Преисполненные тоски и истомы взоры, присущие любящим, были неподходящи в эти краткие мгновения. Его горящий взгляд был прикован к ее лицу, а затем, казалось, пробегал, обжигая, по линиям ее фигуры. Он был недоволен тем, что мышцы глаз требуют слишком много времени, чтобы снова и снова пробежать по деталям ее лица и фигуры.

Когда же Ида — как и в ту первую ночь — плавно проплывала мимо него и улыбнулась ему, глядя вниз, он моментально забыл обо всем. Он забыл о времени, забыл о том, где он и с кем он. Он впал в состояние заколдованности, при котором бездействуют разум и воля.

Внезапно его вернуло к реальности нечто страшное — какое-то непонятное изменение, происшедшее с его любимой. Материализовавшаяся Ида вдруг вздрогнула, и по ее телу пробежала легкая дрожь. В глазах пропало выражение радости от узнавания окружающего и появилось замешательство. А потом она стала поворачивать голову из стороны в сторону, оглядывая широко открытыми, но ничего не видящими глазами темные углы комнаты, напоминая своим пустым взглядом лунатика. Полуповернувшись в сторону кабинета, она сделала нерешительное движение, как бы намереваясь идти в том направлении. А затем, как если бы внезапно разорвался невидимый шнур, который втянул ее в эту комнату, она покачнулась, потом остановилась и вдруг отступила в противоположный угол комнаты. В тот же самый момент из кабинета послышался тяжелый стон.

Доктор Халл вскочил со стула и бросился в кабинет, по пути полностью открыв кран газового освещения, благодаря чему в обеих комнатах стало светло.

Альта с громким криком побежала следом за доктором, за нею последовали мисс Ладингтон и Пол.

Поскольку в полумраке комнаты они пытались в деталях проследить все движения материализованного духа, зрачки обоих были расширены, и теперь в связи с внезапно вспыхнувшим ярким газовым пламенем они были настолько ослеплены, что были вынуждены искать путь в кабинет почти что на ощупь.

Представшая перед ними в маленьком кабинете сцена просто разрывала сердце.

Ноги и нижняя часть туловища миссис Легран покоились на софе, бывшей, кстати, единственным предметом меблировки этой комнатки. Доктор Халл как раз занимался тем, что осторожно поднимал свешивающуюся вниз верхнюю часть ее тела и укладывал голову на подушку. Глаза ее были полуоткрыты. Особенно тягостное впечатление производили окружающие их темные тени, которые стали еще более яркими, контрастируя с нездоровой бледностью лица, бросавшейся теперь в глаза. Одна рука была крепко сжата в кулак, вторая сжимала край корсета, как если бы миссис Легран собиралась разорвать его у себя на груди. На посиневших губах виднелась пена.

Рыдая, Альта бросилась на тело своей матери с криком:

— Мама! Мама! Проснись! Ну проснись же!

— Она умерла? — спросила мисс Ладингтон дрожащим от возбуждения голосом.

— Не знаю. Но боюсь, она действительно мертва. Я предупреждал ее. Я говорил ей, чем это может кончиться. Но она ничего не хотела слушать, — выкрикивал доктор Халл отрывистые фразы.

При этом он пытался одной рукой нащупать пульс, в то время как другой расшнуровывал ее платье. Он попросил Пола растереть находящейся в бессознательном состоянии женщине руки, в то время как мисс Ладингтон обрызгивала ей лицо и грудь охлажденной льдом водой из кувшина, стоявшего в углу кабинета. Доктор напрасно пытался влить больной какую-то жидкость из колбы через крепко сжатые зубы, расплескивая ее вокруг.

— Нет. Это уже не имеет более смысла, — сдался он наконец. — Ей уже ничего не поможет. Она мертва.

Мисс Ладингтон и Пол отошли в сторону. Альта вновь бросилась на тело матери и разразилась рыданиями.

— Она была для меня всем! — задыхаясь, судорожно повторяла она.

— У миссис Легран были друзья? — справилась мисс Ладингтон, совесть которой была отягощена мыслью, что в известной степени и она была ответственна за ужасное окончание сеанса.

