Он стоял рядом со мной, чинно сложив руки на животе и выглядел как благообразный святоша. Просто священник, а не рыцарь. И взгляд у него серьёзный, как на приёме у архиерея. Мы с ним стоим, смотрим на невесту, появившуюся из дверей донжона. Девушка у нас скромная, как невесте и положено, но и в простом наряде из простого льняного полотна, хороша до беспамятства. Без украшений и кружев, но хороша, чертовка! Слышится звон монет. Под ноги невесты падают монеты. Они звенят серебряным звоном и прыгают, разбегаются по каменным ступеням.

— Эх, дьявол! Красавица! — это голос Воронова. Вслед за ним, слышатся ещё несколько голосов, оценивших Кирину красоту.

— А ну тихо! — грозно зарычал Мэдд. Он грозно сопит и косится на потупившихся соседей.

— Ка-арр-р! — ему поддакивает ворон Нур.

Птица, сидящая у меня на плече, будто чувствует серьёзность момента. Несколько раз щелкает клювом и хлопает крыльями. Наконец все замолкают и наступает мёртвая тишина. Слышны лишь слова песни, мелодия свирели и сопенье Мэдда.

О чём эта песня? Конечно же о любви. О глазах любимой, о бездонной глубине её глаз и радости встречи. О верности и судьбе. О дорогах и судьбах. О людях.

От ворот замка, навстречу своей будущей жене, идёт Рэйнар. Он так же просто одет, как и молодая, но путь намного сложнее. Потому что летят ему под ноги не серебряные монеты, а камни. Причём, согласно традициям, камни должны ударять по ногам. Пусть и не сильно, но всё равно больно. Зачем? Есть такая древняя традиция на северных землях.

Мол, юноша, пока дойдёт до своей суженой, должен многое вынести. И боль — одно из испытаний. Вот и осыпают Рэйнара дождём из мелких камешков, чтобы почувствовал молодой, всю тяжесть пути к счастью.

Раньше, как мне рассказывал Мэдд, камни брали покрупнее и молодому до крови ноги сбивали. Пока дойдёт жених до невесты, все ноги в крови будут. А ведь бывало, что не доходил, а доползал. Может и дико выглядит, но никуда не денешься. Традиция…

Они встретятся на середине. Напротив нас, — тех, кто носит шпоры рыцарей Ордена. Мы олицетворение семьи молодых. Самые близкие для них люди. Здесь уже стоят две скамьи. Рядом с ними застыл Андрей с тарелкой на которой лежит кусок хлеба. Кусок хлеба и кубок с вином.

И всё празднество будут кушать молодые из одной тарелки и пить из одного кубка. Кормить друг друга из рук и радоваться. Здесь же Рэйнар набросит на свою жену плащ, как знак, что с этой минуты она принадлежит ему и находится под его защитой. Кира наденет на запястье мужа серебряный браслет и примет браслет от него. Хитрые замки на этих браслетах. Защелкнется и всё — только руку отрубить — иначе не снимешь. Между прочим, в Асперанорре нет обручальных колец.

Кольца дарят при сговоре — помолвке. Вместо них в этом мире носят браслеты. Широкие серебряные браслеты, украшенные каким-то хитрым орнаментом, по которому знающий человек может сказать о семье, её происхождении и даже предках. Мэдд мне пытался всё это рассказать и объяснить, но я не запомнил. И без этого голова кругом.

И вот они встречаются на середине. Будто огромное крыло взлетает плащ и укрывает невесту. Нет, извините — жену. Жену рыцаря Рэйнара Трэмпа. Киру Трэмп.

— Дарре!

И взрывается сотней голосов замок. Поздравлений, пожеланий и подарков. Мы, хоть и уважаем традиции этого мира, но и свои решили не забывать. Негоже Кире Ягужинской без должного приданного замуж выходить. Как говорил один киношный персонаж: 'Не задрипанка какая.

С кредитной фамилии'. Поговорил с Вэльдом, Димкой и Мэддом. Обсудили финансовые дела, головы почесали. Они оба из одной семьи — из Ордена. Вот и решили, что получает Кира с Рэйнаром, на двоих, десять тысяч даллиноров. Будь у нас земли мирные, этих денег с лихвой хватило бы на хорошее поместье с должным имуществом и живностью.

Ну… мир на этой земле дело наживное. Решим со временем.

Кира Трэмп. С ума можно сойти!

