Они втащили лодку на берег, чтобы её не смыло, паче чаяния, водой, забрали свои пожитки, провиант, Антип ружьё, Изот топор, и вошли в заросли тёмного прохладного леса. Впереди, как проводник, шёл Изот, петляя от дерева к дереву, от куста к кусту, выбирая удобный путь. Встречалось много упавших деревьев: одни повалились от старости, другие от ветра. Их корни, ещё не оголившиеся, но начавшие засыхать, были похожи на гигантских змей, сплетённых в замысловатый узел.

Солнце клонилось к закату. Его лучи просвечивали листву, играя бледными неживыми бликами на стволах деревьев. Вокруг путников вились мошкара и комары. Наконец лес расступился, и путники ступили на топкую низину. Под ногами хлюпала вода, землю сплошным ковром покрывал мох.

— Здесь мы мох дёргали, — пояснил Изот спутнику. — Избушка здесь у нас была — в ней непогоду пережидали.

— Что-то не видно ее.

— Сгорела она.

— И избушка сгорела?

Изот не ответил, стараясь не будить воспоминания и молча продолжал путь.

Вышли на поляну. Здесь когда-то стояла сторожка. Поляна почти не изменилась, только заросла высокой и густой травой, да молодой подлесок, подкравшись к центру, сузил её. На месте, где была избушка, росла сочная крапива, желтели цветки чистотела, а в центре, как ладонями прикрывали этот пятачок широкие листья лопуха.

Изот посмотрел на бурьян и торопливо сказал Антипу:

— Поторопимся, скоро темнеть начнёт.

Место для ночлега нашли невдалеке. Устроились под елью со смолистыми натёками на стволе. Антип принёс валежника, нарубил сушняка в изобилии торчавшего там и сям, и развёл огонь.

Он настолько устал, работая шестом, что ужинал нехотя, хотелось скорее лечь на траву и поспать. Он разостлал на земле старый кафтан, под голову положил котомку, рядом ружьё и блаженно растянулся.

Изот подкинул дров в костёр и тоже стал готовиться к ночлегу.

Глава одиннадцатая

Потерянное кайло

Утром Антип проснулся от прикосновения чего-то холодного к щеке. Он приподнялся и протёр глаза. Это капля упала с ветки дерева. Солнце ещё не встало, и сырость пронизывала всё вокруг. Волглым был и кафтан, на котором спал Антип, и мешок в головах. Слабо дымил прогоревший костёр. Изота нигде не было видно.

«Куда это он ушёл?» — подумал Антип, и мысль, что работник специально оставил его одного, а сам ищет сокровища, закралась в душу. Но тут раздался треск сухих раздвигаемых кустов и появился Изот, неся в котелке воду.

— Здесь родничок рядом. Ходил по воду, — сказал он Антипу и поставил котелок на землю. — Поедим — и в путь. Ты принеси дровишек, а я роготульки вырублю котелок повесить.

Солнце не поднялось над лесом, а они были уже в пути. Суша кончилась внезапно, будто её обрубили топором и опять начались болота.

— Будь осторожен, — предупредил спутника Изот, когда они ступили на мох-зыбун. — Проверяй палкой вокруг себя. И ступай в мои следы, так вернее будет.

Антип боялся этого болота. Страшное место, тоскливое. Ночью какая-то птица кричала. Таких голосов на мельнице он отродясь не слышал, аж мурашки по телу забегали… Почва уходит из-под ног, продавливается, плывёт. Может, он зря увязался за Изотом. Сидел бы дома с тятькой да маманькой… Мерещится ему золото скитское. В болоте они жили. Какое у них богатство!

Изот сначала шёл уверенно, видно было, что путь ему знаком. Но потом остановился, озабоченный.

— Не узнаю, — пробормотал он, ощупывая палкой вокруг себя. — Не узнаю. Стой на месте, — предупредил он Антипа.

— Чего не узнаёшь? — спросил Антип, останавливаясь, как и приказал Изот.

— Места не узнаю. Заросло всё…

— Заблудились? — проговорил Антип, и в груди у него похолодело.

Ключник вглядывался вдаль, озирался по сторонам, потом уверенно свернул вправо.

— Ступай за мной!

Антип осторожно пробирался за Изотом, ступая в его следы, хорошо заметные на мокром мху. На одной из кочек поскользнулся, она ушла из-под ног, и он оказался по пояс в воде. Почувствовал как что-то холодное тянет его вниз. Он забарахтался и истошно закричал:

— Изо-о-от!

