Мечом наперевес человек прыгнул к группе орков.

— Г'ндо'рн!!! — закричал один из них, выхватывая ятаган.

Через несколько минут все было кончено. Изрубленные зеленые тела истекали красной кровью на примятой траве, а Конрад подошел к девушке.

— Как ты? — спросил он, развязывая веревки.

— Нормально, — слабым голосом произнесла она.

— Каково твое имя?

— Меня зовут Аркилла. Спаситель… — выдохнула девушка и, едва путы отпустили тело, упала прямо в его сильные руки.

…По гнилой соломе деловито шуршали лапами крысы, копаясь в поисках остатков скудной пищи.

Конрад не обращал внимания на серых соседей. Все его мысли были заняты только одним. В голове стоял образ белокурой красавицы, перед которым отступали и голод, и сырость, и боль в затекших от кандалов запястьях.

Раздался скрип и в темницу пробился тоненький лучик света. Он все расширялся, набирал силу, принимая форму прямоугольного проема.

Дверь распахнулась. Сначала с той стороны просунулись острия копий, а уже следом за ними показались несколько орков. Они прекрасно осознавали, кто сидит у каменной стенки, щурясь от появившегося света

Приперев Конрада остриями к заплесневевшим камням, орки замерли.

На пороге темницы показалась она.

— Аркилла?! — выдохнул Конрад, и его горло уперлось в острый наконечник.

— Да, это я, мой дорогой. Не ожидал? Бедняга… — она придала лицу скорбное выражение и промокнула платочком пот со лба Воителя. От нее веяло сладостным запахом жасмина. — Ты и вправду в меня втюхался, дурачок? Но ты меня пойми, — она картинно заломила руки, — я к тебе ничего не чувствую. Совсем-совсем.

Конрад зашипел, острия пик еще глубже вонзились в тело.

— Кроме того, я являюсь личной ученицей шамана Йа-Барала, изучаю основы темного шаманства. Глупые Маги Белого Ордена когда-то отвергли меня. Видите ли, женщина не может постигать магию, недостойна носить белый балахон. Ну и где сейчас они, а где я? К тому же в наше время шаманство более актуально, нежели магия Белых. Ты даже не представляешь, каково это — купаться в потоках Силы Древнего Зла, — она ласково зажмурилась и потянулась. — И в-третьих, я получу от Профоса хорошенькое вознаграждение за поимку Черного Мельника. Хорошую я операцию провернула, а? Ну признай, что я свою роль отыграла на отлично. Скоро Профос потолкует с тобою про твой артефакт. У меня еще недостаточно знаний, чтобы отвязать его узы от тебя. — Она погрозила пальчиком. — Ну, у меня с тобой все. Скоро прибудет твой бывший дружок Семитень, который и поможет мне доставить тебя к Профосу. Отдыхай пока. Увидимся утром. Цем-цем.

Она развернулась и исчезла.

До прихода того, кого до встречи с Конрадом называли Десятитень, оставалось несколько часов…

— Ты почему бросал такой маленький файербол? И почему всего один? — грозно допытывался я.

Время короткого дневного отдыха я решил использовать для дальнейшего обучения Юркаса. Ведь все равно не даст спокойно отдохнуть, будет маячить рядом со скорбным видом, и пока не выдашь ему косточку в виде шмата знаний о Силе — ни почем не отстанет.

Сейчас мы разбирали его поведение во время схватки с чудищем. Он уже сделал порядочно отжиманий и сейчас стоял передо мной навытяжку.

— Запас маны, — виновато пробормотал ученик. — У меня очень маленький запас маны.

— Я просто худею! Ты уже сколько раз отжимаешься? Восемьдесят? Значит Сила в тебе растет. И тут на тебе: мана, — передразнил я, — запас. Что это вообще такое? Где ты хранишь этот запас? В заплечном мешке?

— Я не знаю, Учитель. Но он у меня маленький.

— Хорошо, будем увеличивать, — сложив руки за спиной, я ходил туда-сюда перед Юркасом. — Ты до скольких считать умеешь?

— До ста.

— Отлично, — я потер ладони. — А теперь скажи, если брать от ста единиц, у тебя запас маны на сколько потянет?

Парнишка задумался.

— На два, где-то…

— Тащи сюда чайник с водой и поливай во-от здесь.

