Ярик вкратце рассказал шефу о том, чем он уже несколько лет бредит, о перспективности открытия. И что над этим работают несколько стран, и что хочется быть первыми, кто разгадает эту загадку. И о своих планах поехать в Африку. Тут он несколько поник видом, рассказав об очевидных трудностях, прежде всего финансовых, но что он готов даже за свои деньги снарядить экспедицию. У него еще осталось достаточно средств, оставленных ушедшим соседом. А если удастся еще найти какие-то средства… Ну, и на организацию всего этого, конечно, нужно время, которое теперь у него появится.

Шеф тоже заинтересовался при слове «Африка».

— Ладно, мы сильно увлеклись, — прервал шеф Ярика. — У нас еще, надеюсь, будет возможность поговорить об Африке поподробнее. Мы туда тоже намереваемся дотянуть свои сваи, — усмехнулся Ян Константинович. — Так что, может еще и пересечемся, а может и посодействуем друг другу. Сейчас единственное я вот что хотел бы Вам предложить. Не знаю, от чего так расстроена Серафима Андреевна в связи с вашим уходом. Я же больше ценю помощь, которую Вы оказывали в неофициальных задачах. И если Вы сочтете возможным для себя остаться нештатным сотрудником нашей компании, то… — Ян сделал паузу, чтобы разорвать логическую цепочку двух мыслей, но не настолько большую, чтобы совсем нивелировать причинно-следственную связь, что подчеркнул так же и интонацией. — Имейте в виду, что у Вас есть связи в довольно крупной, — зазвонил телефон, — транснациональной строительной компании, которая стала таковой не без Вашего участия, — договорил Ян и ответил на звонок. — Да, Виолетта. Да. Пускай войдут. — Шеф снова обратился в Ярику. — Ну, у Вас есть время обо всем подумать. А у меня сейчас будет совещание.

На совещании Яну доложили, сколько техники они могут сейчас освободить для сдачи в аренду, чтобы не нарушить свои сроки строительства.

«Долбанная работа, — ругался мысленно Герасим. — Нееет, работа водителем в парке директорских авто, конечно, не плохая, позволяет держать солидный внешний вид, а точнее заставляет. Даже направляют на специальные тренировки. Но если бы при этом была возможность нормально высыпаться!»

Он снова прикинул время. Это тянется уже года полтора. С тех пор, как нарисовался этот новый ночной управляющий гаражом — так гордо здесь назывался простой сторож.

«Не плохо устроился, этот Васили́с, — продолжал возмущаться Герасим, выгребая мусор с пассажирских сидений. — Васи́лис, Васили́с… И Наум спелся с этим Василием! Или наоборот! Как его смена, так… повадился брать машину шефа, зараза, для своих покатушек! Ну, и бери, езди сам! Нет, ему надо с водителем!

И шеф, вездесущий, всеполезный… укатил за город! На своей машине. Видимо, вообще полный бордель, что даже передо мной не захотел светиться.

А этот, конечно, не упустит момента! Тем более его смена! Закрыл гараж! И колеси до утра! Лекс и Герасим все равно железные!»

По завершении этого ночного веселья Василий попросил Герасима выбросить его дома, чтобы привести тело в порядок, но предусмотрительно отправил Герасима в гараж, чтобы тот привел в порядок технику.

Вернувшись в гараж, Герасим причесал, прилизал машину и блестящую оставил, не заметив, что одна из задних дверей не плотно прикрыта. В гараже тишина. До начала рабочего дня оставались уже скорее не часы, а минуты, смысла ехать домой не было, тем более и не на чем — общественный транспорт закрыт, а служебку он не решался бросать дома под окном.

Вышел в комнату персонала, плюхнулся на черный кожаный диван, слегка задев белый стол, и вздрогнул от неожиданного шелеста крыльев.

В одной из глубоковатых узких высоких оконных ниш, отделанных черной плиткой, но с белыми матовыми стеклами, ютились две маленькие птички, попавшие сюда, предположительно, через приоткрытую фрамугу вверху, по-хозяйски кем-то оставленную. Это были два волнистых попугая. Оба они были зеленоватого оттенка, контрастировавшего с окружающей черно-белой остановкой.

