— Ну уж «любой»! — возразил Хопкинс.

— Почти любой, — не сдавался Вася.

— Зато какая точность бомбометания! — сказал Хопкинс. — Василий, я призываю тебя проявить справедливость. Это был хороший самолет. Как только господство в воздухе завоевано, именно Ju-87 способен наводить на противника ужас так, что всех прямо в дрожь кидало.

— А еще он выл, — прибавил Вася. — Тоже нестандартная мысль, закрепить на самолете воздушные сирены. На своем месте этот самолетик был что надо, — признал младший лейтенант. Он взбил ногой пыль, чихнул и намекающее посмотрел на нагрудный карман Хопкинса.

Тот намек понял и вискариком еще раз угостил.

— Между прочим, — заметил Хопкинс, — первые опыты по бомбометанию с пикирования стали проводить американцы. А вообще первым, кто отдал ручку от себя, чтобы на пикировании поточнее прицелиться, был англичанин, второй лейтенант Уильям Генри Браун из 84-й эскадрильи корпуса Королевских ВВС. 14 марта 1918 года его S.E.5a «Скаут» на Западном фронте впервые сбросил бомбы с пикирования.

— Это на Западе так считают, — вставил Вася. — В СССР героем первого бомбометания с пикирования называют красвоенлета Петрова. 21 сентября 1919 года он разбомбил пакгауз на станции Нежин. Французы безнадежно от нас отстали. Французский военный теоретик Ружерон «изобрел новый способ бомбометания» с пикирования только в тридцать пятом...

— Американцы к тому времени давно работали над пикирующим бомбардировщиком, — сказал Хопкинс. — А немцы...

— Да это все замутил Эрнст Удет, — перебил Вася. — Ас Первой мировой, милый человек, симпатяга и романтический летчик. Спортсмен и заодно приятель рейхсмаршала Геринга. Это ведь он рассказал Герингу, как замечательно полетал в США на «пикирующей машине» Кертисса. Пока летал, как раз размышлял о прицельном бомбометании. Совсем как мы. — Вася покосился на японца, который слушал с бесстрастным лицом. — И пришла ему в голову гениальная идея — если сбрасывать бомбы с высоты вдвое меньшей, чем американцы, то попадать можно куда точнее.

— Геринг, — подхватил Хопкинс, — распорядился о государственном финансировании программы по созданию пикировщиков. По большой дружбе. А поскольку Удет дружил и с американцами, то он эти самые министерские денежки купил — в частном порядке — пару самолетиков «Кертисс». Новейшей конструкции, разумеется. Потом знаменитый ас устроил показательные полеты и первую машину разбил. На второй все прошло удачнее, и Удет продемонстрировал великие возможности бомбометания с пикирования.

— У пикирующих бомбардировщиков были серьезные противники, — заметил Вася. — В Германии во всяком случае. Например, руководитель технического отдела министерства авиации Вольфрам фон Рихтгофен. Он считал эту идею абсурдной.

— Именно! Удет пытался убедить его своими показательными полетами, но тот так и стоял на своем. Самолет, заходящий на пикирование с высоты в две тысячи метров, — легкая добыча для зенитки, — раз. И второе: из пикирования самолет трудно вывести. Рихтгофен сам летчик и знал это хорошо, — добавил Хопкинс.

— Но Удета основательно поддерживала дружба с Герингом, персоной очень влиятельной, — продолжал Вася задумчиво. — Сторонники бомбометания с пикирования, работавшие в техническом ведомстве, активно проводили эксперименты на переоборудованном спортивном самолете «Фокке-Вульф» FW-44 «Штоссер». Добивались неплохих результатов, но Рихтгофена им было не пробить. Чтобы заниматься проектом, Удет пошел на службу в Люфтваффе, сделался бюрократом, получил звание. Его богемные друзья были в шоке. Тем временем руководитель из него получился отвратительный. С нашим Карлсоном не сравнить.

— Майор Штюльпнагель не разрабатывает пикирующие бомбардировщики, — заметил Хопкинс. — А Удет раздал заказы на пикировщик компаниям «Хейнкель», «Юнкерс», «Арадо» и образованной в Гамбурге «Блом и Фосс».

