Топи лишали сил. Дорога казалась бесконечной. Дорога отчаяния, муки, серого тлена. Та, которая могла привести только в место под названием Безысходность.

 Но и в худших опасениях, каждый, из идущих в Арбош, не мог приблизиться к тому, что уготовано ему в скором будущем.  

   Настал девятнадцатый день путешествия.

 Шедший впереди барон остановился, оглядываясь на тех, которые следовали по его следам.

 - Может, мы заблудились? – спросил он тихо, и слова сухо осыпались, как жухлая трава под ногами.

 Гродвиг пропустил вперед принца и царевну, поджидая тмехта.

 - Нет, - отозвался тот, - скоро начнутся болота.

 Его посох, недавно сделанный из ствола молодого деревца, в очередной раз ударил в землю.

 - Слышите? Звучит глуше. Земля становится тяжелее.

 - Ничего не слышу, - вздохнул догнавший их послушник. – Может, мы уже умерли и переместились в иной мир? Уже несколько дней не видно солнца. Только с восходом бледной луны понимаешь, что прошел еще один день – сумрачный, наполненный шелестом потревоженного праха, лишенный жизни.

 Принц обернулся и с неприкрытой неприязнью осмотрел пришедший в жалкое состояние плащ наррморийца, проговорив с цинизмом:

 - Святоша еще не забыл романтических бредней, которыми пичкали его в Каруте.

 - Нам нужно идти, - отозвалась Немферис. – Отдохнем на границе болот. Осталось не долго, Ог Оджа прав.

 - Хо – хо! – язвительно изрек Ормонд. – Заступница оскорбленных! Откуда вам знать, царевна – когда начнутся болота? Это не подземелья вашего демона! Вы солнышко то увидели два дня назад! Туда же…

 - Пошли, – не особенно церемонясь, Гродвиг подтолкнул кузена к темному массиву сухих деревьев, между которыми виднелся проход, наполненный туманом. – Мы последуем за вами, ваше высочество.

 Через некоторое время Ва-Йерк остановился снова и приглушенно воскликнул:

 - Я узнаю это место! Мы добрались до Тэ-Тахрета! Город, в котором тайно поклонялись Орх!

 - Тише! – шикнула на него арахнида. – Не произноси имени непознанного, не страшась, что твои слова дойдут до него…

 - Да, госпожа, - чуть сконфузившись, проговорил тмехт.

  – Вижу какое-то строение, – пройдя немного вперед, объявил барон.

 - Отлично. Там мы будем в большей безопасности, чем под открытым небом. Эркайи по обыкновению обходят целые здания стороной, – сказал Ог Оджа поспешно.

 - Это что за новости? Эркайи? Вы имеете в виду болотных людей, Ва-Йерк?

 - Да, Гродвиг, да. Сейчас их время. И нам нужно быть начеку.

 Как можно осторожнее путники пробрались сквозь засохший кустарник к небольшому строению, замеченному бароном.

 Оно было странным. Расположенное на заброшенном пустыре, здание имело четыре портала, три из которых оказались заложены свежей кладкой и даже присыпаны камнями. Сооружение выглядело очень древним из-за осыпавшихся местами проемов узких окон и истертых ступеней. Внутри оно делилось на две половины, и тмехт заметил, что стена была словно построена наспех, из светлого известняка, тогда, как само здание возведилось из массивных плит дорогого черного мрамора.

 Людям удалось разжечь огонь в маленьком очаге, погреться и поужинать тем, что еще оставалось от припасов.

 - Кому посвящен этот храм? – спросил Гродвиг тмехта, когда все расположились на каменном полу в темной и сухой половине здания, где окна прикрывали деревянные щитки. Вход на другую половину был загорожен большим карутским зеркалом, плотно затянутым паутиной.

 - Я вижу на стенах знаки богини Утренней звезды Астаранты. Она считается покровительницей заклинателей демонов, - ответил Ва-Йерк.

 - А не свершили ли мы святотатства, вторгнувшись сюда?

 - Эти места осквернены уже несколько веков. Храм практически не разрушен, как видите. Эркайи не заходят сюда.

 - Неужели эти безмозглые твари знакомы с чувством благоговения? – усмехнулся принц.

 - Болотные люди разумны, – возразила царевна и бросила предостерегающий взгляд.

 Он удовлетворенно кивнул.

