Фонарь догорел и, фыркнув напоследок, погас, и теперь только луна освещала место поединка. Противник князя тяжело дышал, пытаясь недостаток роста компенсировать напором. Капитан внимательно изучал внешность незнакомца. В конце концов, в должностные обязанности алькайда входит борьба с преступниками. И то, что непосредственно поиском и поимкой будут заниматься альгвасилы, а ему достанется ответственная роль судии, дела не меняет. Он должен быть лучшим - самым хитрым, самым умным, самым информированным. Именно этих качеств ждет от него отец, именно на них рассчитывает курия. “А мальчишка-то ловок, - невольно восхитился Сааведра, - ему бы еще удар поставить лаконичней, без театральных фортелей, я бы сам поостерегся скрестить с ним шпаги”. Убийца был молод - лет двадцати на вид. Костюм его, видимо специально подобранный для тайных ночных делишек, был узко скроен и подчеркивал худобу. Темные волосы забраны в косицу, несколько прядей выбились от резких движений и прилипли ко лбу. Над верхней губой топорщатся усики. Сааведре показалось, что князь дерется не в полную силу, его выпады были блестящи и заставляли противника отступать шаг за шагом, но к сокрушительной победе не приводили.

- Маэстро Бертолоти? - вдруг весело спросил Влад Дракон, с трудом парируя эффектный крученый удар. - Узнаю его стиль. Старый демон до сих пор обучает местных лоботрясов?

Мальчишка зарычал нечто утвердительное и отпрыгнул в сторону, меняя направление атаки.

- Этот опознаешь? - крикнул он, на мгновение зависая в воздухе и устремляясь к противнику, кажется, не касаясь земли.

- Что-то островное, - через десяток звонких ударов ответил Дракон, перебрасывая шпагу в левую руку. - А точно, маэстро Микумура. Я брал у него несколько уроков…

Клинок князя просвистел у самого уха противника, тот оскалился, отбрасывая в сторону начисто срезанный ворот.

- Меня его техника не впечатлила, - с усмешкой продолжал князь. - Но ценю твои достижения. Если ты на минуточку остановишься, я даже отложу шпагу и удостою тебя аплодисментов.

- У лекарей похлопаешь, если обе руки работать будут, - огрызнулся мальчишка, и клинки скрестились вновь.

Сааведра напряг глаза, на кусочке ткани явно проглядывала бельевая метка - извивающаяся саламандра. Парень огненный маг? Усики, темные волосы, худоба, невысокий рост, карие глаза. Последний пункт капитан уточнить был не в состоянии, слишком быстро двигались сражающие, но и того, что он успел рассмотреть хватало для опознания. Мануэль Изиидо - заноза в заднице игровых воротил и небольшая проблема для тайной курии. Именно его ди Сааведра должен был арестовать, еще будучи капитаном. Пожалуй, если он исполнит поручение сейчас, это будет неплохим началом новой карьеры. К тому же помочь континентальному князю, даже находящемуся в Кордобе инкогнито… А затем элегантно уточнить у спасенного, что его связывает с нашим дворянчиком, какие отношения? Пока новый алькайд раздумывал, как с наибольшим достоинством появиться из развалин, полуночная дуэль неожиданно закончилась. Князь, которому, кажется, наскучил поединок, провел сокрушительную контратаку и резким движением выбил шпагу из руки противника. Мальчишка проводил улетающий по широкой дуге клинок грустным взглядом и беспомощно прислонился спиной к стене. Сааведра, которому юный вертопрах нужен был живым, уже приготовился раскрыться и даже встал в полный рост, но то, что произошло дальше, заставило его прирасти к месту подобно соляному столбу из старинной легенды. Влад Дракон молниеносно приблизился к юному разбойнику и заключил того в объятия. Нет, благородный дон ди Сааведра слыхал о подобных пристрастиях некоторых мужчин, но раньше ему никогда не приходилось наблюдать этого непотребства лично. Мальчишка сдавленно пискнул и со страстью ответил на поцелуй. Алькайд снова укрылся под лестницей.

- Тебя в вожделенной Элории не кормят что ли? Одни кости торчат, - донесся до взволнованного алькайда шепот князя. - Пошли, горемыка, приглашаю на ужин.

- Это еще зачем? - хмыкнул мальчишка, поднеся руку ко рту, то ли стремясь стереть с него следы поцелуя, то ли, наоборот, пытаясь удержать при себе воспоминание. - Здесь поговорить нельзя?