У нас, последние несколько дней, не замок, а проходной двор какой-то! Но традиции надо соблюдать и любой гость приносит частичку своей души, а значит и нам в радость. Кстати, специально на свадьбу прибыл капитан Стиг Наэрр. Да, меня это тоже удивило. Вроде как перенесли деловые отношения на новый уровень. Капитан приехал не просто так, а доставил свой подарок молодым. Пять замечательных вороных. Даже Мэдд и тот охнул, когда лошадей увидел. Красавцы!

Западной породы лошадки. Как на подбор.

Дарби, от лица всех гномов, подарил ларец с украшениями для молодой и полный доспех для молодого. То-то они целых два месяца по вечерам в кузнице засиживались с Димкой Вороновым. Гэрт преподнёс Рэйнару хороший бастард и ожерелье для Киры. Загрузили молодых, по самое не балуй. А вот Робьен Кларэнс оплошал. И ведь знал, паскудник, что свадьба у нас в замке. Видно злится норр Кларэнса.

Глуп он. Как есть глуп. Видать и правда у него крыша поехала, если так откровенно подставляется.

Кроме этого, Рэйнар получил от меня трубку, переданную мне гномом из Кларэнса. Он не курит, но эта вещь статусная. Мало ли где окажется наш Трэмп? Может и пригодится когда-нибудь этот гномий подарок.

А дальше был праздник. Свадьба она везде свадьба, — что у нас, что в Асперанорре. И если поначалу всё было чинно и благородно, то потом все расслабились и началась обычная гулянка. С песнями и танцами.

Может быть и драки были, но я не видел. Охраной порядка занимались парни Барри. Они и буянов могут унять, и в чувство привести. Даже по чавке, если нужно настучат, но перед этим вежливо извинятся и отведут дебошира в сторонку. Чтобы праздник людям не портить.

— Дарре! — гремит Мэдд Стоук и поднимает огромный кубок, сделанный из рога.

Кубок пускают по кругу и каждый мужчина обязан опустошить его до дна. Можешь, не может, а должен. Иначе слезами наполнишь путь молодой семьи.

— И будет тебе, Серёжа, слава. Шумная, но, как это у нас водится, недолгая. Легенды из такой славы не получится. Поэтому, Вьюжин, держи ухо востро, чтобы нам не пришлось тебя из темницы Кларэнса вытаскивать.

— Ладно, Димыч, поберегусь.

— Вот и молодец. А то налетят на тебя демоны разные, а у нас потом дел невпроворот. И тебя вытаскивать, и нежить усмирять, и с Робьеном, мать его так, бодаться. Оно нам надо?

— Не надо.

— Вот! — пьяно протянул Димка и покачал пальцем перед собой. — Не надо… Поэтому, ты, того самого… Поберегись там.

— Обязательно…

— Чай не первый раз ездишь. Понимать должен.

— Понимаю…

— Во-о-от! Ик…

Праздник в самом разгаре, а Воронов оприходовал кувшин вина и теперь его потянуло на разговоры. Каждый по своему хмелеет. Один во хмелю буйный, другой сентиментальный, а третьего на задушевные беседы пробивает. Вот и Димка захмелел и теперь жизни учит. Мол, туда не ходи, сюда не смотри и вообще — береги руку… Сеня.

Мы сидели за столом и наблюдали как веселится народ. Специально для свадьбы соорудили несколько больших навесов, чтобы не сидеть под открытым небом. Погода-то не летняя! Для тепла, по краям, поставили жаровни, которые обычно стоят на стенах замка, для обогрева стражников. Это такие большие блюда, похожие на круглые щиты, поставленные на железные треноги. В этих жаровнях горит огонь. Тепло и уютно.

— А в я Мэше порядок наведу, не беспокойся! — Воронов оглушительно ржёт и сжимает в кулаке кусок мяса. На стол капает жир. — Вот так вот! Я их научу, родину-мать любить…

Скоро он успокаивается и начинает клевать носом. Из темноты, как привидения появляются парни Барри и уводят Дмитрия на отдых.

Полежит, холодной водичкой умоется и вернётся. Если не заснёт.

Бывает. Перенедопил человек — то есть выпил больше чем мог, но меньше чем хотел.

Как и положено, молодым поют дифирамбы. Жениху о его смелости, а невесте о её красоте. Дело-то, в общем, верное. Могу сказать, что поют не приукрашая действительности. Молодые у нас такие, что и правдивых историй хватит.

На другом конце кто-то затянул старую песню. Нет, только не это!