Изот обернулся, увидел беспомощного Антипа по грудь в вязкой жиже, облепленного травой и водорослями, с перекошенным от страха лицом, пытающегося выбраться из трясины.

— Не барахтайся, — крикнул Изот Антипу, возвращаясь и подавая шест. — Цепляйся за палку и держись крепче. Сейчас вытяну.

Когда Антип выбрался на сухое место, на нём лица не было от пережитого.

— Говорил тебе, — наставительно изрёк Изот, — иди за мной след в след. И не смотри по сторонам, смотри под ноги. А теперь переобувайся. Вот возьми сухие портянки… — С этими словами он достал из своего мешка пару портянок. — Через полчаса будем в скиту — там обсохнешь у костра.

Мокрый Антип без слов последовал за Изотом. Его уже не радовало путешествие, а угнетало. Скоро под ногами стала ощущаться твёрдая земля, появились заросли брусники, небольшие деревца, и они вышли к небольшому ручейку с прозрачной водой, струившейся по широкому оврагу.

Антип натёр ногу и стал прихрамывать, но виду, что ему трудно идти, не подавал. Изот вывел его к роднику в сплошных зарослях крапивы, кипрея и поручейника.

— Испей водицы и пойдём дальше, — сказал он спутнику.

— Может, отдохнём? — спросил Антип, утолив жажду.

— С версту осталось идти, — ответил Изот, глядя на унывшего Антипа.

— Тогда пойдём, доковыляю.

Опираясь на палку, он побрёл за Изотом.

А Изот вспомнил разбойников, которых здесь встретил. Вон с того бугра, уцепившись за ветки бузины, слушал их разговор, видел их тёмные фигуры… Как давно это было, словно в нехорошем сне.

Вышли из оврага и поднялись на холм. Дорога, протоптанная скитниками к источнику, заросла, но можно было догадаться, что когда-то по ней ходили люди. Антип разулся и пошёл по траве босиком, повесив сапоги на палку, которую положил на плечо.

Узкий проход между деревьев, сомкнувших свои вершины, вывел их на большое открытое пространство, окаймлённое со всех сторон густым лесом. В центре там и сям возвышался дремучий бурьян, дальше виднелись ровные участки с густой травой, росшей на месте былых пашен, лугов и выгонов. Лишь опытный глаз, глядя на островки сорной растительности, мог определить, что здесь когда-то кипела жизнь.

— Ну вот, пришли, — останавливаясь, сказал Изот, кладя котомку на землю. — Пришли наконец.

Он опустился на колени и трижды перекрестился, прижимаясь лбом к земле. Поднявшись, сказал Антипу:

— Выбери место для ночлега вон на том бугорке, там посуше, а я схожу огляжусь.

Антип взял пожитки и пошёл на указанный бугорок, а Изот отправился вглубь поляны. По растущим старым деревьям, уцелевшим при пожаре, он определил приблизительно, где находилось подземелье. Нашёл это место. Накат из бревён сгнил, в некоторых местах пониз, и он острегался наступать на него, боясь провалиться. Раздвигая траву, спустился к входу в подземелье. Дверь ушла на аршин в землю вместе с порожком, почва осыпалась, оползла, завалив доски сбоку. Трудно было понять несведующему человеку, что здесь когда-то был вход в пристанище, давшего приют трём обездоленным людям. Доски, оставшиеся незасыпанными, почернели, пропитались влагой, тронулись гнилью и заросли серо-голубым лишайником.

Обойдя своё прошлое жилище со всех сторон, Изот отправился к часовне, которая стояла на краю скитского погоста. Деревья вокруг неё ещё больше выросли, поднялись молодые ёлки, красуясь на солнце смолистыми лилово-зелёными шишками. Верх часовни был сметён ветром, пол провалился и был засыпан перепревшими листьями и хвоей. Около нижних венцов росла высокая трава, цеплявшаяся за одежду.

Посидев несколько минут на замшелом обломке дерева, Изот отправился на кладбище. Оно изменилось меньше, только трава стала гуще и выше. Кое-где торчали редкие стебельки молодой рябины, обвитые вьюнком с нежными бело-розовыми цветками. На некоторых могилах сохранились деревянные кресты. Тёмные от дождя и ветра, покосившиеся, они высовывали свои навершия из травы.