Воспитатели и преподаватели должны были обходиться с воспитанниками корректно и вежливо, но одновременно с этим всегда оставаться для них авторитетами, требовательными офицерами, без излишней мягкости и угодливости.

Положениями Устава Морского училища значительно повышалась роль самостоятельной подготовки воспитанников. Кадетам, по распоряжению начальника училища, теперь разрешалось, по желанию, ежедневно после занятий уходить в город до 23 часов.

В дисциплинарную практику внедрили так называемые «штрафные отметки», влиявшие на распределение «по старшинству» в выпуске. Старшинство давало возможность не только иметь преимущество при назначении по окончании Морского училища, но и при последующем производстве в очередные офицерские чины.

Преемником начальника Морского училища контр-адмирала В.А. Римского-Корсакова стал один из его ближайших помощников и сподвижников – инспектор классов капитан I ранга А.П. Епанчин. Приказ о его назначении огласили 8 ноября 1871 года.

Инспектором классов тем же распоряжением назначили капитана I ранга К.Ф. Кульстрема:

В своей книге воспоминаний «На службе трех императоров» сын контр-адмирала А.П. Епанчина, генерал Н.А. Епанчин, писал, что род Епанчиных ведет свое начало от Гланды Камбила, владетеля земель в бассейне между реками Висла и Неман до Балтийского моря. Вследствие неблагоприятного похода против ордена Ливонских рыцарей Гланда с сыном и подданными в XIII веке прибыл в Россию к великому князю Александру Невскому, крестился и был наречен Иоанном, а сын его – Андреем. Боярин Андрей Иванович Камбила (по-русски – Кобыла) состоял при великом князе Симеоне Иоанновиче Гордом, потомки Андрея также служили России в боярском сане. Фамилия Епанчиных «усвоена» от потомка Андрея – Семена, носившего прозвище Япанча (Епанча).

8 октября 1869 года Правительствующий Сенат утвердил постановление Новгородского дворянского депутатского собрания от 28 июля того же года о внесении рода Епанчиных в шестую часть дворянской родословной, так называемой «Бархатной книги». Копию с высочайше утвержденного 4 января 1874 года герба с девизом «Deus, Fides, Amor, Virtus» («Бог, Вера, Любовь, Доблесть») вручили старшему в роде Епанчиных – адмиралу Николаю Петровичу Епанчину.

По семейной традиции Епанчины со времен Петра Великого принадлежали к числу морских семей. Два брата из рода Епанчиных, Николай и Иван Петровичи, в должности командиров фрегатов «Елена» и «Проворный», стали героями Наваринского морского сражения, а впоследствии – полными адмиралами русского флота.

Сыновья адмирала П.П. Епанчина Алексей, Николай и Михаил окончили Морской кадетский корпус, но на военной службе остался лишь Алексей Павлович Епанчин, зачисленный после окончания учебного заведения в штат преподавателей. Он зарекомендовал себя как способный педагог и воспитатель, подготовивший отличных морских офицеров для отечественного флота. Вся военная служба контр-адмирала Алексея Павловича Епанчина прошла в морском учебном заведении. После производства в 1841 году в офицеры флота он последовательно занимал должности преподавателя, командира гардемаринской роты, инспектора классов, начальника Морского училища и одновременно – Николаевской Морской академии.

Судя по воспоминаниям бывших воспитанников, контр-адмирала все любили и считали человеком справедливым. Воспитанники дали ему и соответствующее прозвище – Папашка. Однако кадетские борзописцы-сатирики в своих стихах не смогли простить «сухопутному» адмиралу отсутствие в его послужном списке сведений о действительной морской службе на военных кораблях и регулярных плаваниях на них.

В известном всему корпусу стихотворении одного из воспитанников – «Прощание с Желтым домом» начальнику Морского училища А.П. Епанчину были посвящены довольно едкие, но справедливые строки:

Первое время новый директор Морского училища продолжал претворять в жизнь реформы новой системы подготовки офицерских кадров для флота, начатые его знаменитым предшественником и одобренные шефом учебного заведения великим князем Константином Николаевичем.

