Напрасно, американцы, стараетесь вы сделать природу своей сообщницей в гнусном заговоре против прав человека, против собственной вашей плоти и крови! Напрасно ваши законы утверждают, что дети должны быть отнесены к тому же классу общества, что и мать. Можно ли так обманывать детей, рождённых От свободных отцов?

С каждым днём, с каждым часом ослабевает прочность ваших цепей и растёт сила угнетённых, их решимость разбить свои оковы. С каждым днём, с каждым часом во всём цивилизованном мире сочувствие к вам, угнетателям, становится всё слабее и слабее. Оно переходит на сторону ваших жертв. И дело даже не в высоких словах и не в родословной, ведущейся от Адама, а в очевидной и непреложной истине, что с каждым днём с этими людьми вас всё крепче и крепче связывают узы действительного братства, что они плоть от вашей плоти и кровь от вашей крови!

Будете ли вы терпеть, чтобы весь цивилизованный мир с презрением указывал на вас пальцем?

Будете ли вы спокойно прислушиваться к ещё тихому пока голосу вашей совести, который день за днём, час за часом клеймит вас позорными словами, отдающимися эхом в вашей душе, — надсмотрщики, рабовладельцы, охотники за рабами, угодливые прислужники рабства?

А что касается вас, седые старики, закореневшие в неправде, люди с чёрствым сердцем, надругавшиеся над своей верой, утратившие надежды, не способные любить, — что ж, продолжайте ползать в пыли вместе с вашим Аароном[66] перед соблазнившим вас золотым тельцом!

Ведь это ваши грехи, ваша слабость, ваше маловерие заставили весь ваш народ эти сорок лет пробродить в пустыне. Скудоумие и тупость не позволили вашему духу вознестись на гору Фасги,[67] вы не в силах даже представить себе лучшие времена, которые грядут; вы втайне жаждете вернуться к котлам с мясом, оставленным вами в Египте, вы рады изготовлять кирпичи для фараонов, вы ведь сами такие же рабы, как и те, кого вы угнетаете; трусливые души, напуганные рассказами о гигантах и львах. Напрасно было бы ждать, что вы когда-нибудь войдёте в обетованную землю! Подлые трусы, годные только на то, чтобы издохнуть и сгнить в пустыне!

Но грядёт новое поколение, для которого слово «справедливость» — уже не пустой звук, а нечто большее. Оно властно подсказано им их собственной совестью, стонами и негодующими воплями тех, кто страдает. Напрасно ваши священнослужители и ваши политики изо всех сил стараются погасить в душах подрастающего поколения мысль о том, что на свете есть нечто высшее, нежели ваши подлые торгашеские сделки и освящающие их законы. Если для поддержания рабства приходится уже прибегать к проповеди атеизма, ясно, что дни его сочтены. Нет сомнения, что это та самая тьма, за которой приходит рассвет. Ибо можно ли представить себе тьму ещё страшнее, чем сейчас?

К вам обращаюсь я, дети, которых ещё не коснулся порок, и моими устами взывают к вам миллионы. То, что было скрыто от мудрецов и людей благоразумных, откроется вам через милосердие и любовь.

Что я сказал — через милосердие и любовь? Может быть, и этого не нужно — достаточно одного чувства собственного достоинства и уважения к себе.

И над вашими головами уже взвивается бич. Белых рабов в Америке во много раз больше, чем чёрных. Не таких белых рабов, каким был я, — меня ведь рабом объявил закон. Нет, таких, как вы! В рабство вас из поколения в поколение обращали ваши же подлость и низкопоклонства. Но теперь пора это рабство свергнуть.

Вопрос этот задан, и нельзя закрывать на него глаза. Будет ли Америка тем, чем мечтали сделать свою страну отцы и основатели её независимости — подлинной демократией, основанной на утверждении прав человека? Или же ей суждено выродиться в несчастную республику вроде Алжира, возглавляемую самовластной кучкой рабовладельцев-линчевателей, для которых на свете не существует закона, кроме их собственной прихоти и произвола?

Да, мои юные друзья! Вот в чём ваше призвание! От вас зависит решение этого вопроса, который уже нельзя откладывать, идя на политические компромиссы. Теперь всем уже ясно, что тот, кто хочет свободы для себя, не сможет безнаказанно быть сообщником угнетения, каково бы оно ни было! Живых и мёртвых нельзя связать одними цепями! Те же цепи, которыми при вашей помощи сковывают руки и ноги другим, незаметно для вас опутывают вас самих; они смыкаются вокруг вас так плотно и тесно, что даже сердца ваши, и те уже не могут свободно биться.

Наберитесь мужества и сделайте так, как я. Разбейте ваши оковы! Я не останавливайтесь на этом; освобождайте и остальных! Пусть это кажется сейчас недостижимым, — отвагой, сплочённостью и упорством, которые не дадут вам впасть в медлительность и малодушие, надеждой и верой вы всего добьётесь. Я уже стар и, может быть, не доживу до этого, но пятеро моих внуков, рождённых, благодарение богу, в свободной Англии, дождутся этих времён!