— Я ничего не брал! Вот еще выдумали! Дигиталис? А для чего?

— Чтобы отравить сэра Микаэля!

Мортимер, вне себя, встал:

— Хватит, инспектор, я вижу, что вы предубеждены, а это недостойно такого джентльмена, каким вы показались, по крайней мере вначале.

— Сядьте!

— Но…

— Сядьте!

Поколебавшись, Мортимер послушался.

— Вы это говорите серьезно?

— Уж куда серьезней, мистер Нарборо, и вам следует изменить свое отношение, чтобы не провести сегодняшнюю ночь в тюрьме.

— В Камберленде…

Полицейский потерял самообладание:

— Оставьте меня в покое с вашим Камберлендом!

— А? Понимаю… Почему бы вам не сказать это раньше?

— Что?

— Что вам не нравится Камберленд!

Дэвид закрыл глаза и глубоко вздохнул, дав себе время немного подумать и понять, что не стоит пятнать свою завершающуюся карьеру рукоприкладством в отношении свидетеля… Но как тяжело, как тяжело… На висках его выступил пот, какие муки он терпел! Потом он продолжил глухим голосом:

— Мистер Нарборо, больше не будем говорить о Камберленде… договорились?.. Вы не станете отрицать, что вчера вас застали в кабинете сэра Микаэля… Что вы там искали?

— Леди Джейн.

— В кабинете ее мужа?

— Там или в другом месте, вы знаете…

— Мистер Нарборо, вы что, принимаете меня за идиота?

— Мы не столь давно знаем друг друга, чтобы у меня сложилось определенное мнение, инспектор.

— А у меня уже сложилось. Я не идиот, мистер Нарборо, и вы ошибаетесь, глубоко ошибаетесь, предполагая обратное! Признайтесь, что вы попытались убить сэра Микаэля, налив в его стакан дигиталис, но ошиблись стаканом?

Мортимер прыснул:

— И где вы только берете эту ерунду?

Тъюстед издал какой-то глухой стон.

— Вам кажется смешным желание убить сэра Микаэля?

— Нет, мне не смешно оттого, что, дигиталис в стакане, предназначенном сэру Микаэлю, убил леди Ходдесдан, которая на самом деле отравилась цианистым калием!

Полицейский выругался. Как он мог забыть об этой подробности?

— Где вы остановились, мистер Нарборо?

— В отеле «Майфлауэр», в Блумсбэри.

— Вам запрещено покидать Лондон без моего разрешения, понятно?

— Понятно.

— Можете быть свободны.

Мортимер направился к двери, когда она с шумом открылась и на пороге показался старик, одетый в странный костюм, который носили гуляки времен королевы Виктории. Он бросился к Нарборо.

— Кажется вы, молодой человек, убили мою жену?

Мортимер смешался, услышав так прямо поставленный вопрос, но его собеседник, не ожидая ответа, продолжал:

— Смешно… Я — лорд Ходдесдан… Проклятая Элен! Смешной конец, не так ли?.. Заметьте, что в конце концов вы оказали мне услугу, ведь она в последнее время стала просто невозможной, бедняжка моя… Замечательную услугу… правда, официально, я не могу вас одобрить. Люди мыслят столь узко…

Он обернулся к Тъюстеду.

— Вы — полицейский, я думаю? Вы арестуете этого молодого человека?

— Еще нет.

— Хорошо!

Он снова вернулся к Мортимеру.

— Обратитесь ко мне, как только вас посадят в тюрьму, я достану вам великолепного адвоката… Я не знаю, из-за чего вы ухлопали Элен, но Джэмби — это мой адвокат — сумеет доказать в Олд-Бэйли, что вы были в праве… Ну что за удивительная идея… Я не могу пожать вам руку… пойдут разговоры, однако вы можете рассчитывать на мою симпатию…

Он снова повернулся к инспектору.

— Приятный молодой человек и такой услужливый… Кто это говорит, что нельзя рассчитывать на новое поколение?.. Чертова Элен… какой конец… Правда, она всегда хотела быть на виду… Джентльмены, приветствую вас и прошу кланяться вашим уважаемым супругам… Не прощаюсь!

Лорд Ходдесдан вышел так же внезапно, как и вошел. Тъюстед и Нарборо молча переглянулись. Затем Дэвид спросил:

— Вам не кажется, что ему самое место в Камберленде?

