Шнур, на котором поднимали ему еду, был слишком тонок. Если сложить его вдвойне, а потом еще раз вдвойне, он выдержит его вес, но тогда и расстояние до земли увеличится соответственно в четыре раза. Его одежда и кожаный плащ, если разорвать их на полосы, могут опустить его еще футов на двадцать, но и тогда он будет болтаться только посредине, в самом воздухе. Если бы у него были необходимые инструменты, он смог бы вырезать в колонне, на которой стоял купол, нечто вроде лестницы, но опереться там было бы просто не на что. Да, будь у него инструменты и время, он смог бы не только вырезать лестницу, но и просто подрезать колонну сверху, пока сам купол не оказался бы на земле!

Да, все это были глупости. В отчаянии Кугель откинулся на подушки. Теперь ему стало ясно — его надули. Сколько времени предыдущий Часовой оставался на своем посту? Шестьдесят лет? Невеселая перспектива!

Фрикс, видимо, был того же мнения, потому что он с бешенством вцепился в него когтями и уколол несколькими шипами сразу, что отнюдь не улучшило настроения Кугеля.

Так проходили дни и ночи. Кугель долго думал свои мрачные думы, с ненавистью размышляя о жителях Буля. Иногда у него возникало большое искушение зазвонить в большой колокол, как это сделал его предшественник, но, вспомнив о наказании за такой поступок, он сдерживался.

Со временем Кугель назубок знал каждый уголок большой деревни, озера и окружающего его пейзажа. По утрам озеро накрывал тяжелый туман, который развеивал бриз, начинающий дуть чуть позже в течение двух часов. Водовороты издавали чавкающие и стонущие звуки, и рыбаки Буля не осмеливались отъезжать от берега дальше, чем на корпус лодки. Скоро Кугель научился распознавать деревенских жителей. Марлинка, его молодая жена–предательница, часто ходила по площади. Кугель хорошо знал дом, в котором она жила, и постоянно наблюдал за ней в свое оптическое приспособление. Если она и путалась с молодым охотником, ее скрытность и умение запутывать следы были примечательны, и черные подозрения Кугеля ни разу не подтвердились.

Пища, которую ему подавали, была все того же дурного качества, а иногда ее забывали подавать вовсе.

Фрикс все время мстительно напоминал ему о себе, и Кугель начинал бегать по комнате купола, хватаясь руками за живот. Однажды вечером, вскоре после захода солнца, измученный особо неприятным поведением Фрикса, Кугель внезапно остановился как вкопанный. Спуститься с башни было проще пареной репы! Почему он не сделал этого раньше? Вот уж действительно Кугель–Разумник!

Он разорвал на полосы абсолютно всю свою одежду и связал веревку примерно двадцати футов в длину. Теперь ему надо было дождаться, когда в деревне все улягутся, — то есть примерно час или два.

Фрикс впился в него еще раз, и Кугель, не выдержав, вскричал:

— Ну подожди ты, скорпион, сегодня ночью мы убежим отсюда! Ты ведешь себя просто неприлично!

Фрикс нехотя прекратил демонстрацию своей силы, и Кугель подошел к оптическому устройству, чтобы еще раз осмотреть площадь. Ночь была холодной и туманной — идеальная погода для побега.

Кугель осторожно втянул в купол шнур, на котором ему подавали пищу, сложил его в два раза, еще в два, потом еще в два. Теперь толщина его была вполне достаточна, чтобы выдержать вес его тела. Он сделал широкую петлю на одном его конце, а второй конец накрепко привязал к блоку. Последний раз окинув взглядом горизонт, он осторожно выбрался из купола. Спустившись по шнуру до самого конца, он уселся поудобнее в широкую петлю, раскачиваясь над площадью. К одному концу своей двадцатифутовой веревки он привязал для тяжести ботинок и через несколько попыток умудрился закинуть ее так, что она завернулась за колонну, после чего он подтянул себя к ней вплотную. С бесконечной осторожностью он выбрался из петли шнура, предварительно завязав петлю на своей веревке вокруг колонны, а затем, используя эту петлю в качестве опоры, медленно опустился на землю. Он тут же отошел подальше в тень, одевая на ходу ботинки. Как раз в это время настежь распахнулась дверь в таверну и оттуда вывалился Гулам Вискод, пьяный куда больше, чем раньше. Непринужденно улыбнувшись, Кугель последовал за гетманом, который, еле держась на ногах, свернул в боковую улицу.

