– И Вы, Юлиан Юрьевич, его не вычислили?

– Да всё у меня было – и адрес его, и телефон. Но он постоянно скрывался. Неуловим, как пуганая мышь. Я попытался достучаться до него через его друга Диметрука, а друг меня и спрашивает «Сколько он вам должен?». Я назвал цифру. Он засмеялся и говорит «А мне 20 тысяч» и добавляет: «Он же теперь не человек, он кидала-подонок и под бандитской крышей, наймёт за тысячу киллера и мне башку прострелят. И никаких долгов». Вразумил меня. Да я бы наверняка вытеснил из себя этот долг, но обида оказалась слишком уж острой, засела. Эти деньги были у меня неприкосновенным запасом, я тогда был без квартиры и в проблемах с ног до головы. И он это знал. Получается, нанёс мне свинский удар ниже пояса. Много было у меня про него мстительных снов. А однажды выплеснулась забавность. Будто я его раздел догола и фломастером нарисовал на ягодицах большие красные звёзды, а на груди и спине вывел клеймо «Вор». И пустил его в таком виде по городу. Потеха, а не месть. Вот что сновидения выделывают. Да что там говорить, бывает мечты о мести до психушки доводят. Юнг лечил одну добродетельную супругу, свихнувшуюся от снов, в которых она изменяла любимому мужу с его братьями.

Денис побледнел: сны и грёзы, в которых он садистски уничтожал Саньку с подельниками, были кошмарны и вгоняли его в пот.

Арбелин твёрдо и в упор посмотрел в глаза напрягшегося как струна Дениса:

– Подонкам и мудакам надо мстить. Не отмщённый тупой охлопус превращается в воинствующего хама и садиста. Отомстить необходимо. И я Вас вовсе не побуждаю к этому, Вы ведь сами давно приняли решение мстить. И не можете жить без мыслей о мщении, так ведь?

Денис молча кивнул.

– Значит и мстите.

Денис смущённо улыбнулся:

– Но не могу придумать как…

– Понятно, – подтвердил Арбелин, размышляя, – проблема Ваша не из простых, не убивать же…

– Нет, нет, только не это! – воскликнул Денис. – Но как? Не знаю.

– Месть должна быть адекватной. Не менее, но и не более. Зуб за зуб. Как в уголовном кодексе – не превышая необходимой обороны… Проблема эта, конечно, Ваша, тут я ничем помочь не могу. Разве что подсказать варианты, испробованные человечеством. Пушкин мстил обидчикам эпиграммами. Нанизывал обидчиков на шпильки своих эпиграмм как жуков. Помните «в академии наук заседает князь Дундук»? Князь Корсаков-Дундуков был всё же не такой уж дундук, а в историю вошёл как кретин с тяжёлым задом. Литература и поэзия, пожалуй и живопись, прекрасные сферы для мщения. Прототипов героев-негодяев всегда легко вычисляют критики и литературоведы. У Пушкина, кстати, была заведена записная книжка, в которую он прилежно записывал врагов и нанесённые обиды. Я по его примеру тоже обидчиков записываю и все они уже или отмщены, или ожидают мести. – Арбелин рассмеялся. – А вот есть такой любопытный совет древнего философа-раба Эпиктета, которого очень полюбил в старости Лев Толстой. Эпиктет сказал так: обидчику делайте то, что он любит. Очень оригинально, на мой взгляд.

Денису стало жарко от неожиданной ассоциации:

– Он любит пиво.

– Вот и поите его пивом! – весело воскликнул Арбелин. – До безудержного мочеиспускания. Пиво же прекрасное мочегонное.

Это была шутка. Но не для рационального Дениса. В его мозгу мгновенно сплелось в некий образ мщения пиво, мания, мочеиспускание, как выразился Арбелин, фасцинация, мстящий плачевный для Саньки исход. Это был образ, расплывчатый пока, но одновременно и указующий направление удара.

Денис высказал то, что заплескалось в уме:

– Нужна фасцинация, доводящая этого идиота до максимума пивомании?

– Причём с любовью! – подтвердил Арбелин, поймав ход мышления Дениса.

– Значит надо выдумать для него такую пивную фасцинацию, от которой он будет счастлив как животное…

– Воистину любопытно Вы поняли Эпиктета… Впрочем, возможно Эпиктет имел в виду нечто другое. Неважно. Вы нащупали только что путь к мести. Дерзайте.

