участники тщательно замели следы... Известно, что какие-то ценности из этого дворца

продавали за рубеж, но вот кто это делал и по чьему указанию? Это было очень темное

время.

— Шаховская больше не летала? — спросил Хирата. — И не влюблялась?

— Насчет любви ничего сказать не могу, а вот полеты для Шаховской точно закончились.

Она поступила на службу в ЧК, сначала в Петрограде. Потом ее переправили в Киев. И

вот в Киеве она была застрелена — в двадцатом году. Ей был тридцать один год.

— Расстреляна? — переспросил Хирата.

— Нет, именно застрелена, — пояснила Брунгильда. — В перестрелке. Одни говорят, что

Шаховская была пьяна, другие — что она находилась под действием наркотиков. Кокаин

был тогда модным увлечением, так что вполне может быть... История неясная — как и все

в жизни и смерти Шаховской. Мне кажется, — прибавила Брунгильда с какой-то

несвойственной ей застенчивостью, — что единственным ярким, светлым пятном в жизни

Шаховской была ее служба в качестве военного летчика. Те несколько дней, когда она

летала над линией фронта и помогала батареям корректировать огонь. Она такая красивая

в военной форме!

Капитан Хирата долго молчал, обдумывая услышанное.

Наконец он произнес:

— Военная форма, как и кимоно, очень идет по-настоящему красивым людям.

Он поклонился Брунгильде и ушел. Она долго смотрела ему вслед, раздумывая: что,

собственно, он хотел сказать последней фразой? Может быть, он признал правоту

Брунгильды? Хорошо бы так!

© А. Мартьянов. 09.08. 2012.

14. Элегантный испанский неудачник

20 апреля 1935 года, Берлин

Гитлер чувствовал себя растроганным. Какой удивительный подарок преподнес ему друг,

партайгеноссе Геринг! В парадном строю над фюрером, стоявшим на трибуне в

окружении ликующей толпы, пронеслась эскадрилья «Хорст Вессель», сформированная

всего несколько дней назад. Какие незабываемые воспоминания навеяло это имя! И какое

прекрасное будущее Германии сулят эти самолеты!

Для полного оснащения эскадрильи серийных машин не хватило, поэтому для парада

были использованы все самолеты, какие нашлись. И в том числе были представлены He.51

— в своем роде новинка.

«В своем роде» — потому что профессор Хейнкель давно уже работал над подобным

самолетом — одноместным бипланом. Еще в тридцатом был создан первый — HD-37. Он

экспортировался в Советский Союз и даже выпускался там по лицензии. Хейнкель

работал медленно, последовательно, упорно, совершенствуя свое детище.

Дело сдвинулось, а детище обрело новые — элегантные и чистые очертания, — когда к

Хейнкелю поступили на работу братья Гюнтер, эстет Вальтер и гениальный математик

Зигфрид. Да, именно элегантность. И прочность. Визитная карточка самолетов Хейнкеля.

Все самолеты, разумеется, получили гражданскую регистрацию. В том числе и самый

новый из них — He.51. Германия не имела права наращивать военную мощь своей

авиации.

Испытания проходили в Деберице, на аэродроме, который принадлежал воздушно-

спортивному союзу. Фюреру не сообщали, что пилоты были недовольны новым

самолетом. He.51 не прощал ошибок, летал быстрее привычного, но слушался хуже.

Летчик-испытатель Ганс Лютов наслышан был о капризном нраве He.51. Храбрец, как и

подобает германцу и летчику, он принял новую машину как вызов.

И He.51 оправдал все слухи, ходившие о самолете Хейнкеля. С легкостью входил в крен,

развивал слишком высокую скорость при пикировании.

И наконец, заходя на посадку, ас не удержал биплан и уронил его — с высоты в десять

метров. Самолет совершил серию изумительных по нелепости козлиных прыжков, снес

шасси и перевернулся в канаве.

