— Ливьен? — переспросил я. — Невеста норра Робьена?

— Да.

— И последний рудник?

— Расположен на побережье, к северо-западу от Грэньярда. Если моя память не врёт, то в двухстах лёйнах от города. Земля принадлежит норру Рэнарду, но владельцами рудника являются гномы из восточного клана. Это, как вы знаете, клан ростовщиков и менял. Единственный рудник в королевстве, где трудятся рунг-норры.

— Невольники?

— Да. Должники норра Рэнарда. Он их продаёт гномам.

— Невесёлая картина, — заметил я и Гэрт молча развёл руками.

Я замолчал и начал набивать трубку. В голову лезли разные глупые мысли, вроде тех, что надо купить мешок табаку, а то мой уже подходит к концу. И трубку, Димке в подарок, чтобы перестал крутить жуткие самокрутки. Я молчал, раскуривал трубку и не знал, как начать этот важный для всех нас разговор. То, о чём собираюсь спросить, для Гэрта слишком больная тема. Дьявольщина! Даже не знаю как начать!

Гэрт был мудр. Он понял и кивнул.

— Спрашивайте, норр Серж. Я вижу в ваших глазах вопрос.

— Спасибо, мастер Гэрт… Каким ядом была отравлена мать Мэриан?

— Что?! — он даже привстал от удивления. — Откуда вы…

— Вы слышали мой вопрос. И я полагаю, что вы знаете ответ.

— Да, конечно, — выдохнул Гэрт и опустился на стул. Этот крепкий пятидесятилетний мужчина как-то поник и сразу постарел на добрый десяток лет.

— Поверьте, мастер Гэрт, я спрашиваю не из праздного любопытства.

— Чему я удивляюсь? Вы ведь один из тех, кто призван богами…

Чёрный рыцарь. Магистр Ордена… Кара богов…

Я не торопил. Сидел и наблюдал как он наливает вино. Гэрт залпом опустошил стакан и несколько минут молчал.

— Это один из ядов, которые готовят лесные эльфы, живущие на восточных островах. Он дороже золота. Южане называют его ядом для королей. Ни один магический амулет не способен защитить от его действия. Человек умирает не сразу. Через неделю или две. Яд начинает действовать когда человек спит. От жуткой боли человек просыпается, но не может ни крикнуть, ни пошевелиться. Смерть ужасна! Медленная и мучительная! Через час боль усиливается и сердце не выдерживает! Когда обнаружат труп, то самый хороший врачеватель разведёт руками и скажет, что виновата застарелая болезнь. Только опытные маги способны его опознать.

— Вы знаете кто её отравил?

— Да…

— Как вы узнали?

— Там служил орк. Перед тем как уйти в страну вечного покоя, он прибыл в Кларэнс. Встретился со мной и рассказал правду. Он считал, что будет несправедливо, если не узнаю.

Гэрт прав. У орков живущих в королевстве Асперанорр, довольно странные понятия о справедливости. Но орки единственные, из всех живых существ, кто точно знает день своей смерти. И уходя умирать они никогда не лгут.

— Робьен знает?

— Нет, — покачал головой Гэрт, — он даже не догадывается. У него слишком горячий нрав. Узнай норр, кто виновен в смерти его жены, то вы даже не представляете, что начнётся…

— Как раз наоборот, мастер Гэрт, — вздохнул я, — прекрасно представляю. Поэтому, вы так и стараетесь помочь Робьену занять пост виёрнорра?

— Да…

— Чтобы быть принятым при дворе и добраться до истинного виновника?

— Да…

— Хотите отомстить?

— Да…

— И у вас хватит духу убить короля Гэральда Третьего?

— Д-да…

Я встал из-за стола и подошёл к окну. Достал потухшую трубку и долго раскуривал. Что здесь скажешь? Ничего. История стара как мир.

Король остался недоволен тем, что рыжеволосая бестия, живущая в моём замке, отвергла сватовство его брата. Он почему-то решил, что в этом виновата не Мэриан, а её мать — Эйдис. Вот и отомстил. Слишком лакомый кусочек ускользнул из лап этого 'благородного' жирдяя.

Падаль с королевской кровью. Младший брат короля. Виёрнорр. Его старший братец, — Гэральд Третий не прощает такие вещи. Даже своим людям, которые дрались с ним бок о бок и проливали кровь под стенами Крэйо.

— Они были прекрасной парой, — глухо сказал Гэрт, не отрывая взгляда от кувшина.

— Кто?

