Убаюканная голосом своего спутника, леди Джейн не видела больше того, что ее окружало, а перед ее глазами вставали картины большого сада ее родителей, в котором на каменной скамейке сидела девочка с бантиками и читала в большой книжке историю Мальчика-с-пальчик.

— Джейн!

Леди Уортэм вздрогнула и открыла глаза, представляя, что ее позвал пить чай ее дедушка. Прошло несколько мгновений, прежде чем она осознала, что это был Мортимер, а вовсе не дед, назвавший ее по имени.

— Джейн… Позвольте мне увезти вас в Камберленд…

Она покачала головой.

— Это невозможно… К сожалению, я больше не принадлежу тому миру, который вы описываете, я буду там чужестранкой, даже если вы будете со мной…

— Я клянусь вам, что…

— Нет, Мортимер… Мой мир сейчас, это мир денег, притворной респектабельности, лжи, неверных мужей, мир, где умирают отравленными старые женщины.

— Кто это сделал, Джейн?

— Я не знаю, может это произошло само по себе? Леди Ходдесдан была достаточно безумна, чтобы захотеть сыграть перед нами этот мрачный фарс. Вы же видите, что все это не имеет ничего общего с той картиной, которую вы мне нарисовали…

— Значит, я должен расстаться с вами навсегда?

— В мыслях своих, я вас никогда не покину, Мортимер! Как, подумайте, я смогу забыть того, кто позволил мне оживить сказку о Спящей красавице? Вы разбудили ее. Теперь надо позволить мне снова заснуть… Я слишком долго спала, чтобы теперь научиться делать что-то другое.

Она встала и они пошли рядом, не говоря ни слова, вышли на Бердкэйж Уок, потом пошли по тихой Куинн-Эннс-Гэйт. Вдруг леди Джейн повернулась к Мортимеру и поцеловала его. Прежде чем ее спутник пришел в себя, она бегом направилась к Дортмут-стрит и села там в свободное такси.

Сэр Микаэль Уортэм остановился у цветочного магазина и купил там дюжину красных роз, которые он собирался вручить своей жене, чтобы снова завоевать ее, что обеспечило бы ему финансовое благополучие, без которого он уже не мог жить. Вообще, это драматическое приключение могло быть полезно доктору. Он понял, что страсти временны. Он был рожден жить богатым горожанином, а не вести романтическую жизнь.

Но разве Джейн не призналась ему, что любит этого типа из Камберленда? Сэр Микаэль пожал плечами. Что знала о любви эта чистая, строгая, добропорядочная женщина? Ее просто взволновал этот молодой человек, такой неловкий, за наивностью которого, возможно, скрывалась хитрость, направленная к определенной цели.

Странное дело, доктора совсем не занимала смерть той женщины, которая нашла свой ужасный конец у него в доме. По правде сказать, никого, в том числе и ее мужа, не расстроила ее гибель, только Ярд и инспектор Тъюстед пытались найти причины убийства, которое никому ничего не принесло.

Войдя в свой кабинет, сэр Микаэль, довольный тем, что принял решение в отношении Глории, и стараясь как можно скорее изгнать из памяти имя этого невероятного Мортимера, приказал Реджинальду пойти и сообщить леди Джейн, что он ждет ее. Мажордом вернулся и доложил, что леди Джейн нет дома, что очень удивило доктора, ибо у его супруги не было привычки выходить раньше полудня. Глухая тревога зашевелилась в его сердце и, чтобы забыть о своих волнениях, он погрузился в изучение отчета о новом методе лечения инфаркта миокарда.

Вскоре после полудня в кабинет вошла леди Джейн.

— Реджинальд сказал мне, что вы меня искали, Микаэль?

— Да, и я был очень удивлен, что вы ушли… Наверное к портному?

— Нет, я ходила в отель «Майфлауэр» к Мортимеру.

— Что?!

— И мы с ним пошли в Сан-Джеймс парк… Вы помните, именно там он меня увидел в первый раз?

— Но, Джейн… Подумайте, что вы мне говорите?

— Правду, только и всего, Микаэль.

— И что все это значит?

— Я же вам объяснила вчера вечером. Разве вы не помните? Этот человек меня любит и я люблю его…

— И вы смеете мне это говорить?