Суперинтендант Джэкобсон был очень высокого мнения об инспекторе Тъюстеде, которого он знал с начала его службы. Он встретил его по-товарищески, по старой дружбе.

— Итак, Дэвид, вам таки навесили дельце напоследок… Надеюсь, что вы не сожалеете? Дело очень простое, как мне сообщили?

Тъюстед усмехнулся.

— Очень простое?.. Судите сами, Джордж: старая леди отравлена цианистым калием в доме врача… Эта старуха — эксцентричная особа, сомнительной морали… но она протежирует кандидатуру этого врача на выборах в Королевское общество. Они пили в компании вместе с леди Джейн, супругой означенного доктора сэра Микаэля — красивая женщина, строгая, утонченная, несомненно безупречного поведения, но имеющая слабость к волшебным сказкам и героям Вальтера Скотта, по крайней мере, я так считаю, — а также с чудаком, приехавшим прямиком из Камберленда, чтобы сообщить леди Джейн, что любит ее и желает увезти с собой в домик, где живут Белоснежка и семь гномов, предварительно сообщив об этом ее мужу…

Джэкобсон подозрительно взглянул на своего подчиненного.

— Дэвид, вы, случайно, не слишком увеличили свою ежедневную норму спиртного?

— Для этого этот чудак, которого к тому же зовут Мортимер, разгуливает как у себя дома в особняке доктора, чтобы повстречаться с леди Джейн, и все это с молчаливого согласия ее мужа. Когда он наконец сталкивается нос к носу с объектом обожания, дама выслушивает его, потому что он напомнил ей Ланселота с берегов озера, и в тот момент, когда она решает просить его уйти, ее супруг приглашает соперника выпить стаканчик в его компании. Среди этих людей, собравшихся у стола с четырьмя стаканами, один из которых содержит яд, можно подозревать чудака, который хотел бы избавиться от мужа, мужа, который хотел бы избавиться от чудака, леди Джейн — от мужа! Так нет же! Отравленной оказалась та, о которой никто не думает. Кроме того из шкафчика доктора похищен дигиталис и, конечно же, в стакане жертвы оказывается цианистый калий. Ну как? Для полноты картины добавлю, что время от времени появляется мажордом, воображающий себя не меньше чем дядей королевы и говорящий о себе в первом лице множественного числа. Очень простое дело, как вы думаете, Джордж?

Сэр Микаэль должен был согласиться с тем, что в ответ на вопросы полицейского, расстроенный пропажей дигиталиса, он произнес «цианистый калий», не заострив на этом внимания. Инспектор не очень выговаривал ему за это, ибо сам…

Уортэм вздохнул, узнав, что Мортимера не арестовали. Надо было, чтобы человек из Камберленда остался на свободе, чтобы навесить на него преднамеренное убийство Джейн. Лорд Ходдесдан, поздоровавшись с Уортэмами, уехал, чтобы отправиться в свой клуб, где он собирался угостить шампанским своих друзей и позвонить знакомой барышне, которая, возможно, пригласит его к себе на уикэнд.

Доктор не мог отделаться от тревожных мыслей. Конечно, леди Элен умерла по случайности…, но кто положил яд и для кого?.. Был ли Нарборо первоклассным артистом? А леди Джейн? Микаэль боялся думать о своей жене, чтобы не открыть такие вещи, которые бы совсем не доставили ему удовольствие. Тем не менее, он решил зайти к леди Джейн.

Несмотря на мрачные мысли, которые охватили ее после разговора с полицейским, леди Джейн Уортэм была настолько поражена речами Мортимера, что никак не могла забыть их разговор, который вдруг вернул ее в детство, к ее мечтам, иллюзиям и надеждам. Что значила смерть старой женщины — пусть даже трагическая — по сравнению с ее внезапным возрождением? Сэр Микаэль понял, что жена его не слушала. Он страшно рассердился.

— Ну, в конце концов, Джейн, я говорю с вами! Ваше необъяснимое неблагоразумие поставило нас в такое положение, а вы, вместо того, чтобы прислушаться к моим словам, витаете неизвестно где и неизвестно с кем!

— С Мортимером…

— Боже! Вы теряете разум?

— Микаэль, возможно ли, что в наше время все еще есть такие люди?

— Я не вижу, что здесь необыкновенного? Только упрямство, грубость…