Женщина, задумчиво, откинулась на спинку стула, по лицу ее пробежала тень улыбки.

– А для чего понадобилась уман-трава? – спросила я.

Хиланн тяжело вздохнула, между бровей залегла складка.

– Джаг всегда был слабым, очень слабым. Общение с женой не прошло для него даром. После нее женщины перестали его интересовать, но это придало ему в глазах других благородных даже некий шарм. Все думали, он страдает по Изольде. Глупцы. Это было нам на руку, мы стали жить еще более уединенно. Гостей брат не принимал, сам тоже никуда не ездил. Много лет прошло. И вот однажды, года три с половиной тому назад, брат разбудил меня под утро. Тогда была ночь полной луны. Я славно поохотилась, пришла и завалилась спать, а тут Джаг. Будит меня, сам весь трясется. Я перепугалась…

Говорить женщине было трудно. После паузы она продолжила:

– В ту ночь он охотился, как и я. Только если я выслеживала животных, ему на пути повстречался человек. Одинокий путник, не понятно, откуда взявшийся среди ночи, брел по дороге, не иначе самоубийца…

Хиланн снова замолчала, а я уже успела догадаться, о чем пойдет речь, поэтому не удивилась следующим ее словам:

– Джаг… полностью потерял контроль и пришел в себя только над растерзанным телом незнакомца… Мы с братом вернулись на место происшествия, не дожидаясь рассвета. Там было… приблизительно то же, что и сегодня утром в коридоре… Оставить все так было невозможно. Если бы тело обнаружили, сразу бы поняли, что в окрестностях объявился оборотень. Нам это было ни к чему. Все следы мы уничтожили: тело прикопали в лесу неподалеку, а кровавые лужи на дороге присыпали землей. Никто ничего не заметил, никого не хватились, все было тихо. В следующее полнолуние я контролировала брата. Охота прошла спокойно. В следующее – так же. Я немного успокоилась, но одного Джага все равно не отпускала, ходила всегда с ним. Спокойно минула еще одна полная луна. А в следующий раз я оставила Джага одного буквально на полчаса… До сих пор не могу себе этого простить. Был конец лета. Ночи стояли теплые, наполненные ароматом переспевших ягод. Один только воздух кружил голову. В деревне был какой-то праздник, то ли свадьба, то ли похороны. Для местных повод не важен, главное, что он есть. Народ пил и веселился всю ночь. Одна парочка отошла в лесок, на свою беду. Джаг убил обоих. Девушка перед смертью успела поднять крик. Ее услышали два паренька, прибежали… один тоже погиб, а второй успел добежать обратно. Я вернулась как раз в этот момент. От истеричных воплей мальчишки население всполошилось. Народ вооружился факелами, у кого было – оружием, у кого нет – хозяйственным инструментом, и пошли в лес. На этот раз убрать за собой мы не смогли, я еле-еле успела привести Джага в чувство. Потом долго плутали всю ночь, путая след. На следующий день люди пришли просить графа помощи, чтобы выследить оборотня. Конечно никого не нашли. После этого перед полнолунием я стала поить Джага уман-травой. Он одобрил это, так как сам был в ужасе от случившегося, и пил безропотно. Только стал слабеть. Я списывала на возраст… Вот так… А теперь…

Хиланн снова закрыла лицо руками, еще больше сгорбилась и так и замерла. В ставшей вдруг осязаемой тишине, послышалось негромкое бряцанье в коридоре. Я уже знала, что именно этот звук издает меч Гвиоля. Хиланн тоже услышала приближение людей, подняла голову и выпрямилась.

Дверь распахнулась, являя нам его сиятельство герцога Рагдара, злого и недовольного, и ирье Гвиоля, хмурого и озабоченного. Мужчины оглядели пол кухни, покрытый осколками и черепками, потом холодное и спокойное лицо Хиланн, и, наконец, мою безмятежно невинную физиономию. Результат осмотра выразился в чуть приподнятой брови герцога и вытянувшемся лице Адора.

– Эрда, элисса, у меня есть к вам несколько вопросов, – обрадовал Аджей, проходя в помещение. – Ирье Гвиоль, будьте любезны проводить элиссу Рэвейн в кабинет. С вами, эрда Хиланн, мы можем поговорить здесь.

– Ваше сиятельство, – протянула я таким тоном, что было не понятно, то ли я издеваюсь, то ли трепещу от благоговения, – мне стали известны некоторые важные подробности, которые мне необходимо сообщить вам прямо сейчас.

Хиланн отвернулась и стала безучастно смотреть в окно, ждала, когда я скажу правду о ней.

Аджей недовольно на меня глянул, но промолчал, давая возможность продолжать.

И я сказала правду, только немного не ту, которую ожидала услышать женщина:

– В результате нашего разговора с эрдой Хиланн выяснилось, что она является близкой родственницей графа Верье. В силу своих склонностей она этим родством не злоупотребляла, но теперь в виду сложившихся обстоятельств, она является наследницей поместья Верье. Уповая на вашу справедливость, ваше сиятельство, я надеюсь, вы подтвердите право эрды Хиланн на наследование.

Хиланн слушала мою речь отстраненно, но когда я закончила, она с удивлением уставилась на меня.

В ее глазах читался вопрос: "Зачем?". Я одобряюще ей улыбнулась, чем повергла в еще большее изумление. Надеюсь, она не станет каяться герцогу во всех смертных грехах, как мне.

Мужчины были тоже удивлены.

– Не беспокойтесь, элисса Рэвейн, – ответил герцог. – Вопрос с наследованием поместья Верье я решу, выяснив все факты.

Я коротко кивнула, и вышла.

Адор догнал меня в коридоре.

– Кабинет на первом этаже, – подсказал он, когда я наобум повернула к лестнице.

Гвиоль маялся и сопел у меня за спиной, и я просто кожей чувствовала, как ему трудно не заговорить со мной, но, видимо, Анжей запретил. Тема его беседы была мне известна, – трупы в спальне, – и поддержать ее мне совсем не хотелось.

В кабинет мы вошли вместе. Я тут же уселась в кресло напротив письменного стола, как и полагается допрашиваемой, Адор замешкался у двери – раздумывал, остаться ли ему в комнате или же выйти в коридор. Инструкции на этот счет он, видимо, не получил. Я забавлялась, наблюдая работу мыслей у него на лице. Гвиоль это заметил, разозлился и принял решение остаться. Он замер у двери с сосредоточенным лицом, а я стала откровенно его разглядывать. Кроме роста и выдающегося носа, Адор обладал светло-карими глазами, густыми вьющимися волосами до плеч и очень даже мужественным подбородком. Его внешность на мой вкус портили только слишком уж тонкие губы. Как с таким целоваться?!

Гвиоль почувствовал мой пристальный взгляд и покраснел, но ни выражение лица, ни положение тела не изменил. Не подкрепленный ответной реакцией мой интерес быстро угас. Убранство кабинета меня тоже не увлекло, и я вдруг неожиданно подумала, что мне, пожалуй, не хватает нашего привычного общения с Всевышним. Я бы сейчас прочитала ему парочку стихотворений, очень уместных в данной ситуации. Говорят с Богом можно общаться везде, позови, и он услышит, но меня это несколько смущало, не видя перед собой унылой статуи, я не могла настроиться на нужное настроение.

Мои теологические рассуждения были прерваны появлением Анжей. Материализовавшись на пороге, он стремительно пересек кабинет, и устроился за письменным столом.

– Адор, можешь идти, – отставив этикет, бросил он Гвиолю.

Тот заколебался, явно не желая оставлять нас наедине, но, поймав недовольный взгляд герцога, быстро ретировался.

Аджей начал с молчаливого разглядывания моей персоны. Я отвела взгляд и сосредоточилась на своих коленях, торопиться мне было некуда.

– Ничего не хочешь мне рассказать?! – хмуро поинтересовался Аджей.

Я ответила удивленно честным взглядом человека, которому абсолютно нечего скрывать.

– Как ты оказалась в моей комнате? – допрос начался.

– Пришла, – ответила я правду.

– Зачем?

– М-м-м… – а закатила глаза и сделала попытку покраснеть – не получилось.