А в это время полицейский сказал себе: все в этом деле кажется слишком простым. Если этот Нарборо действительно имел намерение убить кого-то, то зачем он старался всех предупредить об этом? И что за глупость взять яд у будущей жертвы, в таком месте и в такое время, которые могли бросить подозрения только на него? Слишком просто, слишком глупо, если, конечно, не имеешь дело с сумасшедшим… И если Нарборо хотел убить сэра Микаэля, то почему жертвой стала леди Ходдесдан?

Леди Джейн, в отличие от мужа, произвела на полицейского прекрасное впечатление. Он попросил ее присесть.

— Мадам, я услышал от вашего супруга и вашего слуги ужасную историю о том, как этот молодой человек заявил сэру Микаэлю, что любит вас и намеревается увезти вас с собой в…

— В Камберленд, где у него есть домик, достойный Белоснежки и семи гномов.

— Простите?..

— Это то, что он мне сказал.

— Сумасшедший?

— Если поступать не так как все означает безумие, тогда Мортимер сумасшедший.

— Потому что его еще и зовут Мортимер?

— Он и не может носить обычное имя.

— Мадам… Я должен задать вам… деликатный вопрос… Вы любите этого человека?

— Да.

— А?

— Так же как я люблю героев сказок Перро, Очарованного Принца, Ланселота… Понятно?

— Надеюсь. Вы уже встречались с ним до сегодняшнего вечера?

— Нет.

— И все-таки вы приняли его?

— Я его не принимала, инспектор, он оказался здесь неизвестно как.

— И вы не позвали на помощь?

— Нет.

— Могу я вас просить, почему?

— Потому что он ни на кого не похож, потому что он говорит, как никто другой, потому что поступает, как никто другой.

— И вы сразу же поняли это?

— Сразу.

— Он сказал вам, что любит вас?

— Да.

— Вы ему поверили?

— Не сразу.

— А потом?

— Потом, да.

— Мне кажется, мадам, что эта история… несколько фантасмагорична?

— Очевидно.

— Есть ли у вас намерение снова увидеться с этим человеком?

— Нет. Я замужем, инспектор, и люблю своего мужа.

— О чем рассказал вам этот Нарборо?

— Он говорил мне об озерах в его краю… о деревьях… Он поэт, инспектор.

— Поэт и, без сомнения, убийца.

Леди Джейн тихо рассмеялась.

— Он? Вы шутите, инспектор?

— Только не в этом случае, мадам, и не по этому поводу. Если яд в стакан леди Ходдесдан положил не Мортимер, тогда кто же? Ваш муж?

— Но она ему протежировала, опекала его, когда он стал кандидатом в Королевское общество.

— Тогда вы?

— Я? Я не сумасшедшая, да и зачем мне было убивать эту бедную женщину?

— Тогда кто?

— Почему бы не она сама?

— Самоубийство?

— Несмотря на свой возраст, леди Ходдесдан считала себя достойной любви людей… гораздо моложе ее. Может быть, разочарование? Унижение, которое она не могла перенести?

— Не слишком убедительно… и потом, не думаете ли вы, что леди Ходдесдан была слишком хорошо воспитана, чтобы убить себя не у себя дома?

— Действительно.

— Будем откровенны, вы не верите в то, что леди Ходдесдан покончила с собой?

— Нет.

— Тогда зачем же вы стараетесь убедить меня в этом?

— Я не знаю… может быть, я боюсь правды…

— Кого вы подозреваете?

— О, нет… просто я чувствую приближение чего-то ужасного.

— Сэр Микаэль и ваш слуга, считают, что произошла ошибка.

— Ошибка?

— Они думают, что умереть должна была не ваша гостья… Убийца случайно ошибся.

— А кто, по их мнению, должен был умереть?

— Сэр Микаэль.

— Мой муж? Но почему?

— Потому что он ваш муж… он мешал.

— В таком случае…

— В таком случае, миледи, преступник — или этот Нарборо или… вы.

Джейн даже вздрогнула. Казалось, она обдумывает аргументацию.

— Значит, еще не зная, кто такой Мортимер, я замыслила убить мужа, чтобы обрести свободу?

— Признаю, что это не сходится.

— А Мортимер убежден, что обязательно покорит меня, убив моего мужа? Даже в Камберленде, инспектор, не могут возникнуть подобные мысли.