— Да. У нее были друзья. И они смогут позаботиться об Альте, — ответил доктор Халл.

Так как их присутствие в кабинете более не имело смысла, то мисс Ладингтон и Пол покинули это печальное место, где разыгралась неожиданная трагедия, и перешли в переднюю.

Ужасное событие, только что происшедшее у них на глазах, полностью отвлекло их мысли от успешного исхода сеанса. Последнее, что запомнилось обоим, была призрачная фигура Иды, внезапно пропавшая в ослеплении ярко разгоревшегося газового пламени, когда они, заслышав предсмертный хрип медиума, почти на ощупь пробирались к кабинету.

Но что это? В дальнем углу комнаты, где они в последний раз видели парящей фигуру призрака, там… там стояла молодая девушка! Она несколько склонилась вперед, прикрывая глаза от слепящего света газовых рожков. Когда она опустила руку и принялась осматривать комнату, все ее существо выдавало испуг и непонимание происходящего.

Это была Ида. Но насколько же она изменилась! Теперь это уже не был бледный призрак, который с помощью полумрака и игры теней представляется созданием из плоти и крови. Нет, перед ними, бесспорно, находилась живая дочь Земли.

Ее грудь поднималась и опадала от испытываемого волнения. Вместо свойственного духам спокойствия ее глаза выдавали глубокое замешательство озадаченной и испуганной молодой девушки.

Когда Пол и мисс Ладингтон появились из кабинета, она устремила на них вопрошающий взгляд. На сей раз в этом взгляде не было и следа былого узнавания. И она сразу же начала говорить. По окраске и тембру ее голос был меццо-сопрано — глубокий и теплый, однако несколько резкий из-за испытываемого ею страха.

— Где я? — спросила она.

В течение нескольких мгновений разум входивших в комнату был парализован увиденным. Их удивление было столь велико и всепоглощающе, что они просто не могли поверить собственным глазам. Они начали сомневаться в своем здравом рассудке и в реальности происходящего. И тут внезапно, как удар молнии, почти одновременно к ним пришло озарение — они поняли, кого и почему они здесь видят.

Вера в чудо и теоретическая возможность подобного события, которые они обсуждали в прошедшие после первого сеанса недели и о которых в дальнейшем более не задумывались, вновь пришли им на память. Оба внезапно поняли, что чудо свершилось. Итак, доказательства доктора Халла оказались не совсем верными, и прав был Пол. В ходе сеанса по материализации скончался медиум, и материализованный дух принял его жизненную силу и теперь явился перед ними настолько же живым, насколько живыми были и они сами.

То, что находилось теперь перед ними, ни в коей мере не было духом Иды, который благодаря своим потусторонним способностям призрака знал и узнавал их. Нет, перед ними стояла молодая Ида Ладингтон, и ее любопытствующий отрешенный взгляд выдавал полное непонимание всего того, что было незнакомо сорок лет тому назад школьнице из Хилтона.

После краткого замешательства и естественного удивления сердца мисс Ладингтон и Пола переполнились невыразимой радостью. Еще бы — как раз в тот момент, когда они потеряли уже всякую надежду когда-либо увидеть Иду хотя бы еще один раз, она вдруг сама предстала перед их глазами, причем не в образе материализованного духа, а самим воплощением жизни. Не удивительно, что они не сразу осознали свершившееся чудо. Но как им теперь заговорить с Идой? Как представиться ей? Как отвечать на вопросы, которые она наверняка начнет задавать им, чтобы, не дай Бог, не испугать ее замалчиванием чего-либо?

И пока они безмолвно стояли с нетерпеливо бьющимися сердцами, готовые обнять ее, но не способные найти слова, с которыми могли бы обратиться к Иде, из кабинета вышел доктор Халл, озабоченный воцарившейся вдруг тишиной. При виде Иды он от неожиданности отшатнулся назад, и Пол услышал, как с его губ сорвалось тихое:

— Как же я не подумал об этом?

Затем он положил руку на плечо Полу и возбужденно прошептал:

— Вы были правы. Все произошло именно так, как вы предвидели… О Господи, что нам сказать ей?

Теперь уже нельзя было не заметить, что Иду встревожили направленные на нее странные взгляды.