Вас все время давил окружающий мир, а теперь вы давите друг на друга. Дарите лучше только цветы.

Будьте не от мира сего, и постепенно вы в нем пропишетесь.

Делая нечто необычное, вы сами становитесь лучше.

Любите людей, будьте авторами своей любви, и в ответ получите такую же любовь, в которой расцветете, как пионы.

Можно надеть на себя маску плута, но внутри необходимо всегда быть чистым.

Вы должны быть благородными для мира, а не ждать от него чего-то – постоянной энергии, подпитки, красивых дам, каких-то интересных ситуаций. Будьте сами для мира людьми, дарящими любовь и красоту.

Хотя бы друг для друга станьте подарками, иначе ваше общество будет невыносимо тоскливо.

– Моя участь безнадежна, – вдруг заявил Петрович. – После поступления юнгой на Корабль я стал превращаться в маленькое чудовище.

– Ты уж не скромничай, – заметил я. – Ничего себе, маленькое.

– Да нет, раньше у меня были какие-то увлечения, интерес к книгам, медитации. А теперь только внутренняя апатия и никакого интереса к жизни.

– Это твоя фантастическая лень, – отвечал Джи. – У тебя столько возможностей, но ты не пользуешься и сотой их долей. Ты предпочитаешь паразитировать и ловить кайф, а нужно любить работу над собой. Только ежедневная работа над собой может изменить твое качество. Усиление внутренней работы – это единственная вертикаль в бытии человека. Эта третья сила может быть поддержана реальной Школой.

Не веди себя как собака на сене. Ты, может быть, никогда не воспользуешься многими знаниями, которые тебе даются, но через твои записи возникает шанс для человечества воспользоваться ими. В общем, так: вы, Касьян и Петрович, должны стать мистическими писателями. Это и есть конкретное делание, которое может стать вашей вертикалью.

– Да какие из нас писатели? – удивился я. – Мы таскаем по стране дюралевые ящики и все время сидим на чужих чемоданах.

– И, тем не менее, я даю вам такое задание, – заявил Джи.

Приехав поздно вечером в Калугу, мы расположились в старенькой деревянной гостинице и, сыграв несколько партий в шахматы для переработки накопившихся впечатлений, стали располагаться ко сну. Номер был хорошо натоплен, и у каждого на-конец-то была собственная кровать.

Не успел я закрыть глаза, как вновь встретил Джи. На этот раз мы грелись у костра в сумрачном лесу. Несколько человек в темных накидках вели странную беседу. Я услыхал следующий рассказ.

" Однажды к отряду светлых Рыцарей присоединился темный Рыцарь, который покинул свой орден в надежде стать на сторону светлых. Воины обратили внимание на то, что темный Рыцарь весь окутан густой темной мглой.

– Чего ты ищешь среди нас? – спросил светлый Рыцарь.

– Я ищу возможности от мглы освободиться, – отвечал темный Рыцарь.

– Зачем тебе это? Что будешь делать ты, от мглы освободившись?

– Очистившись от своего темного начала, я надеюсь возродить первоначальный свет души. Ибо тяжела наша участь.

– Чем занимается ваш орден? – спросил светлый.

– Наш орден задерживает развитие всех существ, стремящихся в светлые миры. Так приказали нам высшие инфернальные владыки. "Вы боретесь с жестокой несправедливостью – утверждают Князья тьмы, – вы ведете праведную борьбу против светлых стражей порога, которые не пропускают нас в высшие миры. Но если нас не пускают в высшие миры, то и мы не пустим туда тех, кто стоит ниже нас. Ибо мы хотим силой открыть для всех существ дорогу в миры горние".

– Но если Князья тьмы проникнут силой в светлые миры, то свет померкнет в горнем пространстве и везде установится тьма, – ответил светлый Рыцарь. – Поэтому стражи порога никогда не пропустят темных. А что ты будешь делать, если мы освободим тебя от мглы?

– Я пойду в темное царство и буду там проповедовать и призывать прекратить борьбу со стражами порога, не пропускающими темных к верхам. Пойду проповедовать, что недостойно задерживать развитие существ, стоящих ниже нас. Хочу убедить темных предоставить всем свободу в выборе пути, – отвечал темный Рыцарь.

Тогда светлые Рыцари отвели его в тайное святилище со следующими словами:

– Ты должен провести в непрерывном покаянии несколько лет, и только тогда высший Бог снимет с тебя покрывало тьмы, и твоя душа засияет первозданным светом Абсолютного начала всех начал…"

В это мгновение я проснулся. В номере было уже холодно, снег залепил промерзшее окно, хотелось попить горячего чаю и выбраться поскорей из ночной берлоги. Вечером приехали Чера и музыканты, и мы отправились на репетицию. Зайдя на сцену, я заметил толстого рыжего человека с недобрым лицом.

– Скоро вашей ноги не будет в нашем ансамбле, – ухмыльнулся Петраков. – Рыжий басист Веревкин набирает свою обслугу. Он всем доказывает, насколько вас опасно держать в ансамбле. А у него есть бодрые жилистые ребята из Москвы.

Я подбежал к Джи:

– Плохи наши дела, – сказал я взволнованно, – новый тип пытается выжить нас из ансамбля.

– Если нас по воле Провидения гонят с одного места, – невозмутимо ответил он, – то, значит, ожидают в другом.

8 января 1983 года. Калуга.

И ты – тот, кто стремится узнать Меня,

Знай, что твои стремления и тоска не помогут тебе,.

Если ты не узнаешь тайну:

Если то, что ты ищешь, ты не найдешь внутри себя –

Ты никогда не найдешь это вовне.

Мы вышли из гостиницы пораньше, чтобы успеть до концерта пройтись по Калуге, заваленной пушистым снегом.

– Ну что, Петрович, – спросил Джи, – отчего головушку буйную повесил?

– Да вот, вспомнилась прекрасная Коломбина. Она заждалась меня в Москве, – грустно сказал Петрович, – а я тут по сугробам в одиночестве мерзну.

– Да выброси ее из головы, – недовольно сказал я. – Ты что, устал идти с нами по дороге к Абсолюту?

– Коломбина умоляла меня взять ее на Корабль, – гордо сказал Петрович. – Она то, что нам надо. Я уверен, что она собирается попасть со мной к небожителям.

– Ты сам туда сначала попади, – рассмеялся я.

– А знаешь ли ты, Петрович, – сказал неожиданно Джи, – что некая дама разыскивает тебя по Москве и требует, чтобы ты вернул ключ от квартиры, который ты у нее похитил. Не это ли твоя прекрасная Коломбина? Она грозится милицией.

– Как вы это узнали? – растерянно спросил Петрович.

– Я только что беседовал по телефону с Феей.

– Не может быть! Коломбина сама отдала квартиру в мое полное распоряжение, и шелковую рубашку в придачу.

– До чего ты наивен и тщеславен, братушка, – сказал Джи. – Стоит какой-нибудь сирене польстить тебе, ты тут же попадаешься во все ее ловушки.

– О мой друг Чжу Ба-цзе, – добавил я, – напрасно ты норовишь сбежать от Танского монаха и пристроиться к очередной гейше.

– А тебе, Касьян, – серьезно заметил Джи, – советую найти контакт с Черой – и ты получишь доступ к космической инспирации.

– Но Чера говорит со мной только о тонкостях арманьяка и красивых женщинах, а во внутренний мир не пускает, – недовольно ответил я.

– Твоя грубость отталкивает не только Черу. Поработай над собой – и он тебя примет.

В это время мы подошли к великолепному храму, вознесшему свои купола в ярко-синее небо над солнечным городом.

– Путникам необходимо посещать храмы для очистки лепестков души, – сказал Джи, открывая высокие деревянные врата.

Я снял шапку, широко перекрестился и последовал за Джи. Ранняя служба закончилась, храм был пуст и таинственен; небесная благодать разливалась в напоенном ладаном воздухе.

Я поставил свечи Матери Божией, Архангелу Михаилу и третью – у распятия и, став на колени, стал молить Господа о спасении наших душ от земной суеты. Когда я вышел на улицу, на сердце сделалось светло и радостно. Снег стал ярче искриться от солнца, и звонко засвистела синица.

– Ну, а ты что бродишь все время за мной, как угрюмое привидение? – обратился Джи к Петровичу