— И то и другое, — так же негромко отозвалась девушка. — Мне ещё не приходилось появляться с мужем на званых обедах, и я даже не представляю, как себя правильно вести…
— Представьте себе, что мы с вами опять в кубрике «Дредноута» среди наших мужиков, и будьте такой же естественной, как в те дни, — чуть улыбнувшись, посоветовал я.
— Это нормально, если я при всех буду говорить вам «вы» и называть по имени-отчеству? — несколько обеспокоенно спросила моя помощница.
— Вполне, — продолжая улыбаться ответил я. — При значительной разнице в возрасте подобное обращение может длиться годами.
На «Блестящей» имелся полноценный пассажирский трап, и опасения Наташи, что придётся карабкаться по вертикальной лестнице в неподобающем для подобных упражнений наряде, не подтвердились. Володя, сидевший на носу лодки, первый поднялся по решётчатым ступеням на нижнюю палубу яхты и сразу угодил в объятия очень даже доброжелательно настроенной тётушки. Я задержался, чтобы помочь выбраться из лодки своей спутнице и услышал восторженные возгласы по поводу так вдруг повзрослевшего и даже заметно возмужавшего племянника… На палубу мы с Наташей ступили вместе — ширина трапа позволяла, и, держась за руки, предстали перед несколько не в меру накрашенной и слишком ярко одетой, но, тем не менее, всё ещё интересной полной дамой средних лет.
— Какая замечательная пара! — по старинке взмахнула руками тётушка моей помощницы, а после небольшой паузы (расцеловав племянницу и чмокнув также меня — избежать этого никак не получилось), восторженно продолжила. — Как ты расцвела, Наташа! А вы. Николай Александрович, оказывается, вполне даже взрослый мужчина! Поначалу мне почему-то показалось, что вы слишком молоды, чтобы справиться с такой своенравной девушкой!
— Людмила Сергеевна отчего-то не взяла в расчёт ваш героизм — победу над целой пиратской шайкой! — очень дружелюбно заговорил Шахов, одетый в светло-серый, всё также безукоризненно сидевший на нём костюм-тройку, стоявший чуть позади, а потом, отмахнувшись от своего начальника службы безопасности (надо полагать, взволнованного моим пистолетом, наличие которого не ускользнуло от его профессионального взора), шагнул вперёд и с приятной улыбкой подал мне руку. — Без сомнения, руководить молодой супругой значительно легче… Крайне признателен вам, Николай Александрович!
— В ряде случаев супружеские отношения тоже требуют немалого героизма, — улыбнулся и я. — Трудно представить, сколько отважных мужчин в своё время пало на этом незримом фронте.
Обмениваясь полушутливыми-полусерьёзными фразами, мы, руководимые хозяином, проследовали в просторный изысканно обставленный кормовой салон яхты, где Шахов представил меня несколько суховатой (но достаточно миловидной), высокой, одетой в элегантное вечернее платье даме лет тридцати пяти — своей жене. Ирине, как она попросила себя называть без лишних церемоний, я, похоже, очень понравился — она то и дело бросала на меня весьма даже благосклонные взгляды, чего, по той же причине, нельзя было сказать о моей спутнице, получившей лишь очень прохладную улыбку — вполне, впрочем, на мой взгляд, типичное женское поведение…
Потом нас познакомили и с другими присутствующими, а я шепнул Наташе, что на неё излишне откровенно заглядывается пара лысоватых субъектов неопределённого возраста и один очень неприятного вида юнец — сверстник её брата. На что, также шёпотом, получил немедленный ответ — мне, по мнению девушки, удалось произвести неизгладимое впечатление на всех присутствующих дам независимо от их возраста…
После необходимого обмена светскими любезностями нас пригласили за превосходно сервированный стол, где меня и мою спутницу решили посадить как можно дальше друг от друга.
— Супругов не принято усаживать рядом, — с весьма обходительной, но чуточку настораживающей улыбкой пояснила своё намерение Ирина. — Они и без того излишне много времени проводят вместе…
— За исключением молодожёнов, — с той же светской непринуждённостью заметил я и уловил, как чуть слышно вздохнула Наташа. — До поры до времени им очень недостаёт друг друга.
На этот раз во взгляде, который бросила на меня хозяйка, даже не искушённому в интрижках человеку нетрудно было заметить раздражение, а на своей ладони, что так и не выпускала моя спутница, я немедленно ощутил горячее пожатие девичьих пальцев.