Лютов повис вниз головой. Он остался жив — благодаря прочной конструкции фюзеляжа,

— но пребывал в дикой ярости.

— На этом невозможно летать! — кричал он, едва выбравшись из самолета.

Министерство авиации решило провести собственное расследование. Лютов был в своем

гневе на He.51 отнюдь не одинок: аварий случалось много.

— В авариях виноваты ошибки пилотирования! — таков был вывод комиссии.

И He.51 запустили в серийное производство.

Война становилась фатальной неизбежностью, и Германии требовались самолеты.

...И вот исторический день 10 марта 1935 года: фюрер официально признал

существование Люфтваффе. И сразу несколько авиационных групп заявили о себе: Первая

— «Рихтгофен», Вторая и, наконец, третья — «Хорст Вессель». Все они получили He.51.

17 июля 1936 года

— Мой фюрер! — Адъютант стоял навытяжку, поедая Гитлера глазами. — В Испании

мятеж!

Гитлер медленно осознавал случившееся. После победы левых он фактически перестал

считать Испанию своим возможным союзником в грядущей великой битве. И вдруг —

подарок судьбы.

Он никогда не сомневался в своей звезде.

Июль 1936 года

Полковник Болина протянул Гитлеру письмо. Письмо взял, однако, не сам фюрер, а

адъютант. Распечатал конверт, вручил шефу.

Гитлер держал письмо, но не читал. Рассматривал посланца «каудильо».

Породистый и надменный, как положено испанцу. Уставший, как положено военному, в

чьих руках будущее целой страны.

— У нас имеется численный перевес над республиканцами, — сказал полковник. — Но

большая часть наших вооруженных сил размещена сейчас в Марокко. Воспользоваться

военно-морским флотом мы не можем — он в руках наших врагов. Остается воздух. Нам

необходима помощь для того, чтобы перебросить марокканские колониальные войска

через Гибралтарский пролив. Генерал Франко...

— Генерал Франко намерен «одолжить» у нас авиацию, — заключил Гитлер.

— Подобная же просьба направлена и итальянскому премьеру Муссолини, — добавил

полковник Болина.

— Просьба будет удовлетворена немедленно, — Гитлер не раздумывал ни секунды. Ему

нужна была Испания, и он ее получит.

Два десятка самолетов из Германии числились теперь в составе «Компании Испано-

Марокко д'Транспортес». Гражданские самолеты, разумеется. Никаких военных поставок

в страну, где идет война. Пилоты? Какие пилоты? Исключительно гражданские лица.

Туристы, по преимуществу туристы. Но есть и ученые — археологи. В Германии очень

интересуются древностями, редкостями... корнями цивилизации.

31 июля из Гамбурга вышел транспорт «Усарамо» с очередной группой туристов с

генералом Шееле во главе. Среди туристического снаряжения числились двадцать

зенитных орудий и шесть истребителей He.51...

15 августа 1936 года, Кадис

Капитан Хоакин Гарсия Морато, прославленный испанский летчик, проводил смотр своей

эскадрилье. Она носила его имя — «Эскадрилья Морато». Под руководством германских

союзников испанские летчики изучали немецкие истребители. На «хейнкелях» им

предстояло одерживать победы для каудильо.

Морато поморщился: до него донесся крик. Очередная свара. Когда это прекратится?

Очевидно, никогда. Германский и романский темпераменты схлестнулись.

— Если вы будете и дальше так дергать самолет, — зло и резко говорил немецкий

инструктор, — нам придется выковыривать ваши останки из обломков. Что нежелательно,

потому что самолетов у нас мало.

— Вы разговариваете с благородным идальго! — заносчиво отвечал испанский летчик. —

Кем был ваш отец? Слесарем? Мои предки помогали Кортесу завоевывать Америку!

— Ваши предки останутся без потомков, если вы и дальше будете сажать самолет

подобным образом, — мрачно отвечал немецкий инструктор.