Все замолчали, и молчание это было долгим. Каждый из тех, кто шел из логова Арахна, вновь почувствовал его неотвратимую и страшную силу. В душах огненным клеймом проступило имя черного божества. Оно стало губительным роком. 

 - Что же дальше? – в раздумьях спросил Гродвиг. – По-моему, нужно возвращаться в Антавию и поднимать войска на помощь лесному народу.

 - Арбош не минует войны с Улхуром, - произнесла царевна уверенно. – Об этом написано в святом пророчестве.

 - В каком? – насторожился тмехт, посмотрев на послушника. – О каком пророчестве вы говорите, госпожа?

 Но вместо ответа она протянула руку и медленно, отчетливо проговорила:

 - Отдай мне свою часть сигиллы, Ва-Йерк.

 Тот задохнулся, но не посмел произнести ни слова, лишь отрицательно покачал головой.

 - Отдай, - повторила Немферис. – В голосе не было угрозы, это казалось простой просьбой. – Отдай.

 Рука тмехта, помимо воли потянулась к широкому поясу, за которым хранилась древняя реликвия. Лицо Ва-Йерка побледнело и вытянулось. Он не владел собой.

 - Не смей! – заметив движение послушника, царевна вскинула раскрытую ладонь.

 Она не дотронулась, но Ларенар побелел, задохнувшись от сильного удара.

 Напряженная ладонь обратилась в сторону Гродвига, но тот отстранился, покачал головой и, опустив глаза, замахал руками:

 - Нет, нет, госпожа, я не противлюсь вашей воле.

 Немферис вновь повернулась к дрожащему тмехту.

 - А ты, жрец Эморх?

 Ог Оджа извлек золотой осколок, заботливо завернутый в плотную материю.

 - Простите, госпожа.

 - Вы все должны верить мне, - произнесла она, - верить и никогда не прекословить.

 - Послушайте, - умоляюще заговорил Ва-Йерк. – Послушайте! Давным-давно, на совете трех царей, мудрые мхары передали владыкам Апикона по осколку. И дабы исполнилось пророчество, что начертано на них, все три части должны храниться у разных людей. Оказавшись у одного человека, осколки составят магический диск – «Ключ от бездны» -  обладающий неимоверной силой, способный пробудить древнего духа. Но, соединенная раньше времени, сигилла утратит силу! Нужно, чтобы золотой диск был собран в определенном месте. Мне не известно – в каком. Может, в одной из частей написано об этом.

 Немферис опустила голову. Она должна помешать этим людям, желающим погубить её мир, обязана оградить Арахна от гибели. Ведь, они этого хотят! Сама Немферис должна отыскать «сердце Сатаис». В письме, найденном в суме Заны, Хефнет умоляла её найти амулет, во что бы то ни стало. Но забыла объяснить - для чего он нужен. След магических камней оказался затерянным, но попутчики царевны направлялись в Дэнгор, где этот след обрывался. Мать писала, что чужеземцы намерены собрать сигиллу, и один осколок уже найден тмехтом. И нужно отыскать все части. Кому нужно? Какова роль в этих поисках самой Немферис. Тоже загадка. Передать такое важное дело в руки мужчин, казалось царевне смехотворным. Но что делать она не знала. Её ставило в тупик решение матери отдать наследницу Кхорха принцу Антавии. Укрыть дочь всемогущая владычица Улхура могла в любом месте. Почему в Дэнгоре? Что помешает марлогам напасть и на Антавию? Чем может защитить ее такой супруг? Вопросов много. Нужно искать ответы…

 - Хорошо, - проговорила Немферис, наконец. – Пусть осколок остается у тебя, Ва-Йерк. Пока. И если вы хотите добыть третью часть – отправляйтесь в Арбош – она там. Только не забывайте – каждому осколку должна быть принесена жертва. Хефнет, великая жрица Улхура стала первой. Чьей кровью омыт твой кусок золота, тмехт?

 Ог Оджа вздрогнул.

 - Девушка, что шла с нами – умерла страшной смертью, – ответил он.

 - Какая девушка?

 - Локта. Брогомская ведьма. Она шла к Хефнет.

 - Вот как? Почему мать не сказала? – чуть слышно произнесла Немферис.

 - Может, потому, что видела, что таилось в душе дочери?

 Царевна с изумлением вскинула на Ва-Йерка глаза.

 - Откуда тебе знать, что в моей душе? В твоем роду были мхарские жрецы?

 - Да, госпожа, - усмехнулся он. – Их потомкам открыты многие тайны.

