За императором сразу же вошли и его подчиненные – генерал за генералом они проникали внутрь, непременно здороваясь с ректором и присутствующими. Первым вошел Марк с государственным знаменем, держа под руку обворожительной красоты девушку-вампирессу, а позади него шли двое его подневольных. Затем появились Торвальд, Фредерик и Рагнар в таком же сопровождении. И лишь один Гаэль Манрике, замыкавший колонну, гордо шел в сопровождении Эстер, облаченной в скромное, почти монашеское платье. По сравнению с остальными вампирессами, чьи наряды приковывали взгляд мужской половины студентов, она казалось и вправду величайшей скромницей в мире.

 - У меня галлюцинации? – ошеломленно спросила Кира у Айри, глядя на свою подругу в свите императора. – Как такое может быть?

 - Я же говорила! Ее же тогда не было, на распределении! – взвилась Наина и стала тормошить Эну. Она была не менее пораженной.

  Гаэль, проходя мимо подруг, снисходительно одарил их своим вниманием, холодно кивнув. Резко повернув голову, он заметил Максвелла и Энджела, отчего у них сердце упало в пятки – взгляд его был настолько страшным, что в них разом умерло все хорошее, что успело накопиться за время его отсутствия в их жизнях.

 Эстер же радостно заулыбалась подругам, однако более ничего себе не позволила, чтобы не нарушать величественности момента.

 Следует упомянуть, что Эстер произвела на всех более сильное впечатление, нежели сам император. Молодые люди протирали глаза, открывали в удивлении рот, не в силах поверить, что это действительно леди Моруэлл прямо перед ними. Та самая девушка, что так скорбела по ней, едва не потеряла сознание.

 Николас же приуныл и сильно расстроился. Он никогда бы не пожелал своей студентке стать вампиром и присоединиться к оппонентам в их межгосударственной холодной войне. Это стало еще одним ударом для впечатлительного мистера Карьера. Он не смог более пребывать на встрече, поэтому он спешно покинул парадную лестницу и пошел к своему кабинету. Запершись там, он сел в кресло и обхватил голову руками. Так он намеревался просидеть остаток дня, как ему казалось.

  - Господа вампиры! Мы рады вас приветствовать в нашем Университете! – поздоровался с гостями Аластор, ощущая всю нечестность и обжигающую ироничность своих собственных слов. К счастью, проницательный Разиэль предпочел пропустить его ложь мимо ушей, и, улыбнувшись, ответил:

 - Мы очень рады прибыть сюда, ибо храм магических наук не может не вызывать восхищения. Благодарим за приглашение, господин Полански. Надеюсь, наши усилия будут объединены для благой цели, не так ли?

 «У вампиров не бывает благих целей, они действуют в пределах собственного интереса и выгоды», - подумалось Аластору, но он поспешил скрыть эту мысль, чтобы ни один из противников не успел услышать ее.

 - Сейчас наши преподаватели сопроводят вас в ваши апартаменты, - гостеприимно сказал ректор и почувствовал, что ему стало намного легче видеть перед собой лица вампиров. Ведь до этого он даже себе не представлял, как тяжело будет перебороть себя. Снова-таки мысленно, он уже успел заточить всех их в темницу под строжайший контроль и намеревался морить их голодом, чтобы они скорее умерли.

  Вскоре гости разбрелись по покоям, которые были предусмотрительно расположены в нежилых комнатах. Несмотря на это, они были достаточно уютными, хотя это было бы уместно, если бы речь шла об обыкновенных людях. Аластор, отдавший распоряжение привести эти комнаты в порядок, не был уверен, что тот самый уют так сильно тронет вампиров. Он лишь боялся, чтобы там не развелись пауки да змеи за время присутствия там представителей темных сил.

  Гаэль, войдя в свою комнату, без энтузиазма осмотрел ее и не преминул возможности заметить, что даже его полуразрушенный особняк в Эвернале вызывает в нем больше эмоций, нежели это обиталище. Эстер лишь в лишний раз убедилась, что встреча со своими подчиненными подпортила настроение ее господину основательным образом.

 - Прошу тебя, успокойся, - ласково шепнула девушка, спрятав лицо у мужчины на плече. – У тебя нет ни единого повода так сильно их ненавидеть. Они действительно исполняют свой долг перед императором.