— Вы предпочитаете, чтобы я поступила так же, как вы с мисс Гист?

— Я порвал с ней.

— Как я рада!

— Джейн! Что между вами и тем человеком?

— Нечто такое, что могут понять не все, в том числе и вы, Микаэль. Пойду переоденусь, до скорого…

Мучимый гневом и разочарованием, Уортэм никак не мог успокоиться. Итак, это правда! Джейн любит этого человека, чьи планы становились очевидны. Он, Микаэль, столько лет прожил со своей женой, и вот приходит другой и накладывает лапу на его богатство. Никогда! А он еще испытывал угрызения совести! Какой же он был дурак! А! Бели эти двое думают, что его можно провести, то они глубоко ошибаются! Они захотели сыграть эту игру, и они свое получат! Тем хуже для Королевского общества! Тем хуже для Джейн! Тем хуже для Нарборо!

Уортэм позвонил Глории и сообщил ей, что она была права, что эти двое решили удрать, и что он решил осуществить сегодня же тот план, который они придумали, если удастся заманить Мортимера в приготовленную ловушку.

После того, как Джейн его поцеловала на Куинн-Эннс-Гэйт, Мортимер не мог сдвинуться с места. Радость от такого проявления нежности смешивалась с горем расставания, которое будет окончательным. Он понял, что нужно было как можно скорее уезжать из этого города, чьи жители не решались проявлять свои чувства. Он тоже остановил такси и направился в Ярд. Ему совсем не хотелось, чтобы инспектор Тъюстед направил по его следу своих ищеек, узнав о том, что подозреваемый N 1 без разрешения покинул столицу.

Сержант Омер Эйбридж принял Мортимера с присущей ему любезностью.

— Что вы хотите?

— Увидеться с инспектором Тъюстед ом.

— Вы пришли сознаться в совершении преступления?

— Какого преступления?

— Вы что, смеетесь надо мной, сэр?

Когда сержант называл подозреваемого «сэр», это означало, что дело дрянь.

— Я? Почему бы мне смеяться над вами? Вы мне очень симпатичны.

— Правда? Сожалею, что не могу ответить вам тем же. Что вам сделала эта сумасшедшая старуха?

— Леди Ходдесдан? Ничего… Я и не знал ее.

— Тогда кого же вы хотели отравить?

— Никого. Как бы странно это вам ни показалось, я выбираю другие виды развлечений, вместо того, чтобы травить Своих современников.

Омер зарычал:

— Вы еще остроумны к тому же? Мне нравятся шутники… сэр… особенно когда они болтаются на веревке!

— Вы страдаете комплексами, сержант?

Омер Эйбридж издал глухое рычание и, схватив Мортимера за отвороты куртки, начал его трясти. Но тут на пороге появился инспектор, положив конец этому порыву своего подчиненного.

— Что такое, Омер? Что происходит?

— Этот тип осмеливается смеяться надо мной!

— Успокойтесь, Омер… Входите, мистер Нарборо.

Мортимер последовал за полицейским в его кабинет.

— Вы хотите поговорить со мной, мистер Нарборо?

— Пожалуйста, инспектор…

— Не о Камберленде, надеюсь?

— Косвенно… Я хотел бы вернуться к себе.

— Почему?

— Потому что Лондон мне наскучил, и школьные каникулы подходят к концу.

— Очень сожалею, мистер Нарборо, но вы — главный подозреваемый, и я не имею права вас отпустить.

— Вы действительно считаете, что я отравил леди Ходдесдан?

— Я должен признаться вам, мистер Нарборо: единственное, в чем я уверен, это, что леди Ходдесдан умерла по ошибке.

— Бедная женщина…

— Но это мое убеждение, мистер Нарборо, никак не проясняет проблему, которую я сформулировал бы следующим образом: кто и кого хотел отравить?

— Я очень сожалею, что не могу помочь вам в этом, инспектор. Все, что я знаю, это то, что у меня никогда не было ни малейшего желания убивать кого бы то ни было.

— Возможно… Но я предвижу, что каждый из вас, допрошенный поодиночке, даст мне такие же заверения. Вот почему, мистер Нарборо, я не могу вам позволить вернуться в Камберленд, который, между нами, вам совсем незачем было покидать.

— Я не раскаиваюсь.