— Арчи, — произнёс он наконец, повернувшись ко мне. — Ты спас мне жизнь. Не хочу я брать с тебя денег.

Я по достоинству оценил такое редкое великодушие. Все деньги, заработанные Гордоном, немедленно уходили на карты и выпивку. Он был не просто беден — он вечно находился в погоне за заработком, который дал бы ему возможность удовлетворить его порочные страсти. Деньги были для него тем же, чем виски бывает для пьяницы. Человеку в таком положении трудно было проявить бескорыстие. И после того как он дал такое веское доказательство своего желания помочь мне, от подозрительности моей не осталось и следа. Я пожелал ему спокойной ночи и направился в обратный путь со значительно более лёгким сердцем, чем шёл туда.

Во время нашей беседы мистер Гордон пытался расспросить меня о месте, где мы скрываемся, но я счёл за лучшее уклониться от ответа. Несмотря на временное успокоение, я всё же продолжал оставаться настороже. Выйдя от мистера Гордона, я пошёл в направлении как раз обратном тому, которым должен был идти. Временами мне казалась, что кто-то следует за мной попятам. Луна уже готова была скрыться и лишь слабо освещала окрестности. Тропинка, по которой я шёл, пересекала густые заросли, и в них легко мог укрыться человек, которому захотелось бы меня выследить. Несколько раз я останавливался, напрягая слух. Но ничего не было слышно, и я вскоре откинул все опасения, сочтя их плодом моего разгорячённого воображения.

Сделав порядочный крюк, я обходным путём добрался до покинутой плантации. Когда я вернулся, уже светало, Касси кинулась мне навстречу. Впервые со времени нашего бегства из Спринг-Медоу мы были так долго в разлуке. Я так радовался нашему свиданию, как будто мы не виделись целый год, а порыв нежности, с которым она бросилась в мои объятия и прижалась к моей груди, свидетельствовал о том, как сильно я любим. Последующие три дня были заполнены дорожными приготовлениями. Мы старались учесть все трудности, которые могли встретиться в пути. Минутами мы безмятежно наслаждались, предвкушая грядущее счастье.

В назначенный день я направился к мистеру Гордону, На этот раз я приближался к его дому уже без трепета, быстрым, твёрдым шагом человека, уверенного, что его ожидает друг.

Я постучал. Мистер Гордон распахнул дверь и, схватив меня за руку, попытался втащить меня в комнату, по в это самое мгновение я сквозь полуоткрытую дверь заметил, что он не один.

Высвободив руку, я отступил назад.

— Господи, мистер Гордон, — проговорил я шёпотом, — кто это у вас?

Он ничего не ответил; но едва я успел произнести эти слова, как из соседней комнаты донёсся грубый голос мистера Стаббса.

— Хватайте его! — заорал он.

Мне сразу стало ясно, что меня предали. Я бросился бежать и уже на бегу почувствовал, что чья-то рука опустилась мне на плечо. К счастью, у меня с собой была толстая палка. Быстро обернувшись, я одним ударом сбил моего преследователя с ног. Это был предатель Гордон. Я почувствовал искушение остановиться и вторично ударить его. Но мимо моего уха просвистела пуля, и в нескольких шагах от себя я увидел мистера Стаббса и ещё какого-то человека. Оба были вооружены пистолетами и целились в меня. Нельзя было терять ни минуты. Я снова пустился бежать, спасаясь от неминуемой смерти.

Раздалось ещё несколько выстрелов, но пули не задели меня. Наконец мне удалось достигнуть высокого кустарника. Здесь опасность была уже не столь велика.

Надо полагать, что я был более ловок, чем мои преследователи; и вскоре я оказался вне поля их зрения.

Ещё с полчаса я всё же продолжал бежать. Наконец, совершенно обессиленный, я опустился на землю и постарался перевести дух и хоть сколько-нибудь собраться с мыслями.

Ночь была безлунной, лёгкий туман застилал небо, звёзд не было видно, Я плохо понимал, где нахожусь, но постарался всё же угадать направление и двинулся к заброшенной плантации. Только сейчас я заметил, что, когда бежал, повредил себе ногу. Я не мог бы даже сказать, когда именно это случилось, но боль была очень сильна, и мне было трудно идти. Я тем не менее напряг все силы в надежде, что доберусь до нашего убежища ещё до наступления рассвета.

