Я искал бесконечно красивых
И бессмертно влюбленных в молву...»
(А. Блок)
* * *
Когда случается всерьез —
Доверься ветру — он излечит,
Доверься мчащейся навстречу
Реке асфальтовых полос,
Доверься милости берез,
Пусть осень их зажжет, как свечи,
Чтоб в теплый нестеровский вечер
Они гляделись в темный плес.
Когда случается всерьез —
Неповторимость каждой встречи
Впивается, как хищный кречет
В тебя... Так пальцы тонких лоз
Кирпич ласкают и калечат.
Когда сбывается всерьез —
Закат над морем бесконечен,
Пусть берег отойдет далече
И лодка вскидывает нос.
Случайно брошенный вопрос
Особой глубиной отмечен,
Залив туманен и беспечен,
И весла попадают врозь...
И ты не замечаешь гроз,
А грозы падают на плечи...
* * *
Г. У.
Летящий парус на ходу сворачивая,
Стремясь к причалу,
Сквозь пену, ветром замороченную —
Возвращаюсь.
Или на полке в купе прокуренном
На дребезжащих скоростях не сплю ночами —
В сквознячных тамбурах, сквозь ночь пропоротую —
Возвращаюсь.
От всех скитаний, от поездов, автобусов, гостиниц
Я возвращаюсь под сень волос твоих исчерна-синих!
Не пес в конурку, не овца в овчарню —
К работе — мастер.
Так, не меняя сущность, обращаются
Актеры к маскам,
Отбросив хлам дотошных мелочей
И декораций...
Почувствовать, что ты — опять ничей, и...
Возвращаться!
И к тем рукам, отлитым из огня
(А с ними так не вяжется их робость!)
И к тем плечам — когда-то для меня
Писал их Рубенс,
Взлетала кисть его, кренясь, как мачта
Под шквалом счастья —
Он знал, что значит работать начерно и...
Возвращаться, переиначивая
Жизнь и картину снова —
А это значит — все только начато:
Неисчерпаемость — в незавершенности
Путей и красок, любви и слова!
ЗАМЫКАНИЕ ВРЕМЕНИ
...А завтра я приду опять
Пустые поезда встречать.
Дождь. Отсыреет мой табак.
Опять — вагонов мокрый лак,
Асфальт платформ, и ртутный свет,
И поезд, и тебя в нём нет...
Платформа ждёт.
Из пустоты —
То чемоданы, то зонты,
И делает пустой её
Отсутствие твоё...
И тот же поезд, и вагон,
И те же люди — на перрон,
И кончик стрелки — тот же круг:
А вдруг...
Но тот же дождь, и тот же свет,
Как будто много лет
Я ожиданье берегу.
Я столько ждал,
Что спать смогу!
Уйду и высплюсь, а потом
Вот тут же встану под дождём,
И та же стрелка круг замкнёт,
И поезд снова тот...
И я стою. И свет стоит. И дождь.
И даже этот ритм,
Как будто пущен фильм кольцом:
Начало склеено с концом,
Как будто осужден всегда
Встречать пустые поезда.
А завтра я приду опять
Пустые поезда встречать...
КАФЕ НА ОКРАИНЕ
В. Т.
Кафе на окраине. Легкие стены стеклянны.
Глядимся в их синь — в марсианские телеэкраны,
Пропав, потерявшись, попав на другую планету,
В чужие кварталы, которых почти еще нету.
Оттуда, где каждый трамвай, фамильярно мигая,
Раззвонит, что видел вдвоем нас во встречном трамвае.
Кафе на окраине. В солнечном отсвете медном
Мы смотрим где сесть, на мгновенье у входа помедлив,
И люди, глаза оторвав от тарелок и рюмок,
Глядят на тебя — и светает в их лицах угрюмых.
Свой мир принесли мы туда, где никто нас не знает,
Где впору поверить, что это — планета иная,
И радостно-редки мгновенья таких эмиграции:
Ведь чудом, случайно сюда довелось нам забраться,
Оттуда, где люди и кони, мосты и колонны
Незыблемы, каменны, бронзовы, определенны,
Сюда, где все спутано, смешано, несоразмерно,
Где сверху на избы уставились стекла модерна.
Кафе на окраине. За легкими шторами — краны,
А дальше — калитка скрипит и в окошках герани,
И этой девчонке недолго уже остается
Ходить с коромыслом к замшелому срубу колодца...
И все-таки жаль тополиную улицу эту,
Как жаль вдруг открытую нами чужую планету.
Забор да скамейка сосновая... Что это?
Кони???
Не Аничков мост ли их выслал за нами в погоню?
Укрой нас, наш друг неожиданный,
тайный, случайный,
Деревня в кольце небоскребов,
кафе на окраине...
* * *
Гроза над горами, над нами — гроза,
Рифмуясь с глазами, ослепляет глаза,
В окне занавеску вздувает озон,
И в комнатке тесно любви под грозой!
Фиалковый отсвет в раскрытых глазах,
Локтей озаренных мгновенный зигзаг,
И тьма. И дыханье, как скачка борзой —
Любовь под грозой!
В окне ослепленном то отблеск, то мгла,
В нее озаренно уходят тела,
Чтоб тень на стене — отраженье твое —
Обрела на мгновенье свое бытие!
Сверкает, смещая любой горизонт,
Любовь под грозой!
Порывистый дождь, отрывистый свет,
Прерывистый шопот...
(или шопота нет?)
Но кажется — он заглушает грозу!
Наверно, он слышен в долине, внизу.
Кому наступили мы с тобой на мозоль?
... Всегда в этом мире любовь — под грозой...
* * *
По скорбной дороге к морю,
По черноте предрассветной,
Когда мотыльки ночные
Умрут на остывшем асфальте,
На скорбной дороге к морю...
Не глядя в глаза друг другу
По скорбной дороге к морю,
Когда шевелятся камни
В серых слезах прибоя,
И черные, плоские сосны
Распяты, прибиты к небу,
Над скорбной дорогой к морю,
И наши шаги спокойны,
Как метроном прибоя...
Страшно, когда расстаются
За полчаса до рассвета...
КАСПИЙСКИЙ РОМАНС
Ветер упал на город.
И на ковре Бахтияра
Вдруг зазвенели под ветром
Кручёные струны тара...
Медленно звон уходит,
Тонет в басах прибоя,
Медленно — словно холод
Овладевает золою...
Звук от струны оторван.
От костра оторвано пламя.
Ты — у другого моря.
Весь Кавказ — между нами.
И этот звон монотонный
Не заменит скрипа калитки...
Обнаженные к обнаженной
Льнут к тебе эвкалипты.
Зеленым лаская кожу,
Тебя обнимают волны,
И в горы уходит вечер
Незаметно, тайно, безмолвно...
Так ветер уходит от моря,
Так звук уходит от слова,
Так дождинки в зелень ущелий
Уходят от тучи лиловой,
Так серый Каспий уходит
От черной Девичьей башни,
И звон гортанного тара
Уходит в закат вчерашний...
* * *