А потом они перешли на странный язык, изобиловавший шипящими, но не смотря на это довольно мелодичный, и ди Сааведра перестал их понимать. Бывшие противники проговорили недолго, Мануэль Изиидо нашел свою шпагу и даже несколько раз пытался наставить ее на князя, затем последний, будто потеряв терпение, сгреб мальчишку в охапку, забросил на лошадь, предварительно закутав в свой плащ, и сам вскочил в седло. Добыча по-девчоночьи повизгивала и сыпала, судя по всему, страшными ругательствами. Жеребец мягко тронулся с места.

- Иногда за невмешательство благодарны больше чем за помощь, - громко проговорил Влад Дракон по-элорийски.

Фонарь зашипел, фыркнул и зажегся вновь. Но ни князя, ни его странного спутника на пятачке перед разрушенным храмом уже не было.

Я размеренно шла по темной, пустынной улице. Предположительно пустынной, потому что плотную тканую повязку, прикрывающую глаза, лишний раз трогать не хотелось. Я и так уже пару раз напортачила, понадеявшись на память и свернув вовсе не в ту сторону, куда вел меня прошлой ночью провожатый. Эта попытка, я поклялась себе, будет последней. И если и сейчас мне не удастся отыскать дом, в котором происходила беседа с доксовым шпионом, я просто плюну. Вернусь в Квадрилиум, поплачу от бессильной злобы и, успокоенная, усну, часиков эдак на двадцать, а лучше - на все двадцать пять. А потом пойду выяснять у начальства - лезть мне на башню, или не лезть, чтоб подтвердить высокое звание студентки университета, а может чего-нибудь надуть в доказательство управления стихиями. Почему-то захотелось надуть Маркиза, не фигурально, а по-настоящему. Я представила, как держу его за кончик длинной бороды, а он летит надо мной как воздушный шар, покачиваясь в теплых волнах дневного бриза, и хихикнула. В этот момент пропал ветер, будто оказалась я внутри огромного башенного колокола, окутанная звенящей тишиной. Под этой аркой меня точно вчера ночью проводили, и я точно также подумала, что Источник близко. Я сняла повязку и прислонилась к каменной ограде. Небольшой зеленый фонарь, пристроенный на выступе полуразрушенного здания, освещал проем ворот. “Вот мы и вернулись, детка”, - как сказал бы настоящий Мануэль Изиидо в моем положении. “Не прошло и года”, - подумала я сама за себя. Это же уму непостижимо - полночи потратить на легкую, в общем-то, задачу. Что мы видим? Покинутый храм. Но кое-какая остаточная магия в нем сохранилась - немногочисленные нити силы, пытающиеся пробраться с улицы, перерезались оградой будто ножницами. А фонарь-то до боли знакомый… Я чувствовала спиной каждый кирпичик стены. Ну и что мне теперь делать прикажете? Горделиво пройти через освещенный двор и схлопотать от ночного татя отравленную стрелу под мышку или нож под ребро? Защитный нагрудник я по глупости не надела и теперь раскаивалась в своем легкомыслии. И морок мелковат, надо было кем-то повыше и посолиднее представляться. Обреченно опустила руку и достала из-за отворота сапога фляжку. Иравари меня до смерти заругает, если прознает обо всех моих заначках, а потом еще больше - за то, что слово разбойничье употребляю. От полынного зелья заломило виски. Но мне удалось сплести еще один морок - недолговечный кокон невидимости, под прикрытием которого я серой тенью прошмыгнула через двор. Уже поднимаясь по лестнице, вспомнила, что сразу после арки повернуть надо было направо - к двери, на удивление добротно смотрящейся в местном запустении. Сбежать по ступенькам времени не было, невидимость растворялась в лунном свете как сахар в кипятке. Ёжкин кот! Я плюхнулась на живот и забилась в ближайшую щель. Ну и ладно, все что ни делается - к лучшему. Я же только шпионское логово собиралась отыскать, а не врываться туда со шпагой наголо. Все равно теперь ждать пока фонарь погаснет, на новый покров невидимости силенок мне уже не хватит. Я тихонько зевнула. Мыслей никаких особых не было, видимо сказывалась усталость, в голову лезли всяческие перевертыши, еще называемые палиндромами. Иравари такие выраженьица ценила очень высоко - в ее зазеркальном мире они становились именами, позволяющими демонам путешествовать среди отражений. Именно придумыванием новых имен я расплачивалась за информацию, щедро поставляемую моей подругой. “Я ем змея, - подумала я по-рутенски. - Мёд ждём. А собака боса”. Фонарь ярко вспыхнул, я поднялась на четвереньки и раздвинула лозы дикого винограда, пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе. И тут мне чуть было не наступили на голову тяжелым кованым сапогом. Ёжкин… Я замерла в неудобной позе. Давешний мой знакомый - капитан ди Сааведра, со сноровкой уходящего от смерти таракана, сбегал по лестнице.