Ученик убежал и вскоре притащил дулльскую посудину, полную воды и окропил землю в указанном мною месте.

— А теперь смотри сюда и внимай. Я рисую на земле, а ты все это воспроизводишь у себя в голове. Андестенд?

Я взял прутик и начал карябать на сыром грунте линейку, разбив ее на сто делений. Художник из меня не ахти какой, промежутки между делениями получились не совсем одинаковыми, но для наглядной демонстрации пойдет.

— Смотри сюда. Вот это — сто, — прутик указал в конец линейки. — Вот здесь твои два, — я положил камешек на второй единице от начала. — Срисовал в голове?

Юркас со всех сил пытался сосредоточиться. Казалось еще минута — и у него из ушей повалит пар. Но к счастью его голова не лопнула, он лишь кивнул.

— Так. Теперь берешь это деление и передвигаешь, скажем, на десять, — кончиком прутика я передвинул камешек на десятое деление. — Есть? Все, теперь у тебя запас маны составляет уже десять единиц. Но все равно мало. Поэтому на следующее утро ты снова передвинешь камешек в голове, самостоятельно, еще на десять делений. Начинай с этого каждый день.

— А когда я дойду до ста? — спросил ученик.

— Дальше учишься считать до тысячи. Обычная грамота — основа любой магии, — заключил я. — А теперь упор лежа принять! Поехали — раз-два…

Не успел ученик отжаться и десяток раз, как я обнаружил, что за нашими занятиями наблюдает Конрад.

— Можно трогаться? — осведомился он.

Или он научился скрывать обычное ехидство в голосе, или понял, что я тоже не мальчик, а вполне себе Великий Маг?

— Ладно, вставай. Держи, — я протянул Юркасу еще один осколок чашки. — Это еще частица моей Силы к тебе переходит. Мы можем трогаться, — сказал я Конраду, и мы выехали на Тракт.

— Стойте!!! — донесся крик сзади.

Неуклюже покачиваясь на грузно ступающей лошади, нас догнал гном. К его седлу, кроме неизменного мешка с инструментами, был приторочен большой и на вид тяжелый вьюк из холстины.

— В-воды! — первым делом попросил Пройдоха.

Вдоволь напившись и утерев раскрасневшееся лицо, Фиган сказал:

— Ух, как же хорошо, я наконец-то слезу с этой проклятой лошади!

Тяжело сопя, гном перегрузил вьюк в пролетку, и наш отряд двинулся дальше по дороге из желтого кирпича.

— Работает? — с нетерпением спросил я, похлопывая по холстине.

— У меня работают даже игрушки, что заказывают себе некоторые одинокие человеческие женщины… — важно произнес довольный собой гном.

— Ну, большое человеческое спасибо тебе, Фиган.

— Спасибо в кошеле не звенит.

— Зазвенит, когда мы порешаем насущные дела и я смогу спокойно тратить ману для банального производства золота.

Дождя не было уже несколько дней, зато по утрам обильная россыпь сверкающих бусинок щедро укрывала растительность — влажность стояла высокая.

Именно поэтому я решил ночевать прямо в пролетке. Пусть и ноги не особо вытянешь, зато выпадающая на траву утренняя роса не разбудит раньше времени. Это оказалось удачным решением, и я впервые за несколько ночей смог нормально выспаться.

Утром, как ни странно, меня никто не будил, а проснулся я оттого, что в лагере стоял переполох.

Когда я открыл глаза и поднял голову над пролеткой, Конрад со зловещим выраженим лица поигрывал мечом и грозился отрезать руки, ноги и уши неизвестному проказнику. Он выяснил, что из его сумки исчезла последняя бутылка "Медвежьей слезы".

Обозленный эльф рыскал по поляне и надеялся найти в траве свой белый гребень.

Сабри-Ойя задумчиво перебирала поклажу, видать и у нее что-то пропало, какие-то снадобья для травли монстров.

Из кустов вылез Фиган с секирой наперехват. Отдуваясь, взбешенный гном уселся на бревно.

— Грязные крысы! Ух, кто-то ответит мне за инструменты, — недобро прошипел он. — Да им же цены нет! Да я за них две сотни отдал! Закатаю в камень, замурую в самую глубокую пещеру, покрошу на щебенку! Скормлю Барзулу на обед и ужин!