— Я скажу ему, что ты безответственная болтушка, если ты не срежешь для меня вон тот сорняк.

Нгина нырнула между рядами кустов и щелкнула острыми, как ножи, резцами.

— Я очень ответственная, мисс Тори. Сегодня я работаю только по собственному желанию. Этим утром Нгои не давал нам никаких распоряжений.

— Думаю, Бирк должен поговорить с Нгои, — вздохнула Тори. Возможно, Нгури был прав насчет влияния Калема. Нгои никогда не блистал особыми талантами, но всегда был вполне компетентным распорядителем работ вплоть до последних нескольких месяцев. Он был также хорошим другом, но, приступив к этому таинственному эксперименту с урожаем вместе с Калемом, он стал все сильнее отдаляться. — И часто Нгои забывает дать вам указания?

— Уже три или четыре раза, — ответила Нгина. Внезапно она подняла голову, понюхала воздух и поспешила назад к туннелю. — Забыла проверить, нет ли в восточном ряду дождевых червей, — сообщила она, ныряя под землю.

Тори обернулась в поисках причины неожиданного отступления Нгины. Увидев приближающуюся Сильвию, она пожалела, что не в состоянии последовать за девочкой, и тут же отругала себя за недобрую мысль.

Сильвия подошла, задыхаясь от спешки, — она упорно передвигалась почти бегом, несмотря на тяжелую атмосферу Стромви.

— Махровые гвоздики успеют расцвести к свадьбе? — осведомилась она, наморщив лоб от беспокойства. — Я сосредоточила всю цветовую планировку вокруг махровых гвоздик.

— Ко дню церемонии они достигнут полного совершенства, — доложила Тори. — Нгури знает свое ремесло. Он в точности предсказывает поведение своих подопечных, а махровые гвоздики — самые надежные среди них. Не волнуйтесь, Сильвия.

Сильвия откинула со лба пряди русых волос.

— Харроу рассчитывает на совершенство, — выдохнула она. — И его друзья тоже.

— Как и ваш отец, — сухо отозвалась Тори, — но он беспокоится не из-за своих цветов. — Тори попробовала очередной стебель. Ощутив под перчаткой шип, она отметила куст для новой прививки.

— Знаю. Папа беспокоится из-за меня. Я чувствую себя как жертвенный детеныш луа.

— А я думала, вы обожаете Харроу, — заметила Тори, желая, чтобы Сильвия не доверялась ей с такой готовностью. Ничто так эффективно не вызывает жалость к себе, как ее проявление в ком-то другом.

— Я обожала всех своих мужей, — с печальной улыбкой ответила Сильвия, — но недолгий срок.

Не способная придумать тактичный ответ на эту бесспорную истину, Тори кивнула с пониманием, которое было искренним лишь наполовину. Она заметила Нгору, которая при виде Сильвии быстро скрылась за кустом. Не то чтобы стромви по-настоящему не любили Сильвию, но очень немногие из них чувствовали себя комфортно в ее обществе. Тори им сочувствовала. В Сильвии ощущалась какая-то испорченность, словно нечто многообещающее пошло не в том направлении.

— Вы видели Риллессу этим утром? — спросила Сильвия. — Мне нужно еще раз показать ей свадебный танец. У Калема не хватает терпения обучить ее.

— Я сегодня еще не заходила в дом.

— Наверное, мне снова придется вытаскивать ее из комнаты, — проворчала Сильвия. — По-моему, эта женщина окончательно выжила из ума. Вся эта чушь насчет того, что за ней наблюдают, уже начала надоедать.

— Риллессе не хватает работы. Ей нравилось собирать информацию для статистиков-прили.

— Калонги правы. Семейный успех не должен заменять индивидуальную продуктивность. — После этого лицемерного изречения Сильвия обмахнулась широкой белой юбкой. — День будет душный. Надеюсь, к свадьбе погода станет прохладнее. Вы присоединитесь к нам за ленчем?

— Разве меня ожидают? — Вопрос слегка удивил Тори. От рассвета до сумерек она обычно оставалась в поле с работниками-стромви. В полдень они подкреплялись манной — пищей, созданной биохимиками-сувики для нужд почти всех видов Консорциума. Общая пища, утверждали калонги, способствует миру и согласию.

— Пожалуйста, приходите, Тори. Папа держится куда более дружелюбно в вашем присутствии, а я хочу, чтобы он был в хорошем настроении перед прибытием гостей. Он жутко злится с тех пор, как я послала Харроу купить мне свадебный подарок у того ювелира на Калки. По папиному поведению можно подумать, будто я велела Харроу потратить его деньги. — Сильвия слегка коснулась покрытого перчаткой запястья Тори и заявила с присущей Ходжам самоуверенностью: — Скажу Талии, чтобы она приготовила для вас место.

