Иван чуть наклонил голову:

— Звук другой. Родной как будто...

Из-за туч вынырнуло звено истребителей.

— Да это же И-16! — закричали кругом. — Здорово, братцы!

— По машинам, по машинам! — раздалась команда.

И-16 оставались в воздухе, пока добровольцы рассаживались по грузовикам. Предстояло

ехать в Альбасете, где находился штаб ВВС Испанской республики.

— Мда, — выговорил наконец Евсевьев. — Не похожа эта Испания на ту, которую я себе

представлял.

— А что ты себе представлял? — Петя непрерывно кашлял. С машин были сняты

выхлопные трубы, от попадавших в кузов газов почти невозможно было дышать.

— Я думал, Испания — край апельсинов и буйной зелени, — признался Иван, — а здесь

сплошные голые скалы да пересохшая земля. Как мы привыкнем к такому климату?

Зажаримся, как караси на сковородке!

— Главное, ребята, мы здесь для того, чтобы фашистов поджарить, — подал голос Сергей

Кузнецов. — А русский человек к любому климату привыкает.

В штабе ВВС их ждали. Вызвали всех сразу, кратко обрисовали задачу.

— Базируетесь на аэродроме Лос-Алькасарес. Там примете и облетаете только что

собранные И-16. Отработаете групповую слетанность, проведете учебные воздушные бои.

Одновременно с этим вам предстоит прикрывать Валенсию от возможных налетов

фашистской авиации. Командир группы, — начальник штаба взглянул в бумаги и затем

поднял глаза на Ивана: — Евсевьев. Свободны.

...В Альбасете был бассейн, и сразу же после получения задания летчики полезли в воду,

остужаться.

— Ну, так еще жить можно! — сказал Сергей Кузнецов, приглаживая мокрые волосы.

18 июня 1937 года, аэродром Алькала-де-Энарес в тридцати километрах от Мадрида

Был вечер. Жара спала. Обычное боевое дежурство на подступах к Мадриду на сегодня

позади.

— Евсевьев, к командующему!

Иван отправился в штаб.

Советник командующего ВВС Птухин встретил летчика, сидя за столом. Политкомиссар

Агальцов при виде Евсевьева встал, протянул ему руку.

— Мы вызвали вас, товарищ Евсевьев, — заговорил Птухин, — чтобы спросить: согласны

вы выполнить очень ответственную и опасную задачу?

Евсевьев, не понимая, переводил взгляд с Птухина на Агальцова.

— Товарищ Мартин, — Иван назвал испанское имя Агальцова, — я прибыл в Испанию

воевать против фашизма. Другого ответа у меня быть не может.

— Хорошо, — кивнул Агальцов. — Об этом разговоре, пожалуйста, не разглашайте. В

ближайшее время вам сообщат о задаче.

Евсевьев вышел, недоумевая.

...Пройдет сорок лет, прежде чем Герой Советского Союза Иван Евсевьев узнает: в те дни

Северный фронт находился в крайне тяжелом положении. Республиканские войска

практически не могли уже сопротивляться. Встал вопрос об эвакуации морем. Чтобы

прикрыть эту эвакуацию с воздуха, было принято решение срочно сформировать из

советских добровольцев истребительную эскадрилью И-16 и перебросить на Северный

фронт.

— У фашистов там было собрано столько воздушных и наземных войск, что у вас

практически не оставалось шансов уцелеть, — объяснил товарищ Мартин. — Могли

погибнуть все, до последнего человека.

— Мы же поехали добровольцами, — напомнил Евсевьев.

— Бывают ситуации, когда и среди добровольцев приходится отбирать добровольцев, —

ответил Агальцов.

21 июня 1937 года, аэродром Альберисия

Утром эскадрилья берет курс на север. Внизу — полыхающая огнем линия фронта.

Стреляют зенитки. Самолеты летят сквозь взрывы, сквозь огонь...

Внизу — аэродром Альберисия.

— Что за?.. — слышится голос в наушниках.

Это высказался Антонио, итальянский коммунист, стрелок на корабле ведущего —

Сенаторова.

