Порядок Джугашвили,
Как царь Иван, любил,
Он, словно лошадь в мыле
Всю кодлу осадил:
«Чтоб жали и косили —
Я вам порядок дам!»
И сходу пол-России
Отправил в Магадан.
Мужик он был прожженый;
Хоть не роскошно жил —
Из пушек бил по женам
Да с Гитлером дружил.
Есть золотишко в банке
Вперед на много лет,
Есть вместо масла — танки,
(Моторов только нет...)
Адольф узнал об этом
И войско подсобрал,
Чтобы ближайшим летом —
Зиг хайль — и на Урал!
Тут коротко ли, долго —
Дела пошли всерьез:
Одних слизнула Волга,
Других доел мороз.
И всем досталось сильно,
(Сухарик — на обед,)
Зане — земля обильна
От пирровых побед!
Окно в Европу? Что вы!
Со м н о й вам не темно!
И жестяною шторой
Завесил нам окно.
Науке дав движенье,
И тут оставил след:
Сплошные достиженья
(Ученых только нет!)
...Сик транзит глориа мунди:
Наследники пришли...
Хлоп — через пару штунде
Скандал по всей земли:
Лаврентий был, конечно,
Не Медичи, но все ж
И мастер дел заплечных
И нравом — Мекки-Нож...
Тут власти захотело
Немало ишаков:
Два года правил целых
Товарищ Маленков.
Он попытался делать
Обертки для конфет...
Земля же оскудела,
Порядку — тоже нет...
Никита толстопузый
Настал ему вослед.
Земля — под кукурузой,
А кукурузы — нет...
Он бодро поднял флаги
Хозяйственных побед —
Порядок на бумаге,
На деле ж нет как нет!
«Ништо, я после культа
Порядок возверну:
Зарядим катапульту,
Поедем на Луну!»
На старте вроде гладко,
Рассчитаны пути,
Но на Луне порядка
Тем паче не найти.
Взялись за землю снова:
Устроили совет,
Уволили Хрущева —
А все порядку нет.
Взялись тут за бумаги
(теперь — не до земли!)
Потом зачем-то в Праге
Порядок навели!
И так уж стало гадко,
Что целых восемь лет
Не только что порядка —
А и самих то нет!
И только удивленно
Гадает вся земля:
Кого — под зад коленом
Сегодня из Кремля?
ПИФАГОРИАДА (пояс штанетов)
1.
У Пифагора не было штанов.
Имелся только плащ в таких заплатах,
Что представлялось, будто он когда-то
Был просто сшит из этих лоскутков.
Однако же почтенный философ
Гостил нередко у людей богатых,
Хотя копна волос его лохматых
Была для них, как пурпур для быков.
Но чем-то интересен был для них он,
Хотя одни его считали психом,
Другие думали, что он шпион,
А третьи... третьи помышляли даже,
Что на пиру ему возьмут и скажут:
«А, брось науку!» И легко бы он...
2.
А брось науку — и легко бы он
Мог стать секретарем ареопага.
Хоть не в ходу была еще бумага,
Писак имелся добрый батальон.
Конечно, в наши дни их — легион,
Но и тогда нужна была отвага
И локти для решительного шага,
Чтоб как-нибудь преодолеть заслон
Торчащих у корыта славных граждан.
Чем больше выпил — тем сильнее жажда,
Чем путь длиннее — тем сильней разгон.
И наконец бы он благополучно,
Продав друзей попарно и поштучно,
Купил себе и шелковый хитон.
3.
Купил себе и шелковый хитон
И колесницу Ксанф, его приятель,
Тот самый, что на рынке очень кстати
Обрел Эзопа, старый охламон.
Эзоп работал на него как слон,
Раб и к стилу привычный, и к лопате
Писал ему статейки для печати
И шуткой оживлял его салон.
Завидовала Ксанфу вся Европа.
(Есть и получше рифма для Эзопа,
Но избежим в сонете грубых слов!)
Ксанф создал философскую систему —
Ведь раб есть раб, ему лишь дайте тему,
И виллу, и машину... то есть рабов.
4.
И виллу и маши., то есть рабов
Дарили Ксанфу за обоснованье
Того, что раб — почетнейшее званье,
А уж платить рабам — гневить богов.
Шедевр! Все ясно даже для ослов!
Архонтам же, несведущим в науках
Напоминал о криво сшитых брюках
Хаос прямых и всяческих углов.
Кому-кому, а Ксанфу было ясно,
Что не совсем понятное — опасно,
Что будут век-другой еще нести
Клеймо далекого от жизни вздора
Магические числа Пифагора:
Поденщина всегда была в чести...
5.
Поденщина всегда была! В чести —
Анакреон? Конечно, он прекрасен,
Но звук — есть звук, и в общем, он напрасен:
Ни гвоздь забить, ни в доме подмести!
Что нас еще способно потрясти?
Смысл самых что ни есть острейших басен —
Казалось многим — мнее опасен,
Чем острый угол, Феб его прости!
Тот страшен, кто ни выпить, ни пожрать.
Зачем таблички цифрами марать?
Как бочка Данаид — небес бездонность!
Они от нас пока удалены.
Углы склоненья звезд — кому нужны?
И множеству людей понятна склонность.
6.
И множеству людей понятна склонность
К любому «хобби» — просто потому,
Что кажется им, будто бы уму
Действительно опасна утомленность.
Отсюда — в карты пылкая влюбленность,
И в телевизоры и в домино,
И в детективы — нас влечет одно:
Банальнейших сюжетов заостренность.
Но только — чур, чтоб не совсем всерьез
Чтоб стричь башку, не трогая волос!
И тот, кого пугает погруженность,
Легко отдать и Гамлета он рад,
И то, что Е = МС2,
За чечевичную определенность.
7.
За чечевичную определенность
Права когда-то уступил Исав.
А что ему до этих самых прав?
Попробуй, какова на вкус исконность!
Во всем нужна здоровая сезонность:
Вот люди собирают виноград —
На что им, Пифагор, твоя бессонность?
Дай гражданам доступный результат!
Уж ты абстракций лучше не рожай нам
А предскажи ближайший урожай нам,
Или в Коринф дорогу начерти,
Или украденное пусть найдется...
Поближе к жизни, а нето — придется
Всем философиям сказать «прости».
8.
Всем философиям сказать «прости»
И жить как все, спокойно и свободно.
Три слова только-то: «что вам угодно?
Так отчего их не произнести?
Хозяйством немудрящим обрасти
И посещать народные собранья,
И награждать эпитетом «баранья»
Толпу, и так свободу обрести.
Жизнь распланировать по Гесиоду,
Принадлежать к афинскому народу,
Который не уступит никому
Ни в чем и... впрочем, это всем известно:
Сейчас выпендриваться неуместно —
Наверно не один твердил ему!
9.
Наверно не один твердил ему,
Что грош цена ученому, который
Сидит, да из окошка мерит горы,
Чтобы на них не лазить самому.
Нет, вы извольте — на плечо суму,