Утро после ночной грозы радовало озоновой свежестью, дурманило волнительными цветочными ароматами и целебным сосновым духом. Угостив девочку изысканным завтраком собственного приготовления, Зинаида Васильевна сидела в уютном кресле близ распахнутого окна и неспешно попивала с Яной зелёный чай, ведя непринуждённую беседу. На женщине красовался алый шёлковый халат, расписанный в японском или китайском стиле страшными драконами, нежными цветами и юными красавицами. Под стать халату были и её тапочки. Когда Зинаида Васильевна пригубливала чашку с горячим напитком, то закрывала глаза и становилась похожей на важную азиатскую даму, покрашенную под блондинку.
— Интересно, а почему все называют Дунай голубым, неужели он действительно голубой? — задумчиво спросила Яна, раскрасневшаяся от чая.
— И вовсе он не голубой, а зеленый. Это я уже точно знаю, — весело ответила Зинаида, увлечённо продолжая:
— Шесть лет назад мне тоже довелось побывать на Дунае. Тогда нашей институтской группе особенно повезло, поскольку круиз был с уклоном в Австрию, если можно так выразиться. А началось всё с Вены, её столицы, где мы провели три незабываемых дня. Разместили нас, как сейчас помню, в старинном отеле с ломающим язык названием, но я его навсегда запомнила — «Шлоссвельгеминенберг»! Вот, еле выговорила…
— Ну и название! — иронично улыбнулась Яна.
— Ага… Это был настоящий княжеский дворец конца девятнадцатого века с огромными комнатами-номерами, обставленные массивной добротной мебелью. Отель живописно располагался недалеко от Венского леса на холме, с которого открывалась роскошная панорама столицы.
— Вена красивая, наверное…
— В Вену, Яночка, влюбляешься сразу и навсегда, она необыкновенно хороша. Город мы исходили и изъездили вдоль и поперек, не уставая восхищаться. Даже удивительно, как много мы успели увидеть за эти три дня. Всё радовало глаз: красивые дома, чистенькие дворы и скверы, обилие цветов! В основном роз, которые росли на газонах, на клумбах, даже на балконах и подоконниках! А, главное — люди, доброжелательные, культурные и приветливые…
— Разве наши люди хуже? — поинтересовалась Яна.
— Не хуже, но нашим чего-то не хватает. Может быть воспитанности или манер, что ли? Не скажу…- задумалась на мгновение Зинаида и вдохновенно повела дальше:
— Конечно, мы посмотрели всё, что входило в обязательную программу: и королевские дворцы Шёнбрунн и Хофбург, и собор Святого Стефана, и грандиозный главный проспект Ринг, и ратушу, и парламент, и Оперный театр. Побывали мы и в парке Пратер с удивительными аттракционами и колесом обозрения, которому, представь себе, исполнилось более сотни лет, и многое другое. А ещё мы были в сказочном Венском лесу, в монастыре Святого Креста, и в таинственных пещерах, где катались по подземному озеру на длинных лодках!
— Подземное озеро? Вот это жуть! И не страшно вам было?
— Ни капельки! Как-то даже торжественно, а в конце- просто весело… Затем мы отправились в незабываемую экскурсию по вечерней Вене, с заездом в одну очаровательную деревеньку, где нас поджидал настоящий австрийский ужин с молодым вином под аккомпанемент колоритных трактирных музыкантов.
— Вы так увлекательно рассказываете, Зинаида Васильевна, что у меня самой от ваших прогулок разыгрался зверский аппетит, — заметила Яна, доедая бутерброд, оставшийся на тарелке после завтрака.
— Хороший аппетит у пациента — один из главных признаков поправки! Кстати о еде. В венской кухне много заимствований из венгерской, турецкой и итальянской. Чисто национальными считаются, например, гуляш и курица в красном перце, хотя это и привнесено из Венгрии. Многочисленное кондитерское великолепие наследует традиции Чехии. А знаменитый венский шницель, который едва умещается на тарелке, — из Милана. Вот кофе «меланж»- чисто австрийское изобретение. Раньше в кофе добавлялись мед и молоко. Нынче этот напиток выглядит иначе: над чашечкой с кофе вздымается молочная пена, посыпанная тертым шоколадом. А по вкусу это напоминает капуччино. Последний вечер в Вене мы провели на вилле «Аврора», расположенной близ нашей гостиницы. Эта вилла являла собой большую деревянную «избу», вокруг которой под огромными раскидистыми каштанами стояло десятка три добротных деревенских столов с лавками. Официанты в национальном убранстве носились между столами, едва поспевая к нам с огромными кружками холодного пива и душистыми шницелями…
Зинаида Васильевна мечтательно взглянула в окно, будто пытаясь высмотреть за ним, а может и подозвать, кого-нибудь из тех шустрых официантов с увесистыми подносами. Никаких официантов, к сожалению, она не увидела, зато её внимание привлекло нечто другое.
