– Слышал, Денис? В ведро. А лучше в какую-нибудь канистру, которую можно плотно закрыть. И мчаться к Петрову. У-ух! Дух захватывает. Ай да Альфа!

Он восторженно смотрел на сметливую ученицу.

– А как таких танцоров заполучить, где?

– Я поговорю с Нинель Геннадьевной, она танцевальной студией руководит. Я у неё была любимой ученицей. Думаю, она согласится на такой эксперимент. Ради науки. Объясним ей задачу. И ребятам тоже.

– Замечательно! А футболки где достать?

– Купим, сейчас это не проблема. Из чистого хлопка, чтобы хорошо впитывали пот.

***

На следующий день Альфа была в танцевальной студии. Нинель Геннадьевна обрадовалась встрече. Поговорили, вспомнили былое. Альфа рассказала о своей инвалидности. И поведала о замысле.

Нинель Геннадьевна замысел поняла.

– Ради науки отчего же не сплясать. – засмеялась она. – До седьмого пота.

Обговорили детали: музыку, темп, время.

Альфа предложила одеть всех в хлопчатобумажные трико и как только танцоры взмокнут, тотчас трико скидывать и отжимать в два эмалированных тазика, отдельно для мужчин и для женщин. А потом слить в канистру.

Нинель Геннадьевна обещала подобрать зажигательную музыку и так сформатировать её на магнитофоне, чтобы темп ускорялся до бешеного ритма.

– Через полчаса будут мокрые. – заверила она.

Альфа ещё раз приехала к Нинели Геннадьевне с Арбелиным.

Арбелин Нинель Геннадьевну очаровал, они быстро подружились. Учёный доходчиво разъяснил ей суть проблемы – собрать как можно более веселый азартный пот, из которого биохимики попробуют вытащить пептиды весёлости и помогут создать лекарства от депрессии.

Нинель Геннадьевна, осознав грандиозность замысла, пообещала, что танец будет супер потный.

Альфа с Денисом объехали магазины и склады, отыскали то, что нужно – белоснежные отличного хлопка футболки и трико. Доходы от пингвинчика позволяли, поэтому закупили с лихвой, чтобы всем достались их размеры.

***

Танцевальный эксперимент назначили на воскресенье.

Арбелин прихватил видеокамеру на треноге. Настроил её так, чтобы она охватила всё пространство танца. Идея была проста – запечатлеть действие, как если бы снимался эпизод для кинофильма.

Все, кроме танцоров, изрядно волновались. Танцоров было двадцать – по десять парней и девушек, стройных, подтянутых, жизнерадостных.

Нинель Геннадьевна собрала всех в круг. Альфа присоединилась к танцорам, она среди них была своя.

Арбелин с Денисом встали чуть в сторонке.

Танцоры поглядывали на них с любопытством.

Нинель Геннадьевна окинула своих питомцев строгим взором и произнесла короткую речь:

– Мальчики и девочки! Внимание! Сегодня у нас необычная репетиция. И даже не репетиция, а показ, что мы умеем. На максимальной отдаче. Мы поработаем сегодня на науку. Профессор Юлиан Юрьевич Арбелин специально пришёл, чтобы попросить нас об одолжении. Послушаем его. Юлиан Юрьевич, скажите нам об эксперименте.

Арбелин улыбнулся своей обворожительной улыбкой, оглядывая гипнотическим взглядом огненных глаз всех танцоров в лицо.

– Друзья мои, эксперимент прост. Вы танцуете зажигательный эмоциональный танец. Я зафиксирую на видеокамеру. Копию передам Нинели Геннадьевне. Посмотрите. Танцуете так, что взмокнете и с вас пот польётся ручьями. Чем больше, тем лучше. Одеты будете в хлопок, в трико и футболки. Будет хорошо впитывать пот. После танца быстренько раздеваетесь. И отжимаете что есть сил трико в эмалированные тазики. Денис, мой помощник, – Арбелин показал на скромно стоящего рядом Дениса, – забирает пот и увозит в лабораторию. Там специальной технологией сделают из пота вытяжку пептидов, гормонов веселья, радости и страсти, чтобы выяснить их молекулярную структуру. Возможно, получим в итоге лекарство от апатии и депрессии. Это делаем впервые в мире и с волнением будем ждать результата.