– Но как придумать такую фасцинацию? – несколько растерянно и умоляюще посмотрел Денис ему в глаза. – Можно я буду с Вами советоваться?

– Можно. Но я предлагаю иной путь, раз уж Вы у меня, да к тому же Вы ещё и кулинар. И, как я предполагаю, кулинар божией милостью. Значит выдумщик, изобретатель пище-вкусовой фасцинации. А мне в помощники нужен кулинар, потому как сам я всего лишь потребитель. Хотя и знакомый с учением Уголева и придумал даже салат во рту. А Вы профессионал, но стихийный, от природы получивший этот дар. Вам надо становиться профессионалом пище-вкусовой фасцинации. Это для наивысшего мастерства. Лучшие кулинары планеты не случайно погрузились в так называемую молекулярную гастрономию с привлечением химии и биохимического экспериментирования. Там, в недрах пищевых ингредиентов, таятся тайны вкуса и полезных для человеческого организма вкусовых и химических сочетаний. Человечество навыдумывало за сотни тысяч лет такого, что порой можно в прямом смысле укоротить жизнь вдвое, а то и отправиться на тот свет. Много точного, полезного, и много невероятно вредоносного, смертельно опасного. И в конце концов погрузили человечество в эпидемию ожирения, в биологическую деградацию. Достаточно посмотреть на улицах на этих жирных мастодонтов, туловища которых вздрагивают при ходьбе как студень. А мужики с животами величиной с арбуз? Пора создавать научную фасцинирующую кулинарию. Тут вам и карты в руки, потому что без искусного кулинара-практика её не создать. Эксперименты, поиск, выдумка, проникновение в глубины химии питания. Вот если Вы ступите на этот путь, будет вам и мастерство высочайшего класса, и путь к мщению.

Щёки Арбелина порозовели от нахлынувшего вдохновения и мысли приобщить Дениса к только что сформулированному проекту. Он рисовал Денису то, о чём давно размышлял, анализируя пище-вкусовую фасцинацию и всё более проникаясь идеей, что в фасцинетике это направление, объединенное с трофологией Александра Уголева, может стать одним из практически важнейших способов обуздания пищевой человеческой чрезмерности. Идея спасения населения от катастрофической пандемии ожирения, охватившей всю планету, его волновала, он искал способы создания практических технологий профилактики ожирения и способов снижения излишнего веса.

Денис тоже взволновался. Образованность его была достаточна, чтобы понять мысль Арбелина, но также достаточна и для того, чтобы понимать свою малозначительность в такого рода проекте:

– Без Вас это неосуществимо. – сказал он убеждённо.

– Конечно! Но Вы ведь попросили возможность советоваться. Вот я и предлагаю Вам стать соавтором проекта, будете учиться по ходу дела, осваивать азы фасцинетики. И проводить кулинарные эксперименты. С моим теоретическим участием. Создавали ядерное оружие физики-экспериментаторы, но без физиков-теоретиков результат был невозможен. Поэтому Лев Ландау, гениальный физик-теоретик, производил расчеты и выдвигал идеи, не прикасаясь к индустрии. И получал Сталинские премии. Союз теории и практики только и может создать научную фасцинирующую кулинарию будущего, одновременно и лекарственную, и вкусную. И избавляющую человечество от ожирения.

Доверие, высказанное Арбелиным, бросило Дениса в жар и он мгновенно осознал, что учёный говорит ему то, что может стать его судьбой. Мысль о мщении несколько отодвинулась, погрузилась в предлагаемый Арбелиным проект и Денису от этого стало легче, будто он уже отомстил. Он понял, что на предложенном Арбелиным пути месть обязательно состоится, а, значит, она вроде бы уже и состоялась – там, в глубинах мстительного воображения.

– Говорите, Юлиан Юрьевич, что я должен делать. – сказал он.

Арбелин удовлетворенно и ласково посмотрел на Дениса. Мечта о сотруднике-кулинаре реализуется столько неожиданно и приятно, что лучшего и не придумать. Он сразу поверил, что Денис станет настоящим помощником и первооткрывателем. Но придётся над ним поработать, ведь у него нет основательного образования, особенно в науках, которые потребуются – в биологии, химии. Зато он получит из первых рук фасцинетику, чего пока нет ни у одного кулинара в мире. Симбиоз теории и практики обещал быть не просто успешным, а захватывающим.