– Ты, что ли, шпион? – усмехнулся он. – Как-то я тебя немного иначе представлял… по-русски понимаешь?

– Сам-то как думаешь? – ответил я.

– Ну да, – кивнул он. – Логично. Знаешь, американец, если ты думаешь, что я буду тебе помогать – то глубоко ошибаешься.

– Ну и проснешься со своими очками, затолканными… – начал я.

– А вот этого не надо, – отмахнулся Филин. – ЦРУ далеко, а КГБ – вот оно, рядышком, и ссора с ними закончится для меня гораздо более плачевно. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что всем этим, – он сделал широкий жест рукой. – Я занимаюсь до тех пор, пока не перешел дорогу комитетчикам? Менты – тьфу, их можно запугать, купить, наконец, убить. С комитетом такой номер не пройдет… а, если и пройдет, то стоить будет совершенно сумасшедших бабок. Как думаешь, через сколько времени они нагрянут ко мне, когда узнают, что я помог тебе? День, максимум – два. А они узнают – не сомневайся.

– Ну и не помогай, – пожал я плечами. – Я тогда пошел…

– Никто никуда не пошел! – ударил кулаком по столу босс. – Времена сейчас другие наступают… только дураки не понимают, что Союз проживет недолго, и наступит новое время, когда всем будут править бабки. Я вот думаю… сдать тебя блатным, и пускай они разбираются и с тобой, и с ЦРУ, и с КГБ, а я тихо посижу в сторонке, и посмотрю, чем оно все кончится. Ты знаешь, какие они за тебя бабки предлагают? Нет, конечно, были бы у меня средства, чтобы обеспечить себя всем необходимым…

– Ага? – я начал понимать, куда он клонит. – И о какой же сумме идет речь?

– А ты сообразительный мужик! – щелкнул пальцами главарь. – Ну, на оружие, взятки… пехоте на сигареты, детям на конфеты, девочкам на булавки, мне на… – и тут рифма у очкарика кончилась. – В общем, я думаю… – он выжидающе посмотрел на меня.

– Ну?

– Миллиона будет вполне достаточно. Не рублей, конечно, – резюмировал Филин.

– Это ты, брат, хватил! – присвистнул я.

Аппетиты бандита намного превосходили масштаб его личности. Миллион баксов! Такой суммы у меня в бумажнике не было, а ближайший банкомат… далеко, в общем. Значит надо искать другой выход. И тут меня осенило! Нет, идея, и правда – гениальная!

– Лимон бакинских, говоришь, – протянул я. – Для нас это, конечно, копейки. Но ты подумай, сколько времени эти деньги будут ехать через океан? Воры или чекисты раз сто тебя накрыть успеют. Тем более, когда узнают, что я у тебя. Ты же не отпустишь меня, поверив честному слову шпиона? А они узнают – не сомневайся. Как думаешь, через сколько времени они нагрянут к тебе? День, максимум – два. Но! Я могу предложить тебе кое-что другое: оружие, боеприпасы, взрывчатка, обмундирование, сухпайки, какую-то сумму в рублях. А оружие – не те пукалки времен Второй Мировой, что у твоих ребят, а современные образцы – винтовки М16, пистолеты Кольт, базуки, гранатометы. Интересно?

Глаза бандита загорелись. Клюнул!

– Сухпайки можешь сам грызть, – оскалился босс. – Но как ты все это через границу провезешь? По-моему, деньги быстрее и проще.

– А зачем провозить? – удивился я. – Все уже здесь. В Союзе оборудованы тысячи схронов для того, чтобы непобедимая Кра… американская армия ни в чем не нуждалась, когда мы начнем операцию "Буря в Сибири" – военные действия на вашей территории. И я знаю, где находится один такой схрон – нужно для завершения операции. Так ты согласен?

– Согласен, – согласился после недолгого колебания Филин. – Расскажи, где он находится, ребята проверят, и, если не соврал – вали на все четыре стороны.

– Ну, – протянул я. – Ты и сам понимаешь, что он не под памятником Ленину на Площади Революции, а в лесу. Было бы его так легко найти – какой-нибудь случайный грибник или охотник уже настучал бы куда надо.

На этот раз толстяк думал намного дольше, тщательно взвешивая все "за" и "против". Но, в конце концов, жадность и не таких фраеров губила.

– Бекас! – крикнул он.

– Чего? – засунул голову в кабинет бригадир.

