— Реа не нуждались бы в твоей помощи, соли, в осуществлении сделки, даже если бы мы поверили в твою историю, — спокойно сказала Акрас. Опустившись перед Джейсом на колени, она вытащила бронзовый нож из ножен на поясе. — Это нож моей матери. Клинок не такой, как у ножа Расканнена, который ты украл у меня, но тоже достаточно острый. — Быстрым движением Акрас схватила Джейса за волосы и поднесла нож к его горлу. Тори протестующе вскрикнула, но реакция реа оказалась куда сильнее.

— Вождь клана! — воскликнул Роаке и рванулся к матери, чтобы помешать ей, но она ударила его ножом по руке. Потрясенный, Роаке переводил взгляд с Акрас на рану. Арес вздрогнул, словно удар достался и ему. Старший воин-реа, стоявший у дверей, схватил своего товарища Клавдия, чтобы удержать его от вмешательства, а молодой Рем отвел глаза в сторону.

— Не препятствуй мне снова, Роаке, иначе тебя постигнет та же участь, что и этого соли.

Роаке развел руками, успокаивая мать, и Акрас повернулась к Джейсу, на шее которого виднелся тонкий переливающийся след.

— Ты забрал у меня кинжал Расканнена, соли, и заслужил смерть только за это. — Она коснулась самого длинного шрама на своей щеке и прочертила его подобие на лице Джейса.

Казалось, Джейс абсолютно нечувствителен к боли.

— Вряд ли вам удастся использовать этот нож достаточно быстро, чтобы убить меня, Акрас, — спокойно сказал он. — Совсем недавно я получил вливание особо мощной дозы реланина.

— Он говорит правду, вождь клана, — буркнул Роаке, — и о реланине, и о яде старого стромви.

Нож Акрас срезал узкую полоску кожи с плеча Джейса. Кровь едва выступила на поверхность, а слабое поблескивание реланина оспаривало серьезность ранения. Акрас поднялась с колен и холодно произнесла:

— Твой брат — изменник, Арес. Пусть его закуют вместе с другими слугами предателя-реа. — Она вышла из комнаты, оставив за собой ошеломленное молчание.

— Иди за ней, Тагран, и проследи, чтобы она не причинила себе вред, — сердито приказал Роаке. — Мать потеряла способность соображать.

Тагран посмотрел на Ареса, но младший сын Акрас утратил всякую решительность — даже его руки, держащие Тори, стали вялыми и бессильными.

— Клавдий, Рем, выполняйте приказ вождя клана, — резко скомандовал Тагран. Оба воина бросились на Роаке и прижали его к полу.

— Твоя слепая преданность, Тагран, погубит всех нас! — кричал Роаке. — Арес, прекрати это безумие!

— Вождю клана нужно повиноваться, — пробормотал Арес. Клавдий и Рем приковали их бывшего военного вождя между Джейсом и Нгиной и отдали честь Аресу. — Идите, — буркнул он. Воины отсалютовали, но медлили с уходом, поглядывая на Таграна. — Ты тоже иди, Тагран. Вождь клана нуждается в тебе.

Тагран кивнул, подал знак воинам, и они вышли следом за ним. Покоробленная дверь задвинулась, послышался глухой шорох потока воздуха, проникающего сквозь щели.

Тори коснулась руками ноющей шеи, вспоминая свое отвращение к прикосновению рук Бирка незадолго до его смерти — которая, возможно, не являлась смертью, если Джейс сказал правду. Она не знала, чему ей верить и чему уговаривать поверить остальных. Все словно потеряло смысл.

Арес уже не держал ее, но все еще стоял поблизости. Тори положила руку ему на плечо.

— Чему вы верите, мой Арес? — нежно шепнула она.

— Тому, что мой брат больше не военный вождь, — отрезал Арес. Отодвинув от себя Тори, он тремя длинными шагами пересек комнату и сорвал рубиновую звезду с жилета брата.

— Жаль, что ты не проживешь достаточно долго, чтобы испытать тяжесть моего смертного проклятия, братец, — холодно произнес Роаке.

— Ты не можешь верить бредням этого соли о состряпанном стромви невидимом яде, — отозвался Арес. — Стромви так же мягки и уступчивы, как все расы Консорциума.

Нгина протестующе защелкала.

— Неужели ты так же слеп, как Тагран? — фыркнул Роаке.

Арес не ответил. Он стоял неподвижно, глядя на звезду, которую держал в руке. Тори подошла к нему и осторожно коснулась его плеча.