Алексей Павлович полностью разделял идеи Воина Андреевича Римского-Корсакова по воспитанию учащихся в духе уважения к личности человека, безразлично – офицера или матроса, в духе гуманного отношения к воспитанникам. Определяющее значение для той нравственной атмосферы, которая сложилась в Морском училище в 70-х годах XIX столетия, безусловно, имели взгляды этих двух замечательных педагогов и близких им по духу преподавателей.

Однако процесс перестройки системы военно-морского образования и все намеченные для этого реформы внезапно пришлось приостановить. Начальник училища контр-адмирал А.П. Епанчин по распоряжению морского руководства вынужден был отменить многие прогрессивные начинания своего предшественника. Дело в том, что новые правила приема в Морское училище демократизировали контингент учащихся. Появляется, правда еще не очень значительная, прослойка недворянской, разночинной молодежи. Все это постепенно приводит к проникновению в училище демократических настроений. Этим сразу же воспользовались функционеры партии «Народная воля», решившие заручиться поддержкой молодежи, особенно военной. На своих заседаниях члены нелегальной организации неоднократно заявляли об огромном значении армии и флота при свершении государственного переворота. Народники были твердо уверены, что, имея поддержку военных, можно низвергнуть правительство даже без помощи народа. В середине 70-х годов XIX века народовольцы приступили к активной пропаганде своих взглядов среди офицеров и воспитанников военных учебных заведений столицы. Их особенно интересовали морские офицеры и учащиеся Морского училища – наиболее образованный военный контингент. Именно они стали тогда первыми, с кем установили связь руководители организации «Народная воля». Начальной ячейкой будущей военной организации стал Морской кружок при учебном заведении.

Воспитанники Морского училища охотно шли на контакт с активистами нелегальной организации и с удовольствием знакомились с доставленными из-за границы листовками, журналом «Полярная звезда» и газетой «Колокол» – политическими нелегальными изданиями А.И. Герцена и Н.П. Огарева. В конце 1871 года группа старших воспитанников организовала в училище нелегальный политический кружок, членами которого являлись более 20 человек.

Старшие воспитанники распространяли запрещенную литературу, читали нелегальные произведения, вели горячие беседы о будущей революции. Во главе этого нелегального политического кружка находились воспитанники выпускного курса Морского училища Н.Е. Суханов и А.П. Штромберг.

Дворянин Николай Суханов окончил Морское училище в 1872 году. Он являлся самым активным участником нелегального политического кружка в учебном заведении, организованном осенью 1871 года. В феврале 1872 года воспитанника Суханова арестовывают, но из-за недостатка улик освобождают. Выпущенный из училища в чине мичмана, он служил в Сибирской флотилии и на Балтике. Осенью 1879 года стал членом Исполкома «Народной воли», возглавил ее военную организацию в Кронштадте, участвовал в подготовке покушения на Александра II 1 марта 1881 года. Был вновь арестован 28 апреля того же года. На суде выступил с яркой революционной речью. Приговорен к смертной казни и расстрелян в Кронштадте.

Заместителем Николая Суханова на посту руководителя военной организации партии «Народная воля» являлся также воспитанник Морского училища барон Александр Штромберг. При аресте участников политического кружка Морского училища его освобождают, и он получает возможность закончить курс Морского училища и в 1875 году выйти во флот в чине мичмана. Однако, несмотря на это, он продолжил активную политическую работу, вместе с А.И. Желябовым, Н.М. Колеткевичем, Н.М. Рогачевым и Н.Е. Сухановым руководил военной организацией партии «Народная воля». После убийства Александра II его арестовали, приговорили к смертной казни и в октябре 1884 года повесили в Шлиссельбургской крепости.