— Вот об этом я и собираюсь спросить мистера Нарборо, если вы соблаговолите прислать его ко мне.

— С удовольствием.

Джейн поднялась, подошла к двери и, оглянувшись, сказала:

— Если произошла ошибка, то почему вы не подумали, инспектор, что это я — предполагаемая жертва?

— Вы это серьезно?

— Не совсем пока…

Мортимер вошел улыбающийся.

— Добрый день. Как вы поживаете?

Слегка раздраженный такой развязностью, Тъюстед нахмурился.

— Мистер Мортимер Нарборо, если не ошибаюсь?

— Да. Поразительно, что произошло, не правда ли?

— Может, не столь поразительно…

— Вы считаете? И все-таки, эта старая болтливая женщина, немного с приветом, вдруг умирает…

— Ничего необычайного, коль стало известно, что ей подсыпали яду в стакан, и по этому поводу позвольте мне, мистер Нарборо, предупредить вас, что вы попали в очень неприятное положение.

— Я?

— Все свидетельствует против вас, и мне легко было бы, не превышая своих полномочий, арестовать вас по подозрению в предумышленном убийстве.

Мортимер остолбенело уставился на полицейского.

— Вы шутите?

— Увы, нет.

— Значит, вы считаете, что я приехал из Камберленда, чтобы убить старую леди, о существовании которой я и не подозревал?

— Нет, чтобы убить сэра Микаэля, чтобы устранить препятствие между вами и леди Джейн. Но произошла ошибка, я не знаю, почему и кто это сделал, и леди Ходдесдан выпила то, что предназначалось сэру Микаэлю. Что вы на это скажете, мистер Нарборо?

Мортимер бессильно развел руками.

— Ничего… Во-первых, потому, что я не понимаю и половины того, что вы мне говорите… Затем, поскольку я никогда никого не убивал и не имел никогда ни малейшего желания, я плохо понимаю, как вы можете серьезно подозревать меня в убийстве… Итак, я собрался убить сэра Микаэля как раз тогда, когда леди Джейн сказала мне, что любит мужа и останется ему верна?.. Вы знаете, что я уже уходил, когда пришел доктор с этой старой дамой и Реджинальдом?

— Леди Джейн вам действительно сказала, что останется верной супругой?

— К сожалению, да.

— И что вы собирались делать?

— А что я должен делать? Вернуться в Камберленд.

— Мистер Нарборо, я слышал о вас самые противоречивые мнения… Это правда, что вы пришли, чтобы заявить сэру Микаэлю, что любите его супругу?

— Да.

— Я не знаю, насколько нравы Камберленда отличаются от принятых в Лондоне, но могу вас уверить, что здесь так не делают.

— Предпочитают ложь, скрытность? Тайную любовь? Жаль… Я был воспитан по-другому.

— А что, вас научили, что естественно и правильно хотеть отнять жену у другого?

— Поскольку я люблю ее и она меня любит, Джейн не может быть женой другого, а только моей.

— Мне казалось, что она убедила вас в том, что любит своего мужа?

— Потому что она еще не знает, что любит меня…, потому что она все еще в плену привычек.

— Слушая вас, мистер Нарборо, я начинаю думать, что наши путешественники теряли время, разъезжая по Африке и Азии, им следовало бы поехать в Камберленд… Ну а теперь поговорим серьезно, ибо мне — пятьдесят шесть лет и это не тот возраст, когда верят в волшебников.

— Позвольте мне сказать вам: мне очень жаль.

— Мистер Нарборо, в Ярде я слыву очень терпеливым человеком, но всякое терпение имеет предел. Вы очень хорошо играете свою роль. Но за свою службу я встречал подобных людей. Почему вы хотели убить сэра Микаэля?

— Навязчивая идея, а?

— Повежливей, мистер Нарборо, я вам очень советую!

— Вы считаете невежливым говорить вам о навязчивой идее, как будто вы — очень вежливы, обращаясь со мной как с убийцей? В Камберленде совсем не так.

Впервые в жизни Дэвид Тъюстед вышел из себя и закричал:

— Мы не в Камберленде, а в Лондоне!..

— Увы!

— Мистер Нарборо, зачем вы взяли флакон дигиталиса?