Он сумел все же выразить эту все возрастающую красоту своей госпожи, описав состояние, которое он ощутил, вознесенный любовью к пределам мироздания:
Сначала Эмпирей предстоит перед его взором как огненная река, вспыхивающая бесчисленными искрами, по берегам которой растут огненные цветы, подобные рубинам. Но привыкнув к сиянию, он видит небесных духов, двигателей космоса, носителей первоначальных идей. Цветы претворяются в праведников. Созерцая огненный круг с престолов Райской Розы, души блаженных разделены: половина лепестков Розы представлена теми иудеями, которые верили в мессию. Свободных мест мало во второй половине, отведенной для христиан; там Данте видит пустующий трон, предназначенный для Генриха VII.
Последние слова Беатриче вместе с тем и последняя инвектива, предвозвещающая падение нечестивых пап в темную область, где находится Симон Маг. И вот Беатриче исчезает, подобно тому как исчез в Земном Раю при ее появлении Вергилий, но улыбка Беатриче доносится к Данте как волна света. Она сидит вместе с Рахилью и Евой у подножья престола богородицы. Данте не остается один, рядом с ним, по просьбе Беатриче, встает св. Бернард, третий и последний вожатый поэта, духовный покровитель ордена тамплиеров. В Эмпирее пространство становится окружностью, все материальное — светом, исчезает понятие «верхних» и «нижних» сфер. В Райской Розе лунные пределы являются не только «нижними», но и крайними; в центре вселенной — три огненных круга, неиссякаемая сила космоса, изначальный Амор — «любовь, движущая солнце и остальные светила». Весь мир в представлении Данте управляется этическим началом, гармонизирующим вселенную. Бездны космоса подчинены единому закону. Случайное превращается в необходимое, свобода воли сливается с предопределением. Золотая цепь неоплатоников соединяет в представлении Данте земное и небесное.
Данте говорит, что он начал восхождение в тот миг, когда впервые предстала во Флоренции его взору та, которую «многие называли Беатриче, еще не зная, кого они так называют». В XII главе «Новой жизни» Данте является во сне Амор и произносит непонятные слова: «Я подобен центру круга, по отношению к которому равно отстоят все точки окружности, ты же нет». В XXIII песне «Рая» Данте, поэт и геометр, видит себя в центре круга, в центре мироздания, чтобы уразуметь архитектонику вселенной, которая вместе с тем и архитектоника его поэмы. В творении, созданном силою непревзойденной фантазии, отразилась также страшная историческая действительность конца XIII — начала XIV вв. Для грядущих времен Данте открыл новые бездны и новые выси человеческого духа, ищущего правды и справедливости как в небесах, так и на земле.