Многое изменилось. Больше стало людей. Кажется, по сравнению с прошлым его приездом перестроили столовую. Во всяком случае, она выглядит как-то фундаментальнее.

— Да так вот и живем, — Вася поздоровался с танкистом за руку.

Подошел Билл Хопкинс, рукава засучены, весь в машинном масле с головы до ног.

— Привет, Ганс, — поздоровался он. — Давно тебя не было видно.

— Дела, — развел руками Ганс. — Патч вчера накатили, у нас на полигонах такое творится, не пересказать!..

— Знаем мы, какие у тебя дела, — засмеялся Хопкинс.

В пределах обозрения нарисовался майор Штюльпнагель. Он остановился, присматриваясь к разговаривающим, затем дрогнул и подался вперед.

— Сейчас начнется, — прошептал Хопкинс. — Карлсон сегодня дежурный офицер по части.

И точно — началось!

— Штаб-сержант Хопкинс! — разнесся голос майора. — Я к вам обращаюсь! Какого черта вы разобрали самолет по винтику и...

— Виноват, господин майор! — заорал Хопкинс. — С целью исследования и починки, господин майор!

— Какой еще починки! — Лицо майора Штюльпнагеля приобрело оттенок свеклы. — Все самолеты в прекрасном состоянии! Вы просто любопытный мангуст, штаб-сержант! Вам любопытно смотреть, что у них внутри!..

— Хорошо, что вы не кавалерист, — заключил он. — Вы бы и лошадей по косточкам разбирали. А потом пытались бы собрать их назад. Я скажу фройлен Зинаиде, чтобы пересадила вас на что-нибудь фанерное.

Хопкинс, Вася и Шмульке откозыряли майору, и тот, ворча, удалился.

— Карлсон у вас остался без изменений, — заметил Шмульке. — А что ты там разбирал по винтику, Билл?

— Ну так уж и по винтику, — возразил Хопкинс, посмеиваясь. — Это БШ-1. Просто любопытно. Машина отчасти американская, вот я и...

— В каком смысле — «отчасти американская»? — не понял Шмульке.

— Погоди, — перебил Вася, — это ты имеешь в виду «Валти» — V-11?

Билл кивнул:

— Советы интересовались американскими самолетами. В конце тридцать пятого года наркому Ворошилову доложили, что в Америке появился новый легкий бомбардировщик-штурмовик «Валти». Тогда обсуждали, какие авиационные лицензии в Штатах лучше покупать. У «Валти» были хорошие характеристики. Летал быстро и далеко. В общем, «Валти» включили в список на покупку лицензий.

— И что, купили? — спросил Вася.

— А что, не помнишь? — вопросом на вопрос ответил Билл. — В Советском Союзе быстро принимали решения. Купили, конечно. В сентябре тридцать шестого. Лицензии на постройку V-11 в двух вариантах: штурмовика и легкого бомбардировщика. В последнем случае добавлялся третий член экипажа — штурман-бомбардир.

Самолет купили с потрохами: рабочие чертежи, инструкции, документацию по станкам и технологическим процессам, данные испытаний самолетов, более трехсот фотографий деталей, узлов, агрегатов в разных стадиях изготовления. Заодно уж прихватили образцы самолета, деталей, узлов и агрегатов. Все чертежи перевели в метрическую систему.

— Основательно подготовились, — одобрил Вася.

— Интересно, однако, что такие верные проекты, к которым так основательно готовятся, далеко не всегда оказываются самыми удачными, — вставил Шмульке.

— Откуда знаешь? — прищурился Вася.

— Опыт, — пожал плечами Шмульке. — Как собственный, так и чужой.

— Советы приобрели два полностью собранных образца-эталона, — сказал Билл. — Это было уже начало тридцать седьмого. В приемочных испытаниях, которые проходили в Североамериканских Штатах, участвовал известный летчик, Герой Советского Союза Леваневский. Чтобы своими руками, так сказать, ознакомиться со штурмовым вариантом машины. В основном испытывали самолет на маневренность.

Леваневскому самолет понравился. Летали с заводского аэродрома, с военной базы Лонг-Бич. Над океаном опробовали стрелковое и бомбовое вооружение. В общем и целом данные оказались немного ниже заявленных фирмой, но, как говорят русские, «ничего». Самолеты отправили в СССР морем.

— Забавно, — сказал Шмульке. — Самолеты-пассажиры.