 Немферис осмотрела мужчин помрачневшим взглядом.

 - Все, что написано в дэнгорской сигилле, что хранится у тебя, тмехт, - заговорила она, - уже сбылось. Ахвэмская часть диска, некогда попавшая к арахнидам, которые разграбили Белый город мхаров, находится у меня.

 … Белокурая дева, чей дом средь зеленых холмов,

 Поклонится Черной госпоже, что стоит возле Алтаря Зверя.

 И будет дана ей Сила. И станет искать она Нечто.

 Так написано на хрупких листах Судьбы ее:

 «Ищущая Любовь – найдет Смерть,

 Когда в руках ее окажется живое человеческое сердце,

 Имеющее власть над Зверем, обитающем в колодце».

 Это вторая часть, - пояснила Немферис. – Она уже должна сбыться. «Белокурая дева» - ваша Локта. Нечто – маакорский амулет.

 - Камни Сатаис были у нее! – не удержался Ларенар. – Только, при ней ничего не было - я сам осматривал тело ведьмы после смерти, – он виновато посмотрел на Гродвига. – Прости, брат. Магнус советовал мне «с особым тщанием относиться к умершим». Возможно, он догадывался об амулете. Зачем он вам, госпожа?

 Царевна блеснула глазами:

 - Разве я говорила об этом? Мне думалось, что вы ищите золотой диск, а не «Сердце».

 - Не важно, - улыбнулся послушник. - Что будем делать дальше? Пойдем в Арбош, и принесем в жертву сигилле всех корнуотов? Я думал, мхары не настолько кровожадны! Зачем вообще приносить жертвы? – он посмотрел на Немферис. – Я так понимаю, никто из присутствующих здесь не имеет власти над вами и вы свободны. Хотелось бы знать –  пойдет ли госпожа с нами дальше?

 - Да, - она кивнула. – Хочу сама взглянуть на осколок, в котором таится судьба моего Отца …

Глава 17

    Ночной туман окутывал белесыми нитями мертвый лес, по которому медленно продвигались странники. Сквозь млечную пелену проглядывали черные остовы деревьев - погибших стражей Маакора. Чахлую землю укрывала серая трава, что рассыпалась в прах от малейшего прикосновения. Здесь не было места живому. И с тоской взирала на людей горевшая мертвым светом луна, повисшая в пустом небе.

 Странники шли на запад, к сердцу падшей страны мхаров. И уже несколько дней не встречали ни одного живого существа, словно оказавшись в стране Серых Теней, где обитают души грешников и заблудших.

 Они давно миновали последний оазис, где посчастливилось досыта наесться свежего мяса, и напиться сладкой воды родников. И, чем ближе странники подходили к смрадным топям, тем больше впадали в уныние. Все реже они обращались друг к другу с добрым словом, и каждый отчетливо понимал, как мало оставалось сил – физических и душевных.

    Послушник, привыкший к суровым условиям жизни в высокогорном Каруте уставал меньше других и как мог, помогал Ва-Йерку, который страдал равно, как от жары, так и от холода, а частый дефицит воды не единожды уже приводил бедного тмехта к тяжелым обморокам. Ормонд и Гродвиг, как бывалые воины, стоически переносили лишения, что выпадали на их долю – и скудные запасы провианта, и резкие перепады дневной и ночной температур, и бесконечные, изматывающие переходы по пустыням, горным перевалам и гиблой земле. Зана послушно следовала за госпожой, трепетно ухаживая за ней с полным самоотречением: обтирала арахниде маленькие ступни, смазывая их благовонным маслом, расчесывала локоны, которые стали иссиня-черными, чистила плащ, когда царевна засыпала не надолго. Она не обращала никакого внимания на то, что ее собственные ноги покрылись волдырями и ранами, волосы свалялись, одежда пришла в негодность, а кожа загрубела и покрылась грязью. Как чувствовала себя Немферис – никто не знал. Но она становилась менее замкнутой, хотя, часто молчала, просто подсаживалась на привалах то к Ва-Йерку, то к Гродвигу. Ночами царевна уходила куда-то, что особенно не нравилось принцу, замечавшему ночные отлучки наррморийца, и подозревавшему юную супругу в изменах. Его высочество выходил из себя, хотя ни разу так и не застал их вместе. Его не могла успокоить даже холодность, если не враждебность между Немферис и Ларенаром. Эти двое совсем не говорили друг с другом, и только тмехт замечал, как часто при этом, случайно или нет, встречались их взгляды.