И прежде чем Тори успела ответить, Сильвия поспешила назад к дому. Тори скорчила гримасу, представив себе полные горечи оскорбления Калема, заразительную нервозность Риллессы и льстивые реплики Сильвии. Калем и Сильвия редко посещали ферму Ходжа одновременно и в течение последних пяти спанов не останавливались здесь больше чем на месяц. Тори не получала удовольствия от нынешнего исключения из правил. Достаточно трудно иметь дело и с одним Бирком. Она научилась ценить отсутствие Ходжа, впервые оставшись на ферме только со стромви и деетари.

Первые годы, проведенные на Стромви, казались теперь Тори блаженно простыми, хотя ей приходилось стараться изо всех сил, чтобы доказать Бирку свою скромность и преодолеть подозрения Нгури относительно причин устройства на работу на Стромви. Правда, ее намерения слегка изменились, когда она осознала, что Бирк нанял ее только ради укрепления связей с дядей Пером. Тори никогда не стремилась использовать свои непростые отношения с дядей Пером для осуществления собственных планов. Она никогда не стала бы искать работу у человека, старающегося установить тесные связи с дядей Пером. Но к тому времени, когда Тори начала понимать Бирка, она слишком привязалась к Стромви, чтобы пожелать уехать.

Тори не знала степени законности дел Бирка с дядей Пером и тщательно оберегала свое неведение. Ферма Ходжа производила вполне легальные продукты отличного качества, и ферма была единственным аспектом бизнеса Ходжа, который ее заботил. Здешние проблемы не представляли особой сложности: Бирк, Харроу Фебро, эксперименты Калема… Будучи еще ребенком, Тори узнала о дяде Пере куда больше, чем хотела знать, и не собиралась повторять своей ошибки.

Возможно, Тори чувствовала бы большую нужду все знать и во все вмешиваться, если бы верила, что ее присутствие на ферме Ходжа вносит значительный вклад в другие дела Бирка. Сомнительные обязательства дяди Пера по отношению к ней заканчивались за пределами Арси. Тори постаралась достаточно твердо обосноваться на ферме Ходжа, прежде чем Бирк осознал границы интереса дяди Пера к детям своих наложниц.

Тори смогла покинуть Арси и доказать, что способна на нечто большее, чем ее наследственная профессия. Она была удовлетворена избранной целью, хотя прибытие детей Бирка сделало ферму Ходжа гораздо менее приятным местом.

— Я зажгу пять костров радости, когда свадьба Сильвии останется в прошлом, — пробормотала она, глядя в бледно-лиловое небо.

Завершив инспекцию роз-первогодков, Тори вернулась к своему сараю, заперла в сундук корзину, перчатки, шляпу и фартук и поднялась на чердак, служивший ей домом последние пять местных лет — почти шесть спанов по стандартному исчислению Консорциума.

Так как стромви не способны быстро подниматься по лестнице, Нгури установил у ее подножия старый ржавый гонг, чтобы работники-стромви могли вызывать Тори. Большинство ее посетителей — стромви, соли и деетари — игнорировали гонг. Они просто щелкали, кричали или свистели согласно предпочтениям своего вида. Все формальности на ферме Ходжа были ограничены основным домом — замысловатым двухэтажным строением, которое высмеивали стромви и которым гордился Бирк.

Тори криво усмехнулась, подумав о Бирке Ходже. Нгури на редкость проницателен. Тори не сомневалась, что сможет повлиять на Бирка, если решит воспользоваться методами, которым ее обучали. Откинув темные волосы с лица, она поднесла к нему цветастую шаль. Яркий шелк отлично подходил к ее румяным щекам и блестящим глазам. «Прабабушка гордилась бы нашим сходством», — подумала Тори.

Она могла бы управлять Бирком, так как достаточно хорошо его изучила. Он восхищался силой и презирал слабость, и ей ничего не стоило сыграть на этом предпочтении. Эстетические вкусы у него практически отсутствовали, если не считать мимикрии под чужие пристрастия. Правнучке Мирель незачем беспокоиться о своей привлекательности для мужчин, принадлежащих к ее виду. К тому же Бирк был одним из самых одиноких людей, каких когда-либо встречала Тори, презирающим своих детей и одновременно зависящим от них. Иногда Тори интересовалась, почему человек, так высоко ценящий семейные принципы, испытывает такой недостаток в родне. Члены Консорциума обычно располагают большим выбором тех, с кем могли бы поддерживать родственные отношения.