— В Советской России «Валти» долго и с интересом изучали. На нем многие полетали, проводили даже учебные воздушные бои. Выводы, однако, получились неоднозначные. С одной стороны, советские летчики признавали, что «Валти» в состоянии выполнять задачи штурмовика и бомбардировщика. С другой — он успел устареть как боевой самолет: скорость полета недостаточна, обороноспособность плоховата... Даже в варианте штурмовика, с горючим только в фюзеляжных баках и мелкими бомбами на внутренней подвеске « Валти» весил почти вдвое больше, чем советский Р-10. И в пилотировании сложнее, и скорость — если сравнивать с теми же советскими Р-5 и Р-10 почти на тридцать километров в час меньше.

Учебные бои вообще выявили крайне неприятную вещь: « Валти» не может ни уйти от истребителя, ни уклониться от его атак, а оборонительное вооружение этого самолета слабенькое. То есть если « Валти» перехватят истребители, он фактически обречен.

Не нравилась и кассета для мелких бомб — прикинь, укладка боекомплекта только на ощупь! Ну и последний аккорд: не предусмотрена эксплуатация при сильных морозах.

— В общем, конец всему, — подытожил Шмульке. — Куда же смотрел... Кто там, говоришь, этот самолет рекомендовал к покупке?

— Начальник штаба ВВС РККА В.К.Лавров, говорю.

— И что, — зловеще спросил Шмульке, — какова была его дальнейшая судьба? Насколько я помню, в Советском Сюзе тогда за такие непростительные ошибки карали по всей строгости...

— Лучше спроси о дальнейшей судьбе самолета, это куда интереснее, — сказал Хопкинс. — Может, в чистом виде он и не устраивал советских военных, но там было много удачных находок. Американские конструкторы тоже, знаешь ли, не ботфортом консоме хлебали!

— Ого! — сказал Вася. — Хопкинс начал употреблять русские пословицы и поговорки, только на свой лад. Мы на опасном пути.

— Это прекрасный путь, — возразил Хопкинс. — Например, у « Валти» была очень удобная кабина с отличным обзором. Надежная амортизация шасси. Эффективные тормоза. Советские конструкторы сильно интересовались механизмом уборки основных стоек шасси с самотормозящимся червяком: такая стойка не могла самопроизвольно сложиться на посадке. И здорово их удивило, как хорошо американцы справились с проблемой вибрации. Удобный доступ ко всем основным узлам и агрегатам. То есть, самолет легко собрать и разобрать. Машина была устойчива в полете, надежна. В общем, хорошая американская машина для мирного времени.

— Не приспособленная для русских морозов, — добавил Шмульке.

— Я уже догадываюсь, какой вывод сделали советские специалисты, — заметил Вася. — Взяли от « Валти» все, что понравилось, и разработали собственный вариант.

— Да, и назвали его БШ-1, — кивнул Хопкинс. — Над самолетом работала бригада конструкторов ОКБ-1 под руководством С.А.Кочеригина. В первую очередь усовершенствовали стрелковое вооружение, естественно, переделали механизм бомбометания. В отличие от американских кассет, которые крепились в фюзеляже неподвижно, наши были выдвижными. Между прочим, в те годы серьезно думали о «хим-вооружении», а на « Валти» никакой «химии» предусмотрено не было. Кочеригин тоже не придумал, как монтировать выливные химические приборы, поэтому в протоколе записали, что «вопрос о хим-вооружении оставили открытым».

— Вообще-то оно и к лучшему, — вставил Шмульке.

Хопкинс пожал плечами и кивнул, как будто не имел определенного мнения на сей счет.

— В конце концов, сошлись на том, что переделки следует вносить по минимуму, чтобы скорее запустить самолет в серийное производство, — продолжил он. — В самый разгар работ арестовали людей, имевших отношение к самолету, и, если вам так интересно, Лаврова в том числе. Поэтому многое начали делать ровно наоборот, в пику уже принятым решениям.

— Ладно, хватит тянуть кота за хвост, — сказал Вася. — Война приближалась.

— Пока переделывали, спорили, модернизировали, портили и улучшали, время ушло, — кивнул Хопкинс. — В апреле тридцать восьмого Комитет обороны постановил, что самолет не соответствует современным тактико-техническим требованиям и «не имеет перспектив». Давайте, мол, выпускайте, чтобы закрыть заказ, сколько вам там было заказано, и на этом — всё.