— Наш Вовка приехал… на белой спортивной машине! По-моему, он со своим отцом! Странно, где же остальные-то? Ой, как бы не случилось чего… — женщина прижала к груди руку.
— Что вы, Зинаида Васильевна! Это не Вовкин отец, а дядя! Роман Романович Образцов — брат-близнец отца! Он врач команды пловцов. Я его записку вам передавала…
— Ах, вот оно что… Близнец значит и коллега! А я-то вся пружиной напряглась…
— И как он вам?
— Ой, краса-авец… И, видать, хороший человек! Повезло ж кому-то…
— Не женат он ещё. Говорит, что личного времени не хватает на поиски любимой спутницы жизни. Только я вам это по секрету. Хорошо?
— Конечно, радость моя! Подруги всегда обмениваются тайнами. У нас с тобой есть минутка для наведения дамского марафета! Но, ежели что, я гостей попридержу…
Сорвавшись с места, Зинаида Васильевна мигом подала Яне её сумочку, где девчонка хранила свои скромные косметические предметы, живо собрала посуду в поднос, и быстро удалилась на кухню, поправляя и подбирая по пути всё, что было можно и нужно, по её мнению.
Приведя в порядок лицо и надушившись, Яна села в кровати, упираясь спиной в подушку. Разместив перед собой новейший ноутбук (один из подарков Зинаиды), девчонка продолжила знакомство с текстовым редактором. Первым в её комнату ввалился Вовка и мрачно поздоровался — Яна приветливо ответила. Взглянув на его озабоченное лицо, она тотчас погрустнела и спросила:
— Что уже случилось? Выкладывай, пока нет никого!
Рассказ мальчишки о преступлениях коварного Гарика и непосредственное участие в них доверчивого Нида, поверг Яну в полное замешательство. А после того, как Вовка рассказал о варварском покушении Гарика на их родственника из будущего, Яна и вовсе обомлела.
— Но ты… ты же сам мне говорил, что с Нидом в нашем времени ничего плохого произойти не может! И вишни ещё зелёные рвать заставлял, чтобы я уловила аналогию… — едва не плача, укоризненно произнесла Яна.
— Говорил, не спорю! Я это и сейчас могу утверждать, но тогда мне некогда было рассуждать… — виновато огрызнулся Вовка.
— Ты всё правильно сделал, Вовка! Если бы не твоё вмешательство, то неизвестно ещё как бы развернулись последующие события. Ты Нида утром видел, что он говорил?
— Капсула вернулась на лужайку, но я его не стал будить.
— Понятно. Включи-ка телевизор, Вовка, посмотрим новости. Чует моё сердце, что наш старательный Нид что-то непременно отчебучил!
Вовка включил портативный телевизор (ещё один подарок Зинаиды), расположенный на прикроватной тумбочке. С экрана на детей, оживлённо жестикулируя, уставился молодой небритый телерепортёр с микрофоном в тонких руках. За его спиной, напоминая небольшой степной курган, в банковском дворе возвышалась внушительная горка из инкассаторских сумок. Одет тележурналист был по-модному, держался манерно и убеждённо говорил, всячески избегая звука «с». Когда же увернуться от этого звука не получалось, парень с отвращением выплёвывал сквозь зубы смачное «ш-ш» и вёл дальше:
— Но, кто бы мог подумать, что загадочный вихрь вернёт вш-ше деньги! Мало того, по ш-шамым ш-шкромным подш-шчётам обрадованных банкиров, общая возвращённая ш-шумма гораздо большая, нежели раннее унеш-шённая вихрем! Что это? Как такое могло произойти? Ш-ш этим вопросом я обращаюш-шь к директору банка, на чей двор, ш-шобственно, и ш-швалилось этой ночью такое ш-штранное богатш-штво…