Выразительная реплика Антонио ясна без перевода: над аэродромом стояло большое

облако пыли. Сквозь марево видно было, что все летное поле изрыто воронками.

«Вот так сюрприз! — подумал Евсевьев. — Аэродром-то только что бомбили. Вон, даже

пыль еще не осела... Хоть и засекречен был перелет — недаром товарищ Мартин

предупреждал, чтобы помалкивали, — а «пятая колонна» в Мадриде не дремлет...»

«Досадно» — это, в общем, совершенно не то слово в сложившейся ситуации. Горючее на

исходе, а сажать самолеты негде.

Впереди вдруг появился самолет. Евсевьев прищурился: пыль мешала рассмотреть как

следует. «Хейнкель»? Или... Нет, это наш — И-15! Самолет покачал крыльями. Где-то

поблизости есть запасной аэродром!

Точно, в пятнадцати километрах от Альберисии нашлась очень маленькая полевая

площадка. Там, один за другим, приземлились самолеты звена Евсевьева. Остальные

садились в Альберисии, на узкой полоске, чудом не разрытой воронками...

И-15 пилотировал испанский летчик. Он весело приветствовал советских гостей, показал

им новый «дом», названный аэродромом Экис.

Евсевьев осматривался, обдумывал положение. Экис — маленькая полоска луга, в длину

метров шестьсот, да еще уходит вниз, хоть и полого. Для взлета и посадки удобно, но с

одного конца полосы другого не видать, а вот это уже опасно. Взлетая, особенно по

тревоге, можешь наскочить на стоящую внизу машину, которую не видишь!

Да, ситуация. Зато есть, где маскировать самолеты, — к летному полю примыкают две

небольшие рощицы.

Скоро на Экис прибыл командир эскадрильи Валентин Ухов.

— Ну что, как вы здесь устроились? Удобно? Резиденция у тебя, Евсевьев, как у графа! —

засмеялся он. А потом посерьезнел: — Похоже, придется тебе принимать жильцов, Иван.

Того и гляди в Альберисию опять гости нагрянут, а у тебя местечко укромное.

— Согласен, — сказал Евсевьев. — Здесь нас по крайней мере не найдут. Только вот

взлетать и садиться придется только по одиночке.

— В тесноте да не в обиде, — сказал Ухов. — Решено. Перебазируемся к вам.

Аэродром Экис и стал основной базой на время боевых действий на Северном фронте.

В июне 1937 года вся авиация республиканских войск Северного фронта состояла из

одной эскадрильи И-15 «чато» да нескольких машин старых марок — английские

«бристоль», французские «потез» и «ньюпор».

— Летающие гробы, — вздыхал Ухов. — Пятиногие телята.

Что правда, то правда. Использовали их лишь для бомбардировок позиций противника

непосредственно за линией фронта и только при низкой облачности. Как только

развиднялось, они становились легкой добычей.

— Тревога!

Не успели летчики расположиться на своем новом маленьком аэродроме, как сообщили о

приближении к линии фронта противника.

Эскадрилья поднялась в воздух.

На высоте около трех километров Евсевьев увидел, чуть ниже, на встречном курсе девять

«фиатов». Имея хорошее преимущество в высоте, И-16 атаковали. Один «фиат»

перевернулся и упал. Резко пошел к земле второй... Остальные теряют высоту и уходят в

глубь своей территории.

— Не преследовать! — приказывает командир звена Евсевьев. — Наша основная задача

— прикрывать наземные войска.

Боевая работа на Северном фронте началась.

© А. Мартьянов. 15.08. 2012

16. Сикорский-маленький

1900 год, Российская империя, Киев

Мальчик спал.

Сон его был странен, пожалуй, даже тревожен.

Во сне он шел по узкому коридору, мимо отделанных орехом дверей — как на пароходе.

Сверху падал мягкий голубой свет электрических светильников.

Пол под ногами слегка вибрировал, и это тоже напоминало о пароходе. Но мальчик знал,

что это не пароход — это огромный летающий корабль.