— Размытая зона?

— Вроде того… У дяди нижняя часть тапочек была размазана! Думаю, сантиметра на полтора…

— Значит, я вырос на этих самых полтора сантиметра!

— Ага, а ума не прибавилось! — буркнула Яна.

— Сейчас задам коррекцию роста… — сказал Нид, напяливая на голову нейрошлем и исчезая из виду. Яна, пригрозив кулачком Вовке, надула губы и уставилась на лужайку, над которой порхали разноцветные бабочки.

Из-за дома выбежала взлохмаченная Элен. От неё испуганно шарахнулся Шварц, но кошке, похоже, было всё равно, и она засеменила тротуарной дорожкой без привычного вислоухого сопровождения.

— Ко мне, Элен! — обрадовалась кошке Яна, но, заметив, что та не реагирует на команду, угрожающе прикрикнула:

— Кому сказано?! Ко мне, Элен!

Элен нехотя остановилась. Не обращая малейшего внимания на Яну, она  повернула голову к Вовке и… голосом Нида спросила:

— Вовка, ну как? Низ чёткий?

— Всё отлично, Нид! Всё достаточно чётко, особенно в статическом режиме!

В динамике, правда, немного расплываются мелкие детали, контур шерсти, глаза и усы!

— Приветствую, друзья! Чем опечалена юная леди? — резко скрипнула калитка, и во двор вошёл сияющий Роман Романович в синих спортивных шортах и белой майке. Нид в образе Элен поспешил скрыться за домом.

— Здравствуйте, Роман Романович! Да это я так, взгрустнула малость… — ответила Яна, соображая не Нид ли это снова принял образ Вовкиного дяди. Должно быть, дядя всё-таки настоящий, ведь не мог же Нид пребывать одномоментно в образе Элен и в виде Романа Романовича, хотя…

— Это ты зря! Запомни простую вещь, Яночка! Жизнерадостные женщины всегда красивые, а красивые всегда жизнерадостны! Не сочти за каламбур… А как, интересно, чувствует себя наша предобрейшая Зинаида Васильевна? — жизнерадостно произнёс Роман Романович, направляясь бодрым шагом в дом.

— Зинаида Васильевна велела всем кланяться, особенно вам, Роман Романович, и ждёт нас всех к обеду!

— К обеду? Великолепно! А где же наш красавчик Нид?

— А он это… Придёт сейчас!

— Прекрасно! Яночка, кликнешь меня к обеду, а я пока отдохну и кое-что почитаю…

— Хорошо, Роман Романович! — выдохнула девчонка, наблюдая как атлетическая фигура Вовкиного дяди исчезает в дверном проёме. Из-за дома вышел сосредоточенный Нид с нейрошлемом под мышкой и направился в беседку.

— Ты нас прости, Яна, за эти образные розыгрыши… — попытался наладить отношения Нид. — Сама подумай, на ком ещё можно было проверить работу нейрошлема перед хроностартом?

— На ком, на ком… Хотя бы на той же Зинаиде Васильевне!

— Яна, перестань! Ниду пора собираться в дорогу, пока нейрошлем работает. Негоже парня провожать с таким кислым, ноющим и противным видом! — вмешался в разговор Вовка и взял у Нида для осмотра нейрошлем.

Яна обиженно умолкла. Ей действительно хотелось разрыдаться и убежать, но она ни за что не хотела бросить Нида, не попрощавшись с ним. Девчонка поднялась, подошла к Ниду и пристально заглянула в его грустные голубые глаза. Прижавшись на миг к его груди, Яна сказала:

— Это ты меня прости, Нид! За всё-всё, чем я только могла тебя расстроить. Лети, милый, тебя, наверное, уже заждались родители и друзья. И знай, что мы тебя никогда не забудем! Верю, что когда-нибудь мы с тобой непременно увидимся, правда, Вовка?

— Конечно! Держи нейрошлем, Нид! Присядем на дорожку… —  сказал Вовка, усаживаясь с Нидом и Яной на диван. Глаза Нида грустно заблестели. Он поднялся и сказал, надевая на свою вихрастую голову нейрошлем:

— И я вас тоже… Никогда не забуду!

Коротко обнявшись на прощание с детьми, Нид вышел из беседки и зашагал лужайкой к своей невидимой капсуле. Остановившись возле неё, Нид обернулся, грустно улыбаясь юным родственникам, прощально взмахнул рукой и исчез. Яна, держась за руку Вовки, вышла вместе с ним из беседки. Невидимая капсула стартовала бесшумно, и лишь по круглому травяному пятну под ней и дрогнувшим травинкам, можно было судить о том, что старт Нида состоялся…

Вовка, возложив свою тёплую руку на вздрагивающее плечо Яны, задумчиво смотрел в бескрайнюю высь. Сияло солнце, купаясь в голубом небе и взбивая вокруг себя бело-облачную пену, шумел над озером пышный сосновый бор, наполненный гулким щебетом птиц, и мерно гудели над душистыми цветами пчёлы. Заканчивался месяц июнь…

К О Н Е Ц