Французу я сказала, что быть его женой боюсь, так как в Европе человек считается совершеннолетним с двадцати одного года, и что он еще вдобавок может продать меня своему начальнику. У француза были две дочери постарше меня, и я предложила ему удочерить меня в качестве третьей. Дурак француз согласился и стал носиться с этой идеей по Москве, консультироваться у юристов. Вскоре его вызвали во Францию – там он собирался уладить дела по удочерению невесты.

А я тем временем познакомилась с молодым обаятельным дипломатом из Греции. Во французское посольство менты войти не могли, а тех, что стоят у входа, подкупили, и я могла спокойно с французами выезжать в город на прогулки. Однажды гречонок предложил мне уехать в Пицунду на дипломатической машине. Я, недолго думая, согласилась. Провела с ним на море медовый месяц и осталась отдыхать дальше, проводив дипломата в Грецию.

А вы, нынешние эзотерики, – сказала она, внимательно обведя нас глазами, – даже в магазин боитесь сгонять за водкой.

Истории Лорика вводили меня в шок: я восхищался ее стал-кингом, но этот уровень был для меня недоступен.

Джи вышел прогуляться на улицу, а я увязался за ним.

– Ну, братушка, как ты поживаешь? – поинтересовался он.

– Нелегко мне обучаться у Лорика, – признался я. – Из души иногда поднимается такая тяжесть, что и жить неохота.

– Это испарения твоих собственных авгиевых конюшен, – заметил Джи. – Дело в том, что в тебе есть атмосферически плотные места, мешающие идти к Просветлению, и именно над этими тугоплавкими частями и надо работать. Я надеюсь, что по мере возрастания твоя рабочая группа постепенно завоюет эти хаотические пространства, увеличив за их счет свою мощь. Проблема в том, каким образом включить в эту работу весь твой состав. Хотя у тебя, как и у каждого человека, есть свой индивидуальный Путь.

В фильме "Горец" ясно показано, как каждая победа над демоническим существом продлевает жизнь. Побежденный отдает свою силу победителю, делая его неуязвимым.

В этом состоит секрет получения дополнительных энергетических возможностей на Пути. Ибо хилые интеллигентные "я" не в состоянии долго продержаться на Корабле Дураков – они начинают выдыхаться, терять смысл и умирать. Такие адепты быстро сбегают на сушу копаться в свалке интеллектуальных отбросов, тщательно оберегая свое сэлф-пити от агностического разрушения…

Мы шли неторопливо, снег поскрипывал под ногами.

– В Ордене человек учится владеть своей грубой и тонкой энергией, – продолжал Джи. – Эта ситуация прекрасно показана на картине одиннадцатого Аркана силы: изящная дама на тонком поводке прогуливает доисторического ящера, в котором сосредоточена вся ее пробивная мощь. Дама несет в себе герметическую тонкость восприятия тайных космических знаний. В этой символической картине отображено Алхимическое Делание – отделение в своей душе тонкого духовного начала от грубой звериной силы, которая, тем не менее, тоже присутствует. Необходимо всю свою темную силу поставить под полный контроль высшего "Я". Но секрет в том, что тонкая дама неотделима от своего ящера, который является ее энергетическим запасом. Он позволяет изысканной даме добиться поставленной цели и выполнить свою миссию. Если тонкую даму изолировать от ее энергетического источника, то она тут же погибнет в пылу битвы – ее растопчут на поле брани солдаты инферны.

На уровне подсознания люди часто обмениваются своими демоническими существами. Зная об этом, каждый день следует очищать душу от отрицательных влияний. Это лучше делать с молитвой в уединенном месте силы, прибегая к помощи кропотливой дневниковой работы.

Когда мы вернулись к Лорику, я с порога услышал ее голос:

– В московском андеграунде четыре апостола: Адмирал, Джи, Мамлеев и Лорик.

– А что вы можете сказать об Али, одном из моих учителей?

– холодно спросил Александр.

– Эх, Али… Был хорошим мальчиком, пока не повзрослел, – вздохнула Лорик. – Затем пришлось ему вырасти в нечто трудноопределимое. Кровей у него понамешано немало: татарская, персидская, азербайджанская. Мамочка его любила, а папочка всегда сторонился. Но Али уважал папочку и ценил больше всего на свете. Чуть подрастя, Али воспитывался у бабушки в Москве, и она наставляла его на путь истинный. Мамочка его была цирковой артисткой, дрессировщицей тигров, а папочка – художником. В восемнадцать лет Али в виде прапорщика, щелкающего каблуками, появился у Лорика и прошел месячную школу перевоспитания, после которой вышел в жизнь слегка налаженным.

Затем он встретился с мэтрами – Джи и Адмиралом. Он ходил в адъютантах Адмирала долгое время, многое у того переняв. А теперь он входит в новые круги психоделизма и инфернальности. У Али отличная память и способности к языкам: он их к тридцати годам выучил больше десятка.

В молодости Али работал сторожем: он охранял железобетонные плиты, изучая французский и Ницше. Однажды у него на работе неожиданно появился мамасик по кличке Достоевский – этого новоиспеченного неофита Лорик отмыл, привел в порядок и отослал к Али на дальнейшее обучение.

"Если пробьешься к нему в ученики, – напутствовала я его, – то из тебя выйдет эзотерик, а если нет – ставлю на тебе крест".

Достоевский пришел за полночь к Али и с порога экзальтированно воскликнул:

"Будь моим учителем!"

"Не хочу быть ничьим учителем, – разгневался Али, – пошел бы ты куда подальше".

"Если ты не примешь меня в ученики, – истерически прокричал Достоевский, – то я повешусь на твоих глазах".

Он как пиявка пристал к Али, прижился у него дома, где торчал с утра до вечера и нахватался инфернальности. Он бычился на его учеников, постепенно вытесняя их из дому.

Али в молодости увлекался всеми видами кайфа, а на жизнь зарабатывал тем, что брал деньги взаймы у тех, у кого их слишком много, и никогда не возвращал. Однажды, собрав вокруг себя истинных арийцев, он направился на Памир в поисках мифического города Туле. Закон был жесток: если кто-то ломает ногу, его сбрасывают в пропасть, помогая героически умереть и попасть в страну героев-викингов – Небесную Валгаллу.

Однажды с Мэтром Джи Али появился в Питере, в доме нордической дамы Кэт, и, естественно, прибрал ее к рукам. За свои особые качества Кэт получила кличку Мата Хари. Али провел у нее полтора года, обучая потустороннему и наставляя Мата Хари на Путь. Как-то раз Мата Хари вернулась домой и почувствовала в своей квартире постороннюю женскую флюидацию.

"Я никогда не ожидала от тебя такой подлости, – возмущенно заявила она. – Я поклоняюсь тебе как Мастеру, но как мужчину – изгоняю из своего дома".

Али гордо встал, быстро собрал вещи и подошел к двери.

"Как мужчина я покидаю твой дом, – с достоинством произнес он, – но как Мастер – остаюсь".

Однако Мата Хари узнала, каким способом Али зарабатывал деньги, и навсегда ушла от него, ибо это не совпадало с ее внутренней аксиоматикой. А сама влюбилась в Адмирала – учителя Али, которого вывезла к себе в Питер. Адмирал провел у нее несколько лет, бегал по городу, разнося заказанные билеты, зарабатывая по пятьдесят рублей в день. Он тщательно обучал Мата Хари тайнам Алхимии. Теперь она может любому зазнавшемуся интеллигенту вправить мозги в течение одной пьянки и раздолбать его в пух и прах.

В молодости Али женился на красивой девочке по прозвищу Соляная Кислота. Жил он с ней в Очаково, где они держали эзотерический салон. Затем у Соляной Кислоты прижился его ученичок Достоевский. Али обычно содержал некий гарем из девиц, каждой из которых нравился Достоевский, что-то перенявший от Али, но ставший развиваться самостоятельно.

Как только Али приобрел отдельную квартиру, у него появилась эзотерическая дура Любаша, простая совдеповская баба, решившая стать на Путь. Она исполняла роль Ваньки Жукова, обслуживала и обстригала своего наставника. Она настолько смирилась с гаремом Али, что не хотела уходить от него, как бы он ее ни выгонял.