Изменить стиль страницы
121
Настолько, что, лицо подъемля смело,
Вскричала: «Бог теперь не страшен мне!». —
Как черный дрозд, чуть только потеплело.
124
У края дней я, в скорбной тишине,
Прибегла к богу; но мой долг ужасный
Еще на мне бы тяготел вполне,
127
Когда б не вышло так, что сердцем ясный
Пьер Петтинайо[722] мне помог, творя,
По доброте, молитвы о несчастной.[723]
130
Но кто же ты, который, нам даря
Свое вниманье, ходишь, словно зрячий,
Как я сужу, и дышишь, говоря?»
133
И я: «Мой взор замкнется не иначе,
Чем ваш, но ненадолго, ибо он
Кривился редко при чужой удаче.
136
Гораздо большим ужасом смущен
Мой дух пред мукой нижнего обрыва;
Той ношей я заране пригнетен».[724]
139
«Раз ты там не был, — словно слыша диво,
Сказала тень, — кто дал тебе взойти?»
И я: «Он здесь и внемлет молчаливо.
142
Еще я жив; лишь волю возвести,
Избранная душа, и я земные,
Тебе служа, готов топтать пути».
145
«О, — тень в ответ, — слова твои такие,
Что, несомненно, богом ты любим;
Так помолись иной раз о Сапии.
148
Прошу тебя всем, сердцу дорогим:
Быть может, ты пройдешь землей Тосканы,
Так обо мне скажи моим родным.
151
В том городе все люди обуяны
Любовью к Таламонэ, но успех
Обманет их, как поиски Дианы,
154
И адмиралам будет хуже всех».[725]

Песнь четырнадцатая

Круг второй (продолжение)
1
Кто это кружит здесь, как странник некий,
Хоть смертью он еще не окрылен,
И подымает и смыкает веки?»
4
«Не знаю, кто; он кем-то приведен;
Спроси, ты ближе; только не сурово,
А ласково, чтобы ответил он».
7
Так, наклонясь один к плечу другого,
Шептались двое, от меня правей;
Потом, подняв лицо, чтоб молвить слово,
10
Один сказал: «Дух, во плоти своей
Идущий к небу из земного края,
Скажи нам и смущение развей:
13
Откуда ты и кто ты, что такая
Тебе награда дивная дана,
Редчайшая, чем всякая иная?»
16
И я: «В Тоскане речка есть одна;
Сбегая с Фальтероны,[726] вьется смело
И сотой милей не утолена.
19
С тех берегов принес я это тело;
Сказать мое вам имя — смысла нет,
Оно еще не много прозвенело».
22
И вопрошавший: «Если в твой ответ
Суждение мое проникнуть властно,
Ты говоришь об Арно». А сосед
25
Ему сказал: «Должно быть, не напрасно
Названья этой речки он избег,
Как будто до того оно ужасно».
28
И тот: «Что думал этот человек,
Не ведаю; но по заслугам надо,
Чтоб это имя сгинуло навек!
31
Вдоль всей реки, оттуда, где громада
Хребта, с которым разлучен Пелор,[727]
Едва ль не толще остального ряда,
34
Дотуда, где опять в морской простор
Спешит вернуться то, что небо сушит,
А реки снова устремляют с гор,
37
Все доброе, как змея, каждый душит;
Места ли эти под наитьем зла,
Или дурной обычай правду рушит,
40
Но жалкая долина привела
Людей к такой утрате их природы,
Как если бы Цирцея[728] их пасла.
43
Сперва среди дрянной свиной породы,
Что только желудей не жрет пока,
Она струит свои скупые воды;[729]
вернуться

722

Пьер Петтинайо — по ремеслу гребенщик, прослывший в Сьене святым.

вернуться

723

Из Сьены я… — Сапия, знатная сьенская дама, тетка Провенцана Сальвани (Ч., XI, 109–142).

вернуться

724

Данте сознает, что завистью он грешил куда меньше, нежели гордостью, и предчувствует муку «нижнего обрыва», того, где гордецы «пригнетены ношей».

вернуться

725

В том городе, то есть в Сьене, все мечтают о приобретении гавани Таламонэ, чтобы получить выход к морю (что и осуществилось в 1303 г.). Но это предприятие окажется таким же убыточным, как и бесплодные поиски подземной реки Дианы, которую сьенцы старались обнаружить, чтобы обеспечить город водою. Выражение «адмиралы» толковалось различно: 1) те, что надеялись стать адмиралами сьенского флота; 2) начальники портовых работ, погибшие в Таламонэ от малярии; 3) подрядчики, разорившиеся на этих работах.

вернуться

726

Фальтерона — горный хребет в Апеннинах.

вернуться

727

Пелор — то есть мыс Фаро, северо-восточная оконечность Сицилии.

вернуться

728

Цирцея — см. прим. А., XXVI, 91.

вернуться

729

Свиная порода — обитатели Казентино, в особенности же графы Гвиди, владетели Ромены и Порчано (см. прим. А., XXX, 61–90). Игра слов: Porciano — porci (свиньи).