 - Не смей защищать их бездействие! – утробно прорычал Гаэль, но девушка даже не шелохнулась, демонстрируя, что ей совсем не страшно. На самом же деле все внутри в этот миг просто оборвалось. Она слишком боялась его гнева.

 - Я и не думала делать так, господин, - решив польстить его самолюбию, сказала Эстер. Губы мужчины дрогнули и он легко улыбнулся – это значило, что ее слова достигли цели. – Просто не воспринимай это настолько серьезно. Поставь себя на их место. Вряд ли ты поступил бы иначе.

 Попытавшись что-то сказать, Гаэль лишь несколько раз открыл рот, но гневная тирада оттуда так и не вырвалась. Отойдя от Эстер, он измученно выдохнул и присел на кровать. Он взглянул на свою наложницу необычайно добрым взором, отчего у нее зародились нехорошие подозрения.

 Он протянул руку, приглашая присоединиться к нему. Эстер осторожно приблизилась. В тот же миг Гаэль схватил девушку за бедра и силой уложил ее на кровать. От неожиданности она нечаянно вскрикнула, однако когда он лег рядом, беспокойство покинуло ее. Мужчина не делал ничего особенного – лишь лежал, водя ладонью по рыжим волосам Эстер, изредка опуская руку на шею или дотрагиваясь до щек и скул. Его сапфировые глаза задумчиво разглядывали ее лицо и иногда останавливались на ее глазах, и в те моменты Эстер позволялось проникать в мысли своего господина. Там творился настоящий беспорядок, в котором сам Гаэль не имел сил разобраться. Но такие миги длились недолго – едва он отводил взгляд, девушка должна была покинуть его сознание самостоятельно, ибо иначе он начинал испытывать Эстер на прочность, донимая счетом или попытками испугать легкой, но ощутимой болью по всему телу.

 Стук в дверь прервал сложные и запутанные размышления Гаэля и он, приподняв голову, разрешил войти. В комнате появились понурые Максвелл и Энджел.

 - Господин… мы хотели извиниться.

 - Внимаю, - зевнув, сказал Гаэль и переключил всю свою сосредоточенность на губы Эстер, принявшись водить по ним указательным пальцем.

 - Нам не стоило поступать так, как мы сделали, - осторожно начал Энджел. – К тому же, я должен просить прощения за свой опрометчивый поступок – я не должен был прикасаться к вам во время вашего справедливого и истинного гнева.

 Медленный, растянутый кивок. Улыбка Гаэля, казалось, расползлась от уха до уха.

 - То, что я спас Эстер, ни в коей мере не перекрывает моего долга перед вами, - склонившись, сказал Максвелл. – Я действовал из истинных побуждений, не ожидая от вас каких-либо поощрений. Я просто знал, что не могу позволить господину Линнхольму истязать ее.

 - Боюсь вас разочаровать, ребятки, но ваша миссия провалена, - печально вздохнув, театрально огорчился мужчина. – Знаете ли вы, что объект «Кира Гроссо» вышла из-под контроля, едва в здание Университета явился господин Д’Арантуа?  А что касается леди Фортескью, так она по-прежнему имеет отношения с Абероном, студентом второго года. Что же, ваши усилия оказались напрасными?

  Максвелл удивленно приподнял обе брови вверх, не веря собственным ушам. Как может быть так, что настойка не вызвала в девушке нужного эффекта? Энджел же лишь разозлился – его старания действительно не увенчались успехом, ибо Кира все еще любовно прятала каждое письмо от длинноухого красавца, фантазируя об их совместном будущем. Парень, несколько раз побывав в ее мыслях, в то время как она спала, истинно поражался, как сильно Кира жаждала общения с эльфом. Это его не просто злило, это выводило его из себя.

  - Выходит, что так, - закивали оба вампира и тут же встали на одно колено перед постелью, где возлежал их глава клана. Гаэль встал, оправил рукава и воротник и вдруг обнял обоих парней.

 - С возвращением, господа, - сдержанно промолвил мужчина и жестом указал им на дверь.

 Парни сию же секунду вышли вон. То, что они были в состоянии глубокой растерянности, было вполне оправданно – нечасто увидишь радостного и добродушного Гаэля Манрике. Обычно, такое случалось, если он был очень пьян. Иногда поводом для прекрасного расположения духа служила новость о неудачах Марка Линнхольма. Но у последнего все было очень хорошо, а парни успели заметить, что алкоголем от их господина даже и не пахло.