 - Меня совсем не удивляет ваша реакция – чем ни ужасней и ничтожней создание, тем оно дороже вам, принцесса.

 - С моей точки зрения, - громко заговорил Ог Оджа, - с точки зрения ученого – весьма интересно, что скрывается за этим зеркалом. Почему бы нам не разбить его и не посмотреть? Признаться, я пытался отодвинуть его, но не тут-то было! Стоит, как влитое!

 - Комната заклята. А то, что затворено словом – отворяется словом, – сказала Немферис, прислушиваясь к чему-то и часто посматривая на таинственный вход на другую половину.

 Тмехт встрепенулся.

 - Верно! – он даже наморщился, вспоминая заклинанья, которые могли бы помочь ему. – Госпожа?.. Никак не удается припомнить.

 Она пожала плечами.

 - Не вижу смысла открывать залу. Зачем? Ее закляли не случайно.

 - Да, - подхватил Ормонд, засмеявшись. – Присутствие в святилище дочери Арахна придется не по нраву любой маакорской богине.

 - Не больше, чем присутствие потомков Бэгов, чьи предки преклонили колени пред  их врагами, – произнес барон задумчиво. Ему пришлось по вкусу желание тмехта проникнуть в запертую половину залы. – Зайдет только Ва-Йерк. Ну и Ларенар, если пожелает.

 - Не уверена, что это правильно, Гродвиг, – возразила царевна. - Да и зачем вам это нужно? Просто интересно? Ваше любопытство может дорого обойтись.

 - Да, да, – согласился Ог Оджа и тяжко вздохнул. – Не стоит рисковать.

 Немного разочарованные друг другом путники устроились отдохнуть, решив не выставлять караул. Зана, напевая мелодичную, тягучую песню, одну из тех, что звучат в ее сияющей солнцем стране, легко и быстро заснула. Принц и барон последовали ее примеру. Оставшиеся трое не могли успокоиться…

   Послушнику, угнетенному мрачностью храма, пришла охота помолиться. Но он только повторял заученные слова – душа не участвовала в молитве. На образы святых, чистые, но молчащие, наслаивались другие, ярко-тревожные, заставляющие быстрее биться сердце, жаждущее покоя.

 Тмехт поначалу размышлял об отказе царевны помочь, потом задумался о ней самой. Она изменилась с тех пор, как он впервые увидел её. Казалась более открытой. Смотрела без враждебности. Перестав страдать от солнца оказавшись в стране туманов, Немферис стала мягче нравом, и даже выказывала ему расположение. Ва-Йерк, конечно, не заблуждался на свой счет, и по истечении времени ему открылась истинная причина симпатии арахниды. Родство крови. Этот зов оказался сильнее отвращения к мужчинам. Хотя, презрение к ним, свойственное дочерям Арахна, Немферис сохраняла только к мужу. К барону она относилась ровно, с некоторым снисходительным женским превосходством. Похоже, его влюбленность льстила девушке, и в этом не было ничего удивительного. А вот отношения с послушником выходили за рамки обыкновенных. Временами тмехту казалось, что она боится и даже ненавидит его. Иначе, как еще объяснить эти её остановившиеся, напряженные взгляды? И резкий тон, и болезненная реакция на любые слова Ларенара. Но стоило ему уйти, Немферис сникала, начинала скучать и раздражаться и успокаивалась, только когда он возвращался. А Ларенар оставался послушником. Но Ва-Йерк сочувствовал ему – искушение было огромным. И если царевна вела игру, она становилась жестокой. 

   Лежа без сна, царевна тоже думала о том, куда заводила дорога, выбранная для неё матерью. Больше всего ей хотелось в Улхур. Куда разумнее казалось вернуться на землю, что даст необходимые силы для борьбы с Валаис. Но чтобы превзойти новую владычицу, ей нужно раздобыть Сердце Сатаис и осуществить план, который зародился в сердце, жаждущем отомстить за смерть Хефнет. «Я сойду в Колодец с амулетом, - думала Немферис. - И Арахн поднимется ко мне. Наделит огромной силой, дав сына, который отомстит за убийство бабки! Он станет великим, ибо сказано в книге Улхура: «однажды явится тот, кто будет властвовать не только в мире людей, но и в мире духов». Теперь я знаю, что не все мужчины презренны. Так почему мой собственный сын не станет таким?».