Долго я кружил по совершенно неведомым мне полям и рощам. В конце концов я достиг ручья, вид которого показался мне знакомым. Утолив жажду, я побежал дальше уже значительно быстрее. До заброшенной плантации оставалось ещё миль пять или шесть, и мне приходилось следовать по извилистой дороге. Преодолев боль, я собрал все свои силы, надеясь вскоре оказаться подле Касси. Солнце давно уже взошло, когда я наконец добрался до источника. Касси ожидала меня в томительной тревоге. Моё опоздание очень напугало её, а моё изодранное платье, усталость и волнение, отражавшиеся на моём лице, нисколько её не успокоили.

Бросившись к источнику, я наклонился над ним, чтобы напиться. В это мгновение Касси громко вскрикнула. Я поднял голову и увидел нескольких мужчин, спускавшихся вниз по склону обрыва. Не успел я выпрямиться, как двое из них напали на меня сзади. Двое других скатились вслед за ними по склону, и в то самое время, как я собирался вступить в бой с теми, кто схватил меня, и раньше даже, чем я успел отдать себе отчёт в степени грозившей мне опасности, я оказался во власти моих новых противников.

Глава десятая

Потом уже я узнал, что мистер Стаббс и его спутники, промахнувшись при стрельбе по мне и видя, что они не в силах состязаться со мною в беге, вернулись обратно в лавку Гордона. Они немедленно же послали за подкреплением, и вскоре к ним присоединились два помощника и, что было дли них особенно важно, Джаулер — пёс, прославившийся во всей округе своим необыкновенным чутьём и ловкостью в охоте за беглыми неграми.

К ошейнику Джаулера привязали верёвку и пустили его по следу, другой же конец верёвки оставался всё время в руках у одного из моих преследователей. Собака медленно двинулась вперёд, не отрывая носа от земли. Стаббс и его банда не отставали от неё. Так как последнюю часть пути я поневоле шёл медленно, Джаулер и те, кто следовал за ним, выгадали довольно много времени и достигли источника почти одновременно со мной. Открыв наше убежище, они решили действовать наверняка. Разделившись на две группы и почти одновременно спустившись с обеих сторон ущелья, они захватили меня врасплох; об этом я уже рассказывал выше.

Бедняжку Касси схватили вместе со мной, и не успели мы опомниться, как руки наши были связаны и мы оказались скованными цепью, концы которой плотно охватывали наши шеи. Касси не в силах была это перенести. Бедная девочка, почувствовав, как её щёк коснулись железные звенья цепи, горько заплакала. Не думаю, чтобы цепь была затянута туже, чем следовало, по когда я увидел слёзы на глазах моей жены, мне показалось, что петля, накинутая мне на шею, душит меня. Грубые шутки наших конвоиров ещё усиливали мои страдания и гнев. Хорошо ещё, что руки мои были связаны. Будь они свободны, я уверен, что нашёл бы способ прикончить хоть одного из них!

Среди этой компании находился и мистер Гордон. Голова его была повязана окровавленным платком. Надо сказать, что он не только не делал попыток присоединить свой голос к хору наших истязателей, но даже старался как будто удержать их и оградить нас от оскорблений и насмешек.

— Вот что, Стаббс, негодяй вы этакий, оставьте бедную Касси в покое! — кричал Гордой. — Разве не я их изловил? Разве не я должен за неё награду получить? Так вот, значит, она сейчас под моей защитой, да, под моей.

— Хороша защита, нечего сказать! — с грубым хохотом воскликнул Стаббс. Вслед за ним расхохотались и другие. — Да, они, конечно, вам многим обязаны. Убирайтесь вы к чёрту со всеми вашими глупостями! А разговаривать и обращаться с этой девкой я буду так, как найду нужным! Управляющий я или нет?

Тут он обрушил на бедную Касси новый поток непристойной ругани.

Они оставили нас в покое, только когда Гордон обещал поднести Стаббсу и всей компании добрую кварту виски.