
Едва мы поднялись на борт «Странника», как я приказал капитану следовать за «Блестящей», а сам направился в апартаменты.
XVI
В гардеробной я споткнулся о здоровенный мешок «с наличкой», включил свет, оглядел весь этот склад валюты, а потом вернулся к рабочему столу и вызвал по портативной рации Огнев — Иван Ильич, — обратился я ко второму помощнику, когда тот появился на пороге. — Ты у меня вроде как премию заслужил — вот и забирай к себе эти мешки «с наличкой».
— Многовато для премии-то будет, Николай Александрович, — очень даже деликатно кашлянул Огнев. — Может, лучше ими судовую кассу пополним?
— Их же отсортировать надо и в пачки сложить, — покачал головой я. — В таком виде в моём сейфе и половины не поместится…
— Если позволите, Николай Александрович, я возьмусь — пока свободен от вахты, — осторожно сказал второй помощник. — Вот только бы мне в помощь Володю и Наталью Андреевну — остальных посвящать пока без надобности…
Пригласив своих молодых помощников, я предложил им расположиться в моей гостиной и совместно с Огневым заняться нашими трофейными деньгами, а сам уселся за рабочий стол — пора было подвести некоторые финансовые итоги затянувшегося путешествия. Чтобы не отвлекаться лишний раз я оставил открытым сейф (никаких секретов от Наташи, Володи и Огнева у меня не было) и показал, куда складывать отсортированные и скреплённые резинкой (Огнев где-то на судне раздобыл) толстые пачки денег. Дело у них пошло быстро — с первым мешком справились немногим более чем за час, а со вторым даже быстрее — минут за пятьдесят.
— Чаевые-то нам полагаются, Николай Александрович? — берясь за третий мешок, шутливо спросил Огнев. — А то на счета-то деньги, поди, придут где-нибудь завтра к вечеру…
— Что за вопрос, Иван Ильич! — отмахнулся я, занятый непростыми подсчётами. — Бери сколько унесёшь — подарки детям вовремя сделаешь… И ты, Володя, не стесняйся — будет на что подружку в ресторан сводить. Богатыми вы и вправду станете лишь завтра к вечеру.