– Сейчас возьмешь шпиона, Марадону, Казака и Щуку, и поедете, куда он скажет… может, еще пешочком прогуляетесь. Попытается бежать… нет, даже если тебе покажется, что он только подумал бежать – мочите сразу. И руки для надежности свяжите. Упустите – четвертую. Понял?

– Понял я, понял, – кивнул бугай.

Теперь я ехал с большим комфортом. И плевать, что руки связаны, зато в бока петарды не упираются. Как-то спокойнее осознавать, что ни у кого на кочке палец на спусковом крючке не дернется.

Ниссан, объехав окольными путями пост ППС на выезде из города, летел по Свердловскому тракту, удаляясь от Челябинска. Надо отдать должное Японцам – дорогу автомобиль держал отлично. Тем приятнее будет возвращаться.

Это направление я указал не зря. Через десяток километров будет поворот на объездную дорогу – перемычку, короткими извилистыми отрезками соединяющую Свердловский, Уфимский и Троицкий тракты. Надо будет тормознуть комсомольцев где-нибудь неподалеку, и пускай потом Филин гадает, в какую сторону ушел шпион, а я же, не заезжая в город, за полчаса доберусь до своей временной базы в садах.

– Не туго? – поинтересовался спортсмен, кивнув на связанные руки.

– Терпимо, – буркнул я. – Оп, оп! Не гони! – предупредил я водителя. – Узнаю этот мостик – после него будет поворот направо. Нам туда.

Мостик я на самом деле узнал – мы с Наталкой, еще когда были женаты, ездили сюда за грибами. А поворот… Россия ведь не Германия с ее автобанами, где все параллельно, перпендикулярно, огорожено заборчиком и покрашено в черно-белую полоску. На каждом километре трассы найдется несколько поворотов – какие в те же сады, другие – на поля, третьи – в небольшие деревеньки типа Сашиных Ключей, которые, не будучи аборигеном, днем с огнем не сыщешь.

"Скай", подняв тучу пыли, съехал с трассы на узкую проселочную дорогу. Машину затрясло на ухабах. По днищу с пулеметным тактом застучали камни, густые ветви деревьев, царапая краску, скребли по кузову.

– Долго еще? – начал терять терпение Бекас.

– Совсем близко, – заверил я. – Сейчас будет пенек, там остановишься, минут двадцать пешочком – и на месте.

– А красивая у нас природа! – восхищенно произнес Паша. – У вас, небось, такой нету!

– Да уж, – согласился я. – Куда лесам моей родной Техасщины до ваших…

– Этот пенек? – перебил рэкетир.

– Он самый, тормози.

Ну, и про пенек угадал. Кто-нибудь видел лес без пеньков? Я – нет. Таких попросту не бывает!

Смяв траву, автомобиль заехал на опушку и остановился. Хозяин "Скайлика" первым делом обошел вокруг своего аппарата, с сожалением разглядывая свежие царапины на краске. Щука с Казаком – так и не понял, кто из них кто, разминались после долгого пути в такой тесноте. Нет, заднее сидение достаточно широкое, чтобы вместить троих японцев, но для троих нормальных русских мужиков его явно не хватало. Я тоже попрыгал на месте, разгоняя кровь.

Бригадир достал из-за пояса свой Наган, и, крутанув барабан по предплечью, навел его на меня. Остальные посчитали, что в лесу, со связанными руками я никуда не денусь. К тому же, их никто четвертовать не обещал.

– Веди, – приказал старший. – Будешь дурить – стреляю без предупреждения.

Хрустнув, напоследок, суставами, я повел отряд в чащу. Здесь процессия ощутимо растянулась – идти по высокой траве, когда под ноги постоянно попадают сухие ветки и корни деревьев, камни и норки сусликов, а по лицу хлещут березовые веники – занятие не из легких. А уж в кожаных куртках по тридцатиградусной жаре – и подавно. Вокруг вились тучи комаров, и местоположение каждого бандита, несмотря на то, что я шел впереди, я отчетливо представлял по шлепкам и матюкам, когда кто-нибудь оступался. Казак и Щука, вопреки начавшим появляться подозрениям, оказались далеко не немыми, или же из всего Великого Русского языка знали лишь ругательства, но, зато, в огромном количестве.

Я украдкой озирался по сторонам в поисках спасения. Обещанные двадцать минут подходили к концу, ничего путного так и не попалось. Наконец, я заметил толстую ветку, растущую почти горизонтально на уровни груди. Вот оно – должно сработать!