Вотэто была ночь! Все твои приятели тоже были там, и множество девчонок. Пока тыбыл просто крутым парнем, а не курящим травку хиппи, которым вскоре станешь.Когда после шоу выяснилось, что бас-гармоника Сонни Боя исчезла, все знали, чтоэто Планти, вероятно, свалил с ней. Вот это подарок! Словно прикасаешься креальному фрагменту мечты, крошечному кусочку чего-то, что заставляет поверитьв происходящее.

Тыбыл тедди-боем, но теперь сходил с ума по блюзу — все знали об этом. И нетолько по Сонни Бою Уильямсону, но по Хаулин Вулфу, Джону Ли Хукеру, МаддиУотерсу... Потом было первое шоу в «Вулвергемптон Гоумонт», за год до концертаСонни Боя. Программа начиналась с The Rattles, MickieMost and The Most Men, БоДиддли, Литл Ричарда, The EverlyBrothers иThe Rolling Stones. Ты покрылсяпотом от волнения еще до того, как вышли The Rattles. Звездой шоу был БоДиддли. The Stones тоже были хороши, но не шли в сравнение с Бо Диддли! «Всеего ритмы настолько сексуальны, — вспоминал ты позже, — чистый сок!» Ты купил‘Say Man’ именно после того, как увидел Бо Диддли. В «Вулворте» былараспродажа, и ты купил еще ‘I Love You’ The Volumes, ‘I Sold My Heart To TheJunkman’ Patty Labelle and The Blue Belles и ‘My True Story’ The Jive Five,подписав свое имя в углу на лейблах — Роберт (не Роб, как тебя звали приятели)Плант.

Послеэтого пошли синглы Соломона Берка, Артура Александра, Бена И. Кинга... затемтвоя первая долгоиграющая пластинка — At Newport 1960 Мадди Уотерса:раньше  ты подпевал Элвису, а теперь —Мадди, ‘I’ve Got My Mojo Working’... потом появился Blues Volume 1 от лейблаPye International, на нем были Бадди Гай, Джимми Уизерспун, Хаулин Вулф, ЧакБерри и Литл Уолтер... затем сорокапятки... ‘This Is...’ Чака Берри,‘Smokestack Lightning’ Хаулин Вулфа... ты продолжал находить все больше ибольше, возвращаясь к тем, первым джук-джойнт ребятам вроде Чарли Паттона, СонаХауса, Роберта Джонсона, Эрла Хукера... Фолк-блюз Джона Ли Хукера был одной излучших когда-либо записанных пластинок! И ты мог это доказать. Все было в книге.Великолепная книга Пола Оливера «Блюз наступил сегодня утром», которую тыцитировал так, как другие делают с Библией, используя ее, чтобы находить новыепластинки и заказывать их. Настоящий раритет, действительно лучшие материалы,от Хукера, Сонни Боя и Вулфа до малоизвестных американских первоисточниковвроде Букки Уайта, Лайтнин Хопкинса, Снукса Иглина, Томми Маккленнана, ПитиУитстроу... всех-всех. Чертовски много! Вот это шайка! Пити был известен как«Зять дьявола» и «Верховный шериф ада». Безумие!

Ктому времени, когда ты увидел Сонни Боя в ратуше Брама, ты уже считал себяэкспертом. Настоящим знатоком, способным проследить истоки материала до самыхкорней, доходя до малоизвестных африканских мотивов и записей, сделанных в«полевых условиях». Столь же дотошно, как и любой трейнспоттер, тырегистрировал, заносил в каталог и оценивал сокровища в своей растущейколлекции. Каждую неделю ты покупал Melody Maker — единственный музыкальныйжурнал, охватывавший блюз, фолк, джаз и поп-музыку, — и сидел после школы,читая его от корки до корки. По субботам, если ты не ходил на стадион «Молинью»смотреть матчи Вулвз, то бродил по музыкальным магазинам в Бирмингемском Сохо,в особенности The Diskery, куда заходили только настоящие любители музыки,перебирая выставленное в постоянном поиске чего-то нового. То есть старого.Лучше всего — чего-нибудь стоящего, что до тебя еще никто не слышал, как тебебыло известно. Ты был готов ко всему. В одну неделю это было ‘Shop Around’ отThe Miracles. В другую — ‘I Like It Like That’ Криса Кеннера — ты никогда неслышал такого исполнения. Хотя сейчас ты уже оставил все это позади. Теперь тысерьезный коллекционер, прочесывающий The Diskery в поисках редких французскихсорокапяток играющего на губной гармошке Джаза Гиллума из группы Биг БиллаБрунзи или оригинальных долгоиграющих пластинок Сонни Боя Уильямсона саннотациями Алексиса Корнера. А также немного фолка и джаза. Тебе нужно былоуслышать все, самому узнать, что это такое. Хотя возвращался ты всегда к блюзу.Это был верх совершенства. Достать деньги, чтобы купить пластинку, донимаяродителей, затем принести ее домой, поставить прямо на кремово-красныйпроигрыватель Dansette и подпевать, смотря на себя в зеркало.

Мамас папой говорили, что ты сошел с ума, но ты был таким с девяти лет, когдаподпевал песне Элвиса ‘Love Me’ так высоко, как мог. Стоя за занавесками вгостиной, дергая доведенную до совершенства детскую челку, от которой мамавскоре заставит тебя избавиться. То был первый раз, когда ты осознал, чтодействительно можешь петь — чуть-чуть. И первый раз, когда понял, что мама спапой действительно не разделяют твоей любви к такой музыке, будто в ней былочто-то подозрительное. Они даже не любили Джонни Рэя! Черт возьми! На самомделе ты немного сочувствовал им...

Дотого как Терри Рид предложил Роберта Планта, Джимми Пейдж всерьез подумывалпригласить Криса Фарлоу присоединиться к The New Yardbirds. Годами позже Крисспоет для саундтрека Джимми к фильму «Жажда смерти 2», а еще несколько летспустя — для его сольного альбома 1988 года Outrider. Однако за двадцатьлет до этого Фарлоу был занят постройкой сольной карьеры, уже отметившись вчартах с собственной версией песни The Rolling Stones ‘Out Of Time’, вкоторой Пейдж играл как сессионный гитарист. В конечном счете в группу вошелПлант, поскольку он был единственным подходящим вокалистом, полностью свободнымв тот момент и желающим приступить незамедлительно, единственным подходящимпевцом, которому больше нечем был заняться, из тех, о ком мог подумать Пейдж.Тем не менее, он до сих пор питал сомнения. «Мне понравился Роберт, — скажет отмне позднее. — У него была масса энтузиазма и великолепный голос. Но я не былуверен в том, каким он будет на сцене. Каким он станет, когда мы действительнособерем группу и начнем играть».

Всерешило появление во всей этой истории приятеля Планта из Брама — ударника поимени Джон Бонэм. Бонэм и Плант вместе играли в группе Band of Joy. ЦитируяДжимми: «Тем, в ком я был по-настоящему уверен с первой секунды, был Бонзо». Дотой поры Пейдж хотел отдать место ударника Би Джею Уилсону из Procol Harum, скоторым он не так давно работал вместе на сессии Джо Кокера ‘(I Get By) WithA Little Help From My Friends’ — декорированной тяжелой обработкиизначально легкой песни The Beatles, спетой Ринго, грубом примере того сортатяжелой гитарной музыкальной театральности, которую Пейдж намеревалсязадействовать в своем следующем проекте. Но Уилсон не был заинтересован,разумно оценивая свои шансы на длительный успех с Procol Harum — которые за годдо этого произвели сенсацию своим хитом ‘A Winter Shade Of Pale’,занявшим первое место в чарте, — как безгранично более высокие, чем свозрожденной группой, не выдавшей ни единого хита за последние два года.

Другимирассматривавшимися ударниками были Эйнсли Данбар, Митч Митчелл, игравший с ThePretty Things, до того как присоединился к Хендриксу в The Experience, где, послухам, уже был не в фаворе, и Бобби Грэм — давний приятель Джимми по«хулиганским» сессиям, которому еще никто не предлагал бросить свой неплохойзаработок в обмен на ненадежность полноценного участия в группе. Да, к тому же,было похоже, что придется не просто участвовать в какой-то там группе, а стричьголую овцу. В отчаянии Грант пригласил на обед, чтобы «обсудить новый проект»,также незаинтересованного Клема Чаттини, еще одного давнего приятеля Джимми посессиям. Но Клем был так занят, зарабатывая большие деньги, играя на хитах КенаДодда, Сэнди Шоу, Дасти Спрингфилд, Джина Питни, Пи Джея Проби, Marmalade имножества других, что даже не смог найти время, чтобы встретиться с Грантом,который просто отказался вести разговор по телефону. «У меня тогда была семья,— вспоминал позднее Чаттини, — и я думал — и ошибался, — что нашел свое место вкачестве сессионного ударника». Клем помнит, как двумя годами позже, когдаZeppelin стали самой продаваемой группой в мире, он однажды встретил Питера испросил: «Обед тогда... это было насчет...?» Тот просто кивнул.