— Почему ваш брат поддерживает ложь соли? — прошептала она.

— Роаке запутался в собственных махинациях, — ответил Арес.

Тори махнула рукой в сторону Джейса, который улыбнулся, но не стал вмешиваться в ее игру.

— Он — адепт Сессерды, Арес. Мне не нравится эта публика, но я ценю остроту их восприятия.

— Брат! — взмолился Роаке, переходя от угроз к проявлению родственных чувств. — Ты знаешь меня слишком хорошо, чтобы поверить, будто я способен предать честь Реа. Ты назвал меня изменником, чтобы занять мое место, и я уважаю твое честолюбие, но ты знаешь, что обвинения против меня ложны, что я готов защищать Реа ценой собственной жизни. Клянусь тебе, что этот яд — не выдумка! Поверь мне еще раз, брат, и позволь спасти наш народ.

— Должен ли я верить сыну предателя-реа? — усмехнулся Арес. — Мой отец не доверял твоему.

— Что за бред? — выдохнул Роаке, но в его голосе послышалась неуверенность.

— Это слова вождя клана, — ответил Арес. — Ты сын Биркая. Как же я могу верить тебе, а не ей?

Джейс вмешался в спор, вкладывая убеждение Сессерды в каждое слово:

— Вождь вашего клана, Арес, ищет только смерти — Бирка, Роаке, своей собственной. Она погубит и вас, и весь клан Реа. Акрас верит и Роаке, и мне. Она знает, что отравление — чистая правда, но не хочет жить и не хочет, чтобы выжил кто-то из реа.

— Вы слышали, Арес, как она говорила со мной, думая, что я убила Бирка, — подхватила Тори. — Акрас свела всю свою жизнь к надежде отомстить — и больше ей ничего не нужно. Почему она в течение многих спанов откладывала восстановление чести Реа, удерживая вас от него? Акрас не хотела осуществления своей цели, так как знала, что это означает конец всего, что для нее важно.

Нгина подняла голову. На ее лице мелькнуло понимание.

— Она пустая, как изображение королевы на воздушном шаре!

Арес взялся за цепь, которой был прикован его брат:

— Поклянись мне честью Реа, что соли говорит правду и отравление существует на самом деле. Поклянись, что ты не предавал и не предашь Реа.

— Клянусь честью Реа, — вспыхнул Роаке. — Клянусь также отложить мою месть тебе, брат, до тех пор, пока Реа не будет обеспечено безопасное будущее, если ты дашь такой же обет перемирия.

Арес бросил цепь, подошел к Тори и цинично усмехнулся:

— Жаль, что наш союз так скоро подошел к концу, прекрасная Мирель. — И он поиграл с кнопками в стене, освобождая заключенных от цепей.

Акрас устало отключила наблюдательный монитор и положила голову на пульт управления. Один из младших телохранителей с беспокойством притронулся к ней, но она резко прикрикнула:

— Оставь меня!

— Должны ли мы и дальше охранять пленников? — спросил Тагран, погрозив воину, осмелившемуся коснуться вождя клана.

— Нет, — ответила Акрас. — С ними мои сыновья. Пускай, если хотят, возвращаются на планету предателя-реа. Им все равно не спастись. — Она сцарапала ногтем полоску с пульта управления в том месте, где раньше была эмблема беркали. — Идите и помогите очистить корабль. Я хочу, чтобы уборку закончили через миллиспан. — Молодой телохранитель неохотно двинулся к двери. Даже Тагран поколебался, прежде чем отсалютовать вождю клана и выйти из комнаты.

Перека подстерегла Таграна в коридоре. На ней были кожаные килт и жилет вместо шелкового облачения няни. Она сплела длинные волосы в воинскую косу и прикрепила к поясу кинжал.

— Это правда, Тагран? — осведомилась Перека. — Акрас снова заключила Роаке в тюрьму?

— Да, — кратко ответил Тагран.

— А история, которую рассказывает Клавдий о яде стромви? Это тоже правда?

— Так утверждает соли, — проворчал Тагран, раздраженно теребя рукоятку своего ножа. Ему не хотелось разговаривать с Перекой, слышать эхо предупреждений соли, думать о том, почему Акрас велела ему перенести даар'ва в ее личную комнату.

— Тагран, сколько еще ты будешь притворяться, что Акрас в своем уме? Мы должны освободить Роаке. Где она его держит?