Рыцари разъехались в разные стороны ристалища и по звуку горна понеслись навстречу друг другу. После первого удара противника магистр едва удержался в седле и понял, что без помощи медальона он проиграет сражение. Рыцари вновь разъехались и по зову трубы вновь понеслись навстречу друг другу, чтобы нанести сокрушительный удар. При повторном сближении над магистром поднялась исполинская тень, и в последний момент он выбил копье из рук своего врага, а затем нанес сильнейший удар по обезоруженному противнику. Тот был выбит из седла и потерял сознание. Магистр был признан победителем турнира, и Король спросил, чего он желает в награду. Магистр подъехал на вороном коне к трибуне и копьем указал на медальон, висящий на груди дамы – юной Маргариты.

Маргарита быстро поднялась и сказала, что этот медальон достался ей от отца, что он чрезвычайно дорог ей и она не может отдать его победителю. После этих слов она удалилась с трибуны и в сопровождении Рыцаря Ренальдо направилась в свой замок. Король предложил победителю другой выбор, но магистр гордо отказался и удалился с ристалища.

По дороге Маргарита рассказала своему спутнику странную историю.

Когда смерть приблизилась к ее отцу, он призвал ее к себе и передал этот медальон со словами:

"Этот золотой лев – лишь половина целого. Он несет в себе силу тела. Наш род хранил его в тайне в течение многих столетий. Этот медальон может быть доверен только благородному Рыцарю, – и сказал заклинание, которое пробуждает магические силы. – Когда найдется вторая половина, то появится возможность вновь создать уничтоженный Рыцарский Орден Света, к которому принадлежали наши предки. Храни его как зеницу ока до времени", – и с этими словами умер.

"Я же, – сказала Маргарита, – легкомысленно надела его на турнир как украшение, и в этот же день неизвестный победитель потребовал его в награду. Но мое сердце вдруг наполнилось тревогой, и я услышала голос отца, приказавший мне скрыться от грозящей опасности. Теперь я прошу тебя защитить меня перед лицом неизвестного врага".

Ренальдо поклялся сохранить честь ее рода и защитить ее. В это время они въехали в ворота замка.

На следующий день к замку подъехал рыцарь в черных доспехах. Он вызывал Ренальдо на поединок и выставил условие, что победителю достанется Маргарита – в ином случае он со своим отрядом захватит замок и возьмет ее силой. Ренальдо принял вызов.

Но сердце Маргариты подсказывало ей, что Ренальдо проиграет битву, и она повесила ему на грудь магический медальон и поведала слова заклинания.

"Когда ты почувствуешь, что бой проигран, произнеси заклинание – и сила медальона должна тебе помочь", – шепнула она.

Ренальдо выехал за врата замка, и два рыцаря разъехались в разные стороны поля, а затем с яростью бросились друг на друга. При первом столкновении оба рыцаря, покачнувшись от удара копий, едва удержались в седле, при втором – сбили друг друга с коней и, обнажив мечи, бросились друг на друга. Тогда магистр понял, что ему не удастся легко одолеть противника, и воззвал к магическим силам. От его тела отделилась могучая тень и нанесла удар такой силы по шлему Ренальдо, что тот упал наземь. Темный приставил меч к его горлу и сказал:

"Пришел твой последний миг. Помолись перед смертью своему Богу".

В эту минуту Ренальдо произнес тайное заклинание, и в его тело влилась великая сила. Он отбросил темного от себя и ринулся на него с мечом. Вдруг он заметил слева зловещую тень темного рыцаря, несущуюся на него, и поразил ее мечом, и темный упал замертво на землю. Подойдя к своему врагу, он сорвал шлем и увидел на его шее такого же льва, как и у него. Взяв вторую половину медальона, он соединил ее со своею и произнес заклинание. В этот миг в него вошла сила души, и он мгновенно

преобразился. Он почувствовал связь с Гроссмейстером светлого древнего Ордена и решил под его астральным водительством заново создать уничтоженный Орден Света.

И тогда Маргарита выбежала из ворот замка и обняла победителя.

"Ты спас честь моего дворянского рода, – воскликнула она, – теперь ты можешь требовать от меня любой награды…"

В этот момент я проснулся от шума. Петрович уже заваривал чай дорожным кипятильником, пора было вставать. Я сразу записал услышанный рассказ и неохотно вступил в земную реальность.

5 января 1983 г .

Джи сидел за столом и изучал доктора Штейнера. Когда он оторвался от книги, я спросил:

– Меня переполняет странная энергия. Она застаивается – и возникает чувство нездоровой обособленности. Что мне делать?

В этот момент дверь отворилась, и в просвет просунулась взъерошенная голова Петракова.

– Чаи гоняем, – удостоверился он. – А вот Норман давно вас ждет на репетиции. Когда уже он разгонит вашу контору по просветлению?

Мы быстро вышли на улицу и заспешили к Дому культуры. Большие хлопья снега падали на мостовую.

– Проблема заключена только в твоей эгоистичности, – продолжил разговор Джи. – Ты думаешь, что школьная энергия предназначается тебе одному, тогда как она предназначена для всех тех, кто связан с нашей Школой. Есть специальная техника – "почтовые голуби". В средневековье посылали почтовых голубей, чтобы они летели с важными новостями. Сейчас нам помогает государство. Почтовая служба работает и на нас. Если бы у вас было развито тонкое восприятие, то вы могли бы ощутить, что наш визит в Тулу является целой инкарнацией. Поскольку мы включены в карму космического Луча, то наше время течет в десятки раз быстрее, чем время других людей. Поэтому вы должны послать некую стаю эфирных голубей, пронизанных порывом любви, тем людям, с которыми связаны глубинным образом. Наши отношения с людьми должны строиться на сентименте, на рыцарском начале. Благодаря почтовым голубям города начнут взаимодействовать с вкраплениями школьного импульса.

Вы посылаете письмо, и вдруг там, куда вы его послали, вспыхивает огонек радости, нежности, признания – и несется к вам. Таким образом, вы начинаете играть в бильярд, где шарами уже являются города.

Вам известно, что принцип гомеопатии действует более надежно, чем любой другой. Посылая письмо Кэт или Натали, ты на самом деле посылаешь привет всему Петербургу. События активизируются сначала на тонком плане, потом на менее тонком, а потом даже и на грубом плане. Чем чаще вы будете писать, тем больше будет меняться состав вашей крови.

– Ну что, Петрович, – спросил я, – будешь ли ты писать письма своим зазнобушкам?

– А мне некому писать. Это тебе надо отчитываться Гиацинте, где ты колобродишь, а я свободный человек.

– Как тебе не совестно, Петруша, – обратился к нему Джи, – ты ведь находишься на обучении. Это то же самое, что пребывать на службе у его превосходительства. Около двадцати наших братушек и сестренок ждут от тебя посланий с весточками о Школе. А ты, засунув руки в брюки, дефилируешь по священной земле Туле, как малоуважаемый трэмп.

Покрутившись перед носом Нормана, мы с Петровичем сели у занавеса авансцены и на алюминиевых ящиках стали писать письма. Я смотрел на своего друга, который, перед тем как написать несколько строк, весь извертелся и покрылся мелкими капельками пота.

– Что, брат Елдырин, – произнес я, – письма не ящики – тут надо мысль включать.

– Ну, чего расселись, ленивцы, – рявкнул возникший Петраков, – берите отвертки и быстро чинить ящики. Я вам покажу, как на работе бумагу марать! Небось, доносы строчите?

Когда после концерта редкая публика разбрелась по домам, а музыканты покинули опустевший зал, Джи пригласил нас на сцену.

– Ну а теперь, горе-ученики, покажите мне свои письма, которые полетят в другие города с эфирной вестью.

– Я написал письмо Молодому Дракону, – надуваясь от гордости, произнес Петрович. – Может быть, с него и начнем?

По мере того как Джи знакомился с нашими опусами, лицо его становилось все более хмурым.