— Японцы еще в тридцать втором пытались переделать в пикировщик «Хейнкель» Не-50, — сказал капитан Хирата.

Оба приятеля дружно уставились на капитана с таким видом, словно не ожидали увидеть поблизости кого-то еще. Японец так долго молчал, что о его присутствии успели забыть.

Потом Хопкинс сказал:

— Ну да. Немцы тоже этот аппарат испытывали. И даже создали на его базе одномоторный бомбардировщик Не-118. Вообще, если возвращаться к Ju-87, то не стоит забывать и об американском «Хоуке» II.

— Еще один прототип, по вашему мнению? — спросил Хирата.

— Да просто Герингу захотелось полетать на американской новинке, — сказал Вася. — В Германии к моменту появления «Кертиссов» уже шли работы над пикирующим бомбардировщиком.

— Кстати, «штука» — «Stuka», то есть «Sturzkampfflugzeug» — то есть «пикирующий боевой самолет» Ju-87 среди прочих знаменитых самолетов фирмы «Юнкерс» выделяется еще одной парадоксальной особенностью, — заметил Хопкинс. — Если я не ошибаюсь, это был первый самолет, от участия в создании которого отлучили главу фирмы — профессора Гуго Юнкерса. Он был противником нацизма и не считал нужным это скрывать. В результате конструктора выставили со всех его предприятий в октябре тридцать третьего, а умер 3 февраля 1935 года он умер

.

— Юнкерс уже старенький был, за семьдесят, — сказал Вася и вздохнул. — Но все равно обидно, что не увидел первого полета «Штуки». В сущности, именно этот самолет его прославил.

— Парадокс на парадоксе, — заключил Хопкинс. — Руководил проектом нервный представитель богемы, худший начальник из возможных, — Удет. Возглавлял вышестоящую инстанцию противник проекта — фон Рихтгофен. Строили самолет на фирме, главу которой отстранили и загнали в могилу, самый же главный, рейхсминистр авиации Геринг, пытался рулить этим бедламом. А самолет получился знаменитый.

— Работал хорошо, — согласился Вася. — Но тут можно добавить, что у самолетов, как и у людей, своя судьба.

Они замолчали и снова дружно уставились на японца.

Хопкинс, чувствуя некоторую неловкость за то, что Хирату как будто отстранили от разговора, обратился к нему:

— Мы благодарим вас за интересную тему, которую вы предложили для нашей беседы. Несомненно, она укрепила... э... надлежащий дух единства.

Японец поклонился, улыбнулся и пошел прочь.

Вася проводил его глазами.

— Нет, ну ты посмотри! — воскликнул он. — И хоть бы слово вставил. Ты его понимаешь?

— Вообще-то он летчик, — сказал Хопкинс. — Так что, наверное, да, понимаю.

— Восток — дело тонкое, — буркнул Вася. — У тебя виски еще остался?

© А. Мартьянов. 18.07. 2012

24. Летающее крыло

— Вы уже видели, как летает Frau Leutnant Шнапс? — понизив голос, поинтересовался Вася.

Франсуа Ларош подмигнул:

— По-моему, она делает это секретно от всех. По крайней мере, никто из нас с ней в одном звене не летал.

— Откуда вам это известно, Ларош? — вмешался Герман Вольф.

— Да я уже всех спрашивал... Японец тоже не в курсе, — объяснил Ларош. — Мадемуазель, конечно, шарман с головы до ног, на то она и мадемуазель, но летает, я думаю... фью-ю! — Он прищелкнул пальцами.

— Ага, — кивнул Вася, — вот и мне чего-то кажется, что она портит нам статистику аварийностью.

— Да ладно вам, — перебил Вольф, — все поначалу не очень-то... Асами не рождаются.

— Точно, — с хитрой улыбкой подтвердил Вася. — Воспитаем аса в собственных рядах. На собственном примере.

— Я серьезно, Василий, хватит зубоскалить, — видно было, что Вольф не шутит.

— Ладно, — Вася малый покладистый, поэтому и спорить не стал. — Смешно просто: называется как валькирия, а летает как...

— Василий! — страшным шепотом произнес Ларош.

А Герман Вольф сказал: