- О, еще пара кварталов и в Сак-Нур въедем, - обрадовал попутчиков водитель. - Вам к самому Улн-маркету?

  - Будь любезен, - тихо попросил Тэодер и чуть подался вперед, украдкой вкладывая в руку кузена несколько тонких пластин.

  - Жратвы прикупить надо, - поддакнул Кэлер, живот издал одобрительное урчание, обрадованный неизменным пониманием хозяина. Недавний плотный завтрак им уже был успешно позабыт.

  Спустя пару минут машина притормозила у парковки рядом с огромным, одних надземных этажей было семь штук, магазином на Царесской. Доставленные буквально к дверям Улн-маркета боги выбрались из машины. Кэлер сунул в руку водителя переданные Тэодером пластинки и поблагодарил:

  - Спасибо, браток, выручил!

  - Не за что, бывай, - отозвался довольный щедрым вознаграждением и внимательным попутчиком шофер, закрывая двери машины. А боги двинулись к дверям магазина, сверкающего разноцветными полотнищами рекламы, непрозрачного стекла, ярких сплавов и ламп причудливой конфигурации.

  - Эгей! - внезапно раздалось со стороны оставленной машины. Водитель высунул голову наружу и радостно завопил, потрясая руками: - Ты был прав! Заработало! - В доказательство он врубил грохот на полную мощь так, что 'музыка' перекрыла городской шум.

  - Жаль, - вздохнул Ноут, запрокидывая голову к пасмурному, начинающему темнеть и опять наливающемуся влагой небу, словно в поисках справедливости. - Но, Хвала Творцу, наши пути уже разошлись! Это лишенное музыкального вкуса создание отправится вперед, вы за продуктами, а я направо, к 'Книжной Вселенной' на соседней улице.

  - Встретимся на квартире, - коротко попрощался Тэодер, уже давным-давно передав брату четкие указания к действию.

  - За мной ужин! - бодро поддакнул Кэлер и покосился на маркет добродушно-волчьим взглядом, предвкушая прогулку по огромным залам и основательный процесс закупки продовольствия.

  Не то чтобы бог любил готовить сложные, экзотичные блюда, но попробовать что-нибудь из популярной местной кухни, причем, лучше какую-нибудь фиговину, требующую элементарного разогрева или поджарки, а не сложносочиненные блюда из ресторана, был не дурак. Ноут обернулся к Тэодеру, тот сдержано кивнул брату, обещая проконтролировать процесс блуждания Кэлера по магазину и не дать нахватать откровенно-несъедобной отравы. Успокоенный принц улыбнулся в ответ и встал, ожидая, пока знак перехода проезжей части дороги - стрелка на прозрачном шаре в столбе и более крупная ее товарка непосредственно на авранте - засияют разрешительно желтым светом. Потом быстрым шагом спешащего по делам бизнесмена пересек улицу.

  Свернув еще раз у соседнего дома и пройдя мимо его длинного торца, расцвеченного некой абстракцией из геометрических фигур, Ноут вышел прямо к книжному магазину. Тот помещался на первых двух этажах гигантского жилого дома. Ближайшие двери вежливо разъехались, пропуская клиента, и принц, оставив в камере хранения свой чемоданчик, с мечтательной отчужденностью улыбнулся девушкам на кассе. Подчеркнуто вежливо отказавшись от помощи в выборе книг, бог прошел в первый из тихой череды научных залов, отнюдь не изобилующих народом, в отличие от залов с популярной литературой. Любовь к познавательному чтению не числилась первой среди обыкновенных добродетелей жителей технических миров.

  Бог полистал тематический каталог у стойки, определяясь с тем, в какой из секторов какого зала ему лучше заглянуть, и неспешно тронулся вперед. Во втором зале он остановился у встроенного в стену телефона, опустил в щель личную карточку и набрал необходимый номер.

  Дождавшись ответа с характерным щелчком, свидетельствовавшим о том, что трубку взял именно тот, кому следовало, принц тихо сказал:

  - Через двадцать минут в пятом зале 'Книжной Вселенной'.

  Нажав кнопку отбоя, Ноут снова пробежал тонкими пальцами музыканта по клавишам, промолвил:

  - Мы в Санкаве. Место и время встречи должны быть определены как можно скорее, - и отключился.

  Сделав два звонка, принц оставил в покое аппарат и прошел в зал справа, носящий название 'Мир Культуры'. Путеводителям, справочникам, комментариям и музейным энциклопедиям был отведен не один стеллаж огромного помещения, почти пустого в этот вечер. Электронные носители информации с объемными иллюстрациями интересовали любителей искусства больше плоскостных страничных, не способных передать всех тонкостей изображения. Но книги такого рода - дань прошлому и традициям, предпочитаемые некоторыми профессионалами, - продолжали выпускать хорошими тиражами, их покупали истинные ценители и оригиналы.

  Принц Лоуленда умел обращаться с техникой, понимал ее функциональное удобство, но где-то в глубине естества продолжал относиться к бездушному, но все-таки думающему созданию с определенной долей подозрительности, как к неуправляемому голему. Если одно и то же дело с одинаковой эффективностью можно было исполнить с применением искусственного устройства или без оного, разумеется, бог выбирал последнее, мотивируя свое предпочтение вполне разумно: сложным устройствам свойственно было немилосердно сбоить в присутствии богов. Дабы такого не происходило, мужчине приходилось внимательно следить за излучением личной силы и эмоциональным фоном, тратя часть сил, необходимых в работе, на углубленный самоконтроль.

  К тому же, для поиска щита, книги, как носители информации, были выбраны вполне сознательно. Даже на высоком Уровне, в урбанизированном мире, ограничивающем действие магии, принцы Лоуленда были в состоянии уловить энергетику текста или иллюстрации. Техника же безнадежно убивала всякие отголоски магии.

  Ноут остановился у первого из выбранных шкафов и приступил к дотошному анализу и выбору книг, соответствующих нуждам богов. Огромный, очень богато иллюстрированный фолиант 'Все Музеи Санкавы', которым можно было запросто убить человека, принц отложил сразу на высокий столик рядом, за ним последовала более тонкая книга 'Выставки Сезона Дождей' - свежий информационный выпуск о новых выставках в городе.

  Светловолосый мужчина работал не менее придирчиво и педантично, чем его брат Лейм, но, в отличие от увлекающегося родича, продолжая проглядывать очередную книгу, бог не забывал следить и за происходящим вокруг. Пока в зале все было относительно спокойно. Убедившись, что посетитель не нуждается в консультациях, хранитель зала (по счастью мужского пола и традиционной для Вирука ориентации) перестал обращать на бога внимание. Пожилой профессорского вида мужчина и вовсе не замечал никого, кроме обожаемых книг, зарывшись в них по уши, зато крутившаяся в зале парочка молодых женщин, неизвестно каким ветром занесенная в сосредоточие информации о культуре, узрев красавчика Ноута, моментально позабыла про книги. Кокетки принялись перешептываться и глупо хихикать, подначивая друг друга на какую-то пакость.

  Бог не любил чересчур дерзких, самоуверенных, грубых и слишком напористых особ, составляющих поразительное большинство женского населения урбанизированных миров. Они казались ему донельзя независимыми и слишком самостоятельными, в точности как халтурные копии принцессы Элии, каковую Ноут, прилагая значительные усилия, старался избегать всю свою сознательную жизнь. Но, разумеется, самому себе принц объяснял эту неприязнь несовместимостью тонкой души музыканта с пошлостью мира и неприятием особ, чересчур открытых, откровенных как в нарядах, так и в высказываниях, лишенных всякого романтичного флера, свойственного лучшим из леди тех миров, где в погоне за техническим совершенством не забыли о тайных законах Вселенной.

  Сами же женщины, не подозревая о нелестном для них мнении принца, липли к нему, как и к любому из членов королевской семьи Лоуленда, с неудержимой силой. Они слетались к богу, словно мухи на мед, в любом из миров, не в силах устоять перед томно-мечтательным серым взором, проникающим в самую душу. Такой чувствительный и одновременно мужественный, изысканный и тонко-прохладный Ноут сводил их с ума, не прилагая ни малейших усилий.