— Робьен и Эйдис. Они были сказочно красивой парой. Вы знаете, что Мэриан очень похожа на свою мать? Как две капли воды! Эйдис тоже была огненно-рыжей. Когда Робьен и Эйдис скакали бок о бок, то мне казалось, что это скачут боги. Боги, опустившиеся на эту грешную землю.

Я поднялся и набросил на себя плащ. На столе догорали свечи.

Сегодня разговора уже не получится. Гэрт меня не видит и не слышит.

Он упёрся пустым взглядом в стену, будто видит там своё прошлое.

Рыжеволосую женщину. Норрессу Эйдис.

Уже подойдя к дверям я остановился. Повернулся и увидел взгляд Гэрта. Он провожал меня взглядом, в котором было столько боли, что я невольно сжал зубы.

— Последний вопрос, мастер Гэрт, — тихо сказал я. — Если вы позволите…

— Спрашивайте…

— Мэриан ваша дочь?

— Да…

— Спасибо за ваше доверие, — кивнул я и вышел тихо закрыв дверь.

16

— Всё-таки я болван, — пробурчал я. — Жуткий и непроходимый болван. Тупица.

Мой внутренний голос был согласен с критикой. Он бы и больше высказал, если ему позволить озвучить мысли прилюдно. Я стоял у стелы, установленной на центральной площади Кларэнса и поёживался от ветра. Рассматривал ажурную резьбу, украшавшую холодный гранит и жалел, что не рассмотрел эту стелу раньше. Не знаю, кто был мастером, но его послание достигло адресата. Знаю одно — мастер был одним из тех, кто провалился в этот мир гораздо раньше меня. Лет на триста.

Удивляет одно — как сразу не догадался? Ведь ещё в прошлый приезд она привлекла моё внимание. Точнее — орнамент на основании. С другой стороны, это открытие не принесёт ничего нового в мою жизнь. Ничего, кроме новых загадок и новых вопросов. Да и те отложу на потом. Успею ещё на карту перенести догадки и подсказки. Сейчас есть вещи поважнее, чем эти мистические руны.

Я повернулся и неторопливо пошёл в гостиницу. К вечеру немного подморозило. Падал снег. Крупными и пушистыми хлопьями. Да, это вечер воспоминаний. И для меня, и для Гэрта. У каждого своё прошлое.

Весь следующий день мы с Трэмпом и Барри мотались на лавкам и заказывали товары для замка. Денег ушло столько, что ужас берёт. За один только металл, купленный у гнома из Сьёрра, я заплатил около тысячи даллиноров. Металл выбирал Барри. Да, он не кузнец, но всё-таки лучше разбирается в этих разнокалиберных чушках, плашках и болванках.

Кстати, о нашей мастерской в Кларэнсе. Робьен не поскупился и дом, купленный нами за символический даллинор, оказался не так уж и плох.

Пожалуй, это даже не дом, а небольшая усадьба.

Двухэтажный бревенчатый дом был поднят на фундамент из дикого камня. На первом этаже была лавка, где хозяйничал русоволосый гном-северянин, подсобное помещение и маленькая кухня. Скромно, но прилично. На втором этаже четыре жилых комнаты и узкая приставная лестница ведущая на чердак.

Мастерская разместилась в отдельном здании. Туда я даже не заглядывал. По словам Барри, парни не только за нечистью следили, но и работали. Уже появилось несколько постоянных заказчиков. Делали упряжь, ремни, седельные сумки и разную мелочёвку, вроде ремонта седел. Я выдал Барри двести даллиноров на 'оперативные' нужды и ещё двести на необходимые закупки для мастерской.

Кроме этого была конюшня на шесть лошадей, сарай и два подсобных помещения. В одном из сараев есть большой погреб, который гномы переоборудовали в темницу. Мало ли что? Вдруг понадобится кого-нибудь подержать пару-тройку дней. Все здания выстроены так, что образуют закрытый внутренний двор. Небольшой, но места хватает — двадцать на тридцать метров, не больше. Вход закрывают двустворчатые ворота. Мы с Трэмпом осмотрелись, поворчали, что Барри не озаботился нанять смазливую хозяюшку и отбыли в гостиницу.

Широкая улица ведущая в центр Кларэнса была полна народу. Вот уж на самом деле: смесь одежд и лиц! Я поймал себя на мысли, что всё чаще принимаю Асперанорр как свой мир. Мир близкий и родной. И эта толчея, которая привела бы в полный восторг любителя средневекового антуража, для меня лишь привычные будни. Если кто и привлекал моё внимание, так это эльфийки. Такие вкусные девчата попадаются, что диву даёшься. Кстати, эльфов мужчин было на удивление мало. Рэйнар рассказывал, что мужчины эльфы очень редко появляются в Асперанорре.