— Можно посадить нашу очаровательную пару напротив меня? Никак не могу на них наглядеться… — вмешалась «тётушка», и мне подумалось, что она совсем даже неплохая женщина — не все родственники моих подопечных участвовали в присвоении их наследства, а когда желание Людмилы Сергеевны было выполнено, она тут же обратилась к своей племяннице. — Ничего, Наташа, если я спрошу, как тебе удалось познакомиться с таким замечательным мужчиной?
— На фоне общего интереса к моторным яхтам, — мило улыбнулась моя спутница, привычным для меня движением (сразу двумя руками) поправляя свои роскошные волосы, а на золотых серьгах и перстнях тут же сверкнули голубые бриллианты.
— А вы балуете вашу красавицу-супругу, уважаемый Николай Александрович, — тотчас заметил Шахов, от которого не укрылся блеск драгоценных камней.
— На мой взгляд, этому великолепному гарнитуру просто нет цены!
— Не скажу, что являюсь в этом вопросе авторитетом, Игорь Владимирович, — чуть улыбнулся я в ответ. — Однако мне пришлось заплатить за весь комплект вполне даже определённую цену.
— В таком случае, Николай Александрович, — любезно улыбнулся и хозяин. — Вы можете положиться на моё мнение.
Застольная беседа на некоторое время прервалась — после салатов подали горячие блюда и совсем даже неплохие, но мы с моей спутницей после не такого уж и давнего обеда на борту «Странника» могли съесть очень немного.
— Бережёшь фигуру, Наташенька? — поинтересовалась Людмила Сергеевна. — Впрочем, такой муж стоит любых ограничений…
Я заметил, что Володя очень сдержанно беседует со своей соседкой — симпатичной молоденькой девчонкой. Похоже, что год, проведённый среди простых мужиков в полной глуши, не сделал парня дикарём, и я порадовался за него. Через некоторое время подали десерт, и Шахов всё также любезно предложил мне пройти к нему в кабинет.
— Справитесь без меня, милая? — тихо спросил я свою спутницу, коснувшись губами её нежной щеки.
— Надеюсь на помощь своей тётушки, — шепнула она и тут же попросила. — Только очень ненадолго… Хорошо?
— Ни за что не стану испытывать ваше терпение, — охотно согласился я и, поднявшись с места, направился за хозяином, отметив, что мой стул тут же заняла Людмила Сергеевна, решившая, видимо, как следует побеседовать с племянницей.
Апартаменты хозяина располагались сразу за огромным кормовым салоном и имели, помимо прочих помещений, очень просторный рабочий кабинет. Обстановка его была достаточно строгой, хотя на стенах висело несколько очень дорогих старинных картин морской тематики весьма известных мастеров, а за стёклами книжных шкафов я также разглядел серию настоящих фолиантов, предположительно позднего Средневековья — пара из них на латыни и ещё две-три книги на французском и испанском. Шахов пригласил меня к журнальному столику, на который расторопный стюард тут же поставил антикварный кофейный сервиз.
— Прошу вас, Николай Александрович, — указал он на удобное (тоже старинное) кожаное кресло. — Мне бы хотелось побеседовать с вами с глазу на глаз, учитывая наши так неожиданно прояснившиеся родственные отношения.
— Буду рад ответить на ваши вопросы, Игорь Владимирович, — опускаясь в это необычайно удобное кресло, отозвался я. — Нимало не сомневаюсь в их уместности и тактичности.
— Вы весьма даже любезны, Николай Александрович, — тонко улыбнулся Шахов. — Это качество особенно приятно видеть в таком сильном и отважном мужчине.
— Благодарю, — чуть улыбнулся я.
— Я рад за свою внучатую племянницу — девочка просто светится от счастья, вижу также, что и вы очень любите её, поэтому здесь мне остаётся лишь пожелать вам счастья и здоровых детей, — неторопливо проговорил хозяин, добавляя в свой кофе молоко. — Вы пьёте чёрный, Николай Александрович? Насколько я знаю, чёрный кофе предпочитают все крутые авантюристы… Знаете, ведь вы теперь член нашей семьи и, по всей видимости, очень состоятельный человек — отнюдь не бедный родственник. Однако ваше имя окутано тайной…