Поглядывая на мило беседующих Наину с Максвеллом, в Айри вновь проснулось раздражение и она постаралась  подавить его, понимая всю вздорность сложившихся обстоятельств. Она своим поведением, вероятно, просто-напросто всех смешила.

  Такие мысли иногда посещали девушку, но она не придавала им значения, будучи довольно упрямой. Она не слушала не то, что окружающих, а порой даже саму себя. Но теперь она наконец-то призадумалась. Дошло, называется. Айри даже стало стыдно за себя. И не хотелось вспоминать свое фырканье и будто бы ненависть, которая к слову говоря, все еще бродила в ее душе. Она взяла себя в руки. На этот раз.

- Я, наверное, пойду, – улыбнулась Айри, вставая с кровати. – Составлю компанию Кире.

- Что случилось, Айри? – недоумению Наины не было предела, хотя по ее глазам было видно, что такое положение дел ее вполне устраивало.

- Покидаешь нас? Так скоро? Как негостеприимно! – привычно съязвил Максвелл со своей фирменной ухмылкой.

Айри скользнула непонятным взглядом. Затем сделав вздох, она  почему-то рассмеялась.

- Чего нет, того нет!

 Реакции, так ожидаемой Максвеллом, не последовало. Перед ним стояла незнакомая девушка и улыбалась, глядя прямо на него. Отчего-то от этой улыбки ему сделалось не по себе.

- Еще увидимся, -  бросила Айри и, закинув свою кофту через плечо, покинула комнату. Едва закрыв за собой дверь, она сделала несколько шагов и затем нехорошо посмотрела назад, будто сквозь стену она что-то видела.

- Вот же, какой самовлюбленный идиот! Как он меня бесит! – сквозь зубы процедила Айри и направилась вниз. Все-таки тяжело менять свою точку зрения… Определенно…

Уже несколько дней утром и вечером проводились заседания ордена, на которых решалось, каким именно составом стоит спуститься в подвалы Университета. Разиэль, присутствовавший на этом всем с превеликой неохотой, неоднократно заострял внимание на том, что он мог бы справиться и сам – ему только мага дай, который сможет снять свою часть заклятья. Но мнительный господин Карьер догадывался, что вампира оставлять одного нельзя. Тем более, он ничего не сделал бы без одного особенного человека, который играл во всем этом не последнюю роль.

  Амия Хог сидела на своем месте и хитро улыбалась. Эвелина впитывала каждое слово членов ордена, вслушивалась в их заговорщицкие шепотки между собой. Все они без исключения знали, что пытаться скрыть что-либо от вампира, тем более таким «приглашающим» к подслушиванию образом, просто неразумно и бессмысленно. Однако чувство самосохранения предусмотрительно пыталось предостеречь их от разглашения важной информации.

  Ведьме же было слышно абсолютно все. За все это время она ни разу не удосужилась узнать свою роль во всем этом, что делало ее абсолютно неподготовленной к кошмару, который ее ожидал уже вечером этого же дня. К слову, орден уже перешел от обсуждения условностей к решительным действиям, и итогом стало подписание официальной бумаги при многочисленных свидетелях от Роттогора так же, как и от Ардарии. Гаэль по понятным причинам отсутствовал, поэтому своими подписями пакт скрепили Торвальд и Марк. Со стороны государства магов ответственными назначили Николаса, госпожу Никитэль и, естественно, Аластора.

  - Господа, я уже жду не дождусь того момента, когда мы отправимся в потаенные уголки сего величественного здания! – предвкушающим тоном сказал Марк, отчего Разиэль взглянул на него с упреком.

  - Марк, тебе остается лишь потерпеть. Я ведь знаю, что именно терпения тебе всегда не хватало.

 Наконец долгожданный момент настал, и целая комиссия из преподавателей и представителей темных сил стали спускаться на нижние уровни здания. Миновав первый этаж подземелий, Николас ощутил, как сердце стало биться чаще. Он определенно побаивался того, что ожидало всех их на последнем лестничном марше.

 Грубые, необработанные камни, из которых были выложены стены, распространяли запах сырости и сочились прозрачной водой. Под ногами изредка хлюпали лужицы, и в нос тут же ударял запах серы. Глубоко под Университетом расположился сероводородный источник, и выходившие сквозь почву мелкие озерца испускали мерзкий зