— Простите, сударь, — просительно обратилась она к доктору Халлу, — может быть, вы сможете сказать мне, каким образом я очутилась здесь?

А затем последовала необычная сцена с пояснениями. И каждый при этом старался найти по мере возможности наиболее простые и доступные объяснения. Пол, доктор Халл и мисс Ладингтон пытались пояснить условия и обстоятельства, при которых этот потерянный дух из страны вечности, выброшенный на берег, вновь продолжил свое земное существование.

В течение некоторого времени она не испытывала ничего, кроме страха от этих объяснений, которые, судя по всему, были просто непостижимы для нее в данный момент. И если постепенно благодаря большому терпению и тактичности, с которыми обращались с нею присутствующие, ее страх прошел, то замешательство только возросло.

Она беспрестанно поворачивала свое лицо от одного к другому, и было видно, как она усердно старается понять то, что по очереди сообщали ей присутствующие. Но наконец Ида печально покачала головой — разобраться во всем было выше ее сил.

— Я, кажется, совсем запуталась, — сказала она, прижимая руку к виску. — Я не в состоянии понять ничего из того, что вы тут говорите.

— Да, понять это трудно, — успокоил ее доктор Халл. — Понимание придет позже. А пока загляните-ка через эту дверь вон в то небольшое помещение. Там вы увидите тело женщины, чьи жизненные силы полностью перешли в вас. И тогда вы нам поверите, хотя и не поймете до конца.

Говоря это, он показал рукой на дверь кабинета.

Ида подошла и заглянула внутрь, но тут же с громким вскриком отпрянула назад. Выражение ужаса на ее лице было настолько сильным, что в следующее мгновение мисс Ладингтон была рядом с нею и успокаивающе обняла за плечи. Всхлипывая, Ида приняла помощь и даже уткнулась лицом в шею мисс Ладингтон.

Золотистые волосы касались седых буклей, полная девичья грудь покоилась на увядшей груди старухи. Морщинистое, покрытое оспинами лицо старой женщины соприкасалось с округлыми щеками очаровательной девушки.

Наконец Пол, который бесконечно верил в абсолютное различие между следующими друг за другом и вытекающими одна из другой стадиями развития человека, образующими его личность, имел возможность наблюдать это различие собственными глазами. Но ему стало не по себе от ясности и недвусмысленности этого представления, когда он увидел старость, утешающую юность, и подумал о том, чем связаны между собою эти две женщины.

В этот момент Ида подняла голову и заметила:

— Наверное, все так и есть — мне отказывает разум. Я действительно не могу сейчас ни о чем думать. Наверное, позже я пойму все гораздо лучше…

— Если ты поедешь сейчас со мною домой, то еще до того, как ляжешь спать, я постараюсь втолковать тебе, кем мы с тобою приходимся друг другу, — сказала мисс Ладингтон. — Так ты едешь со мною?

— Ну конечно! — воскликнула девушка. — Давайте побыстрее оставим это кошмарное место.

Повернувшись, она с ужасом посмотрела на дверь кабинета.

Через несколько минут они уже покидали дом, где только что умер медиум, и экипаж с тремя пассажирами направился в обратный путь.

Но прежде чем они покинули охваченный печалью дом, мисс Ладингтон сказала доктору Халлу, что он может рассчитывать на ее материальную помощь, если она потребуется для оплаты похорон или содержания Альты. Она заверила его, что если ей позволят оказать посильную помощь, то это только утешит и успокоит ее. В свою очередь доктор Халл поблагодарил и заметил, что при большом числе друзей, которых они с миссис Легран имели в этом городе, помощь мисс Ладингтон скорее всего не понадобится. Но в то же время он был бы весьма признателен, если бы ему позволили появляться в их доме с иной целью — справляться о судьбе юной дамы, которая этой ночью наследовала жизненные силы его дражайшей подруги, миссис Легран.

В том необычном положении, в котором оказалась в этот момент мисс Ладингтон, она чувствовала себя косвенно виноватой, даже принося свои соболезнования. Видя перед собою Иду, она никак не могла заставить себя искренне печалиться по поводу происшествия, благодаря которому на Землю вернулось ее прежнее «я».

Что же касается Пола, то он вообще просто молчал.

Стука колес по каменной мостовой было уже достаточно, чтобы затруднить в экипаже какую-либо беседу, не говоря уже о настроении, определявшемся необычностью собравшегося общества. Когда время от времени через окошко в экипаж проникал свет уличного фонаря, Пол мог наблюдать, что на лице Иды постоянно сохранялось выражение безнадежного ужаса. Это выражение удерживалось с того самого момента, как она увидела в кабинете мертвую женщину и поняла, что совсем ничего не знает об окружающих ее людях.

Когда же наконец экипаж въехал через ворота во владения мисс Ладингтон и по сторонам дороги можно было увидеть то одно, то другое строение из воссозданной тут деревни, в поведении Иды произошло изменение. С негромким возгласом радостного удивления она высунула голову из окошка экипажа, а затем, обращаясь к своим попутчикам, восторженно прошептала:

— О Господи! Да это же Хилтон! Так вы привезли меня домой. Вот же наш дом!

Как только она вышла из экипажа, так сразу же побежала к входной двери и попыталась открыть ее. Спешивший следом за нею Пол отпер дверь, после чего она устремилась впереди всех в дом, в то время как Пол и мисс Ладингтон последовали за нею, удивляясь ее поспешности.

Слуги к этому времени уже спали, и нижний этаж был лишь слабо освещен. Решительным шагом Ида впереди всех переходила от комнаты к комнате. Чувствовалось, что все ей тут знакомо. Было ясно, что ей не нужен никакой проводник, что она — дома.

Когда мисс Ладингтон и Пол проследовали за нею в гостиную, она уже стояла там перед своим собственным портретом, и все ее существо свидетельствовало о чрезвычайном удивлении.

— Откуда тут мог появиться этот мой портрет? — ни к кому не обращаясь, вопрошала она. — С меня никогда не писали портрета.

В течение некоторого времени вопрос оставался без ответа. Те, кто мог бы ответить на него, были поглощены сравнением портрета с оригиналом. Сходство бросалось в глаза. И все-таки не было ничего удивительного в том, что после знакомства с живой Идой изображение на портрете казалось Полу застывшим, жестким и безжизненным.

— Верно, — наконец подтвердила мисс Ладингтон, — ты права, с тебя никогда не писали портрета. Картина написана через много лет после того, как ты покинула этот мир. Ее написали, увеличив вот эту миниатюру…. Ты помнишь ее?

Тут она сняла с шеи медальон с портретом Иды на слоновой кости, открыла его и протянула молодой девушке, думая о том, как много лет она носила этот талисман.

— Ах! Да это же мой портрет на слоновой кости! — воскликнула Ида. — Откуда он у вас? И что вы, собственно, хотели этим сказать — «Когда ты покинула этот мир»? Я чувствую, со мною произошло что-то необычное. Неужели я умерла? Но я не помню своей смерти. О! Неужели никто не может объяснить, что же со мной произошло? Что случилось?

Испуганный взгляд, который исчез с того момента, как она узнала деревню и родной дом, вновь появился на ее лице, и последние слова прозвучали как крик о помощи. И недоумение девушки не могло не затронуть сердца тех, кто слышал это.

Все время после выхода из экипажа, Пол только и думал, что о каком-нибудь доходчивом объяснении, которое могло бы в какой-то степени оказаться приемлемым для определения родственных отношений Иды с мисс Ладингтон. Судя по всему, те запутанные пояснения, которые были даны Иде в доме миссис Легран, дали весьма мало, если вообще дали что-нибудь. А коль так, то было весьма вероятно, что она может пребывать в этом странном состоянии до скончания века, а это было крайне нежелательно как для нее самой, так и для мисс Ладингтон и Пола.

— Если вы наберетесь терпения, — заметил Пол, — то я попытаюсь все объяснить. Вы верно догадались, что с вами произошло нечто необычное. А поэтому вам следует быть готовой к тому, что мое объяснение может показаться не менее странным, чем все ваши обстоятельства. Во всяком случае, я думаю, понять меня будет нетрудно.