– А нам потом расскажете? — спросила задорная смуглая девушка.

– Обязательно. Вот и всё, о чём я хотел вас попросить. – Арбелин засмеялся. – Мне нужен позарез ваш замечательный пот.

Засмеялась, заражая питомцев весельем, и Нинель Геннадьевна.

– Всё поняли? Послужим науке? Попотеем? Альфа с нами тоже будет потеть. Тридцать минут и по максимуму!

Всех охватил азарт.

– Не будем резину тянуть. Начинаем. Переодевайтесь и покажем Юлиану Юрьевичу, на что мы способны.

Денис раскрыл два саквояжа с белоснежными футболками и трико. Парни и девушки ушли за свои перегородки. Минут через десять в зале были уже совсем другие танцоры — обтянутые трико и футболками фигуры были изумительно рельефны, спортивны и пластичны, какими бывают тела только у танцоров и акробатов.

Альфа тоже в трико и с тросточкой заняла место в центре зала, остальные расположились вокруг неё парами.

Глядя на них, одетых в белоснежные трико, молодых и красивых, Арбелин радовался – пот будет самого весёлого качества.

Нинель Геннадьевна включила музыку. Это была зажигательная бразильская карнавальная самба с последующим переходом в ещё более эмоциональную колумбийскую сальсу.

С первых же волнующих аккордов самбы время сдвинулось в иное измерение, ритмы и звуковая гармония захватили мозг каждого, отодвинув и вычеркнув всё постороннее, ненужное. Двадцать один человек слились в единый пульсирующий, ритмично животрепещущий организм, живущий только чувственным ритмом и радостью движений. Началось волшебство, какого Арбелин не видывал.

Темп Нинель Геннадьевна подобрала почти африканский, тамтамовый, точный и нарастающий. Но начала с незначительной громкости, чтобы добавлять её по мере нарастания темпа. Так аборигены Африки доводят себя до группового экстаза и транса. Нинель Геннадьевна это знала и замысел Арбелина поняла очень верно.

Арбелин одобрительно посмотрел на неё. Она ответила понимающим взглядом. При этом она и сама уже была в движении, душа профессиональной танцовщицы просилась в круг, но этого ей нельзя было делать и она пританцовывала у аппаратуры, а там, в круге, центром импульса и эмоций была Альфа, уж в ней-то Нинель Геннадьевна была абсолютно уверена.

Альфа была божественна. Арбелин впился в неё заворожённым взглядом. Боже, что она выделывала, как она двигалась, как изумительно она выглядела в обтягивающем тело трико!

Альфа танцевала для него, для своего Учителя, вкладывая в движения и ритм всю свою радость. Движения тела её были одновременно изумительно пластичны и порывисто неожиданны. Только что по телу проходила ритмичная судорога, как вдруг она сменялась змеиной извилистостью, чтобы в следующий миг сменить её вздрагиванием некоего трепетного движения из танца живота. Она импровизировала, пела, выдумывала телесную симфонию, помогая телу тросточкой, то опираясь на неё, то слегка постукивая в ритм, а то выделывая ею невообразимые, рискованные скользящие пируэты. Хромота не то чтобы исчезла, она настолько органично впаялась в найденный ею стиль, что даже привносила некий шарм танцевальной иронии, элемент весёлого пластического юмора.

Необычность её пластики и горящие глаза подействовали на всю группу, все пары ринулись в импровизации и у каждой пары выходило по-своему, но весь этот калейдоскоп импровизаций сплетался в удивительный по энергетике карнавальный ансамбль. Это было поразительное телесно-пластическое творчество, одновременно индивидуальное и групповое, центром которого пульсировала Альфа.

Денис заворожённо, не отрывая глаз, смотрел на музыку её тела. Он представлял, какой в этом ансамбле могла быть Альбина и с удовольствием фантазировал, что она-то со своей гуттаперчивостью была бы под стать Альфе.

«Фасцинация, фасцинация. В чистейшем и первозданном виде, – подёргиваясь в такт музыке шептал Арбелин, восхищенно внимая происходящему на его глазах волшебству. – Где же тут информация? Ноль! Одна волнующая до печёнки фасцинация, пульсация животной радости. Экстаз, транс, упоение. Да, танец – это язык богов».