Один из попугаев, видимо она, подчеркнуто напугано уткнулся носом в угол. Второй, получается защитник, как раз и гремел крыльями, после чего придвинулся ближе к подруге и внушительно нахохлился.

«Откуда они взялись, и сколько они налетали, прежде чем забиться сюда?» — подумал Герасим.

Он, не спеша, приблизился к птицам. У храброго уже хватало сил только на то, чтобы что-то вяло бубнить.

Герасим стал думать, что же с ними лучше сделать: «Выпустить в окно? Так они оттуда сами искали спасения. Оставить здесь? Не порядок. Клетка нужна! И объявления расклеить! Вдруг хозяева ищут?»

Он снова посмотрел на пернатых. Своим свойственным пташкам глуповатым видом они, казалось, ни о чем и не просили. Ни о чем конкретном. Но только о хорошем. О милости. «Покормить бы вас! — подумал Герасим и забегал глазами по комнате. — А у меня ничего и нет, — очередной беглый взгляд на птиц продолжил мысль, — впрочем, как и у вас. Только капля себя на двоих».

Он присел на диван, чтобы собраться с мыслями и все-таки что-то решить с попугаями, но сам не заметил, как отключился.

Наум примчался на работу ни свет ни заря.

— Срочные дела! — как он потом объяснился своему корешу Василию, успевшему оказаться вовремя на месте. Запыхавшийся Василий как раз только успел отдышаться. — Нужна машина…

Вошел Наум через гараж, где бросил свою машину, прямиком в дежурку, мимоходом оглядев свою служебную и обратив внимание на не плотную дверь.

Они вместе прошли в комнату персонала, Наум сказал, есть, мол, пять минут выпить кофе. Василий очень согласился. Кофе и ему был весьма кстати.

Здесь они увидели уснувшего Герасима.

— Это еще что? — надменно спросил Наум. — Это мне сейчас с ним ехать?

— Он в порядке, — попытался обойти острые углы Василий.

— Куралесил что ли всю ночь? — продолжил Наум. — Да небось еще на служебной машине! — Тут в его голове еще всплыла дверь. — Стопроцентно! Даже двери не позакрывал. Сейчас мимо шел, обратил внимание.

— Ну, в гараже же. Не страшно, — снова сделал робкую попытку замять тему Василий.

— Не, ну, мы знаем, что водители иногда берут машины пофорсить…

— Я проверю по журналам, когда он заехал. Ключи не сданы, кажется.

— Да это мы по распечаткам навигатора проверим. Точнее будет. Но чтобы так вот на утро вхлам!? — сильнее прежнего возмутился Наум. — Это же он так может и на улице бросить машину не закрытую. А ты знаешь, сколько она стоит? А сколько стоит то, что в нее напичкано? Рассчитать его нужно нахрен!

В голове Василия строились какие-то мысли, но с таким трудом, что так и не успевали воплощаться в аргументы.

Герасим, подремав не более двух часов, от голосов сразу проснулся, но слушал дифирамбы в свой адрес молча. Он смущенно поздоровался с присутствующими, тоже налил себе кофе и присел за другой стол, механически похлопав себя по карманам, убедившись, что ключи на месте.

— А что, Герасим? Как ночь прошла?

Герасим еще приходил в себя.

— Нормально все. Просто задержался, машину мыл, домой уже не на чем было ехать.

— Ага, я и вижу. Двери все нараспашку!

Фраза глубоко не врезалась в утреннее сознание Герасима, наткнувшись на убедительную подсознательную уверенность, что он проверял машину, все было в порядке. Он не ответил. Это, однако, только усилило подозрения Наума в том, что колесил Герасим ночью добро.

— Надо кончать с этим беспределом, — шепнул он своему компаньону. — Поразбивают еще нахрен служебные машины. Вот уж, думаю, Ян Константинович добрым словом никого не помянет по такому случаю.

Василий что-то невнятное поддакнул.

— Уволю его от греха подальше, наверное, — заключил Наум. — Или пускай его другому кому дадут. Себе возьму путевого. Хватит. Сколько лет уже с этим маюсь.

Время занудно-медленными рассветами и никогда не заканчивающимися закатами шло в какую-то свою сторону, не давая людям понять, куда именно. А людей становилось все больше.