Одного удара по затылку было достаточно, чтобы гетман свалился, как подкошенный. В ту же секунду Кугель обшарил его с головы до ног и ловкими пальцами конфисковал ключи. Осторожно подойдя к общественному хранилищу, он открыл дверь, скользнул внутрь и набил полный мешок драгоценностями, монетами, флаконами дорогих эссенций, антиками и всем прочим.

Вернувшись на улицу, Кугель отнес мешок к причалу у озера, где спрятал его под рыбачьей сетью. После этого он отправился к дому своей молодой жены Марлинки. Пробираясь по стене, он дошел до открытого окна ее комнаты и впрыгнул внутрь.

Она проснулась от того, что Кугель сжал ее горло. Когда она попыталась закричать, он сжал сильнее, и крик замер.

— Это я, — прошипел он, — Кугель, твой муж! Вставай и иди за мной. Твой первый крик будет твоим последним!

В ужасе девушка повиновалась. По приказу Кугеля она накинула на плечи плащ и надела на ноги сандалии.

— Куда мы идем? — прошептала она дрожащим голосом.

— Неважно. Сюда, через окно. И помни — ни звука!

Стоя снаружи в темноте, Марлинка бросила панический взгляд в сторону наблюдательной башни.

— А кто стоит на часах? Кто охраняет Буль от Магнаца?

— На часах нет никого, — ответил Кугель. — Башня пуста!

Колени у нее подкосились, и она упала на землю.

— Вставай! — сказал Кугель. — Живо! Мы должны спешить.

— Но никто не наблюдает! Это аннулирует заклинание, которым волшебник заклял Магнаца, поклявшегося вернуться в деревню, когда наблюдение за ним закончится!

Кугель рывком поднял девушку на ноги.

— Меня это не касается, и я не чувствую себя ответственным за это. Разве я не стал жертвой вашего обмана? Где моя роскошная мебель и подушки? Где прекрасная пища? И моя жена, где ты была?

Девушка закрыла лицо руками и стала плакать, а Кугель повел ее к причалу. Он подтянул к берегу лодку рыбаков, кинул туда мешок с награбленным добром и усадил туда девушку.

Отвязав лодку, он взялся за весла и принялся грести. Марлинка была в ужасе.

— Мы погибнем в водоворотах! Ты сошел с ума!

— Я тщательно изучил расположение всех водоворотов и точно знаю размер каждого из них.

Кугель осторожно продолжал грести через озеро, считая каждый свой гребок и глядя на звезды.

— Двести гребков к востоку… сто гребков к северу, двести гребков к востоку… пятьдесят гребков к югу…

Так Кугель греб, а справа и слева от них все время раздавались чавкающие, засасывающие звуки водоворотов.

— Вот теперь достаточно, — сказал он. — Мы в безопасности, и нам много чего надо решить.

Девушка вся сжалась. Кугель приблизился к ней.

— Вот и я, твой муж! Неужели тебе не радостно, что мы наконец–то одни? Правда, моя комната в гостинице была намного удобнее, но сойдет и лодка.

— Нет! — вскричала она. — Не трогай меня! Эта свадебная церемония не имела никакого значения — всего лишь трюк, чтобы обмануть тебя и уговорить стать Часовым.

— Лет на шестьдесят, не правда ли, пока я на самом деле не сойду с ума и не зазвоню в колокол? Когда я предамся такому отчаянию, что мне будет все равно, что со мной сделают?

— Но это не моих рук дело! Я виновата только в невинной шутке. Но что станет с Булем? Никто не наблюдает, и заклинание потеряет силу!

— Тем хуже для неверных жителей Буля! Они потеряли свои сокровища и самую прекрасную деву, и когда наступит день, Магнац придет к ним.

Марлинка испуганно вскрикнула, но крик ее был поглощен густым туманом.

— Никогда не произноси этого проклятого имени!

— А почему? Я буду кричать его так, чтобы оно разнеслось по всему озеру и еще дальше! Я сообщу Магнацу, что заклинания больше не существует и что он может прийти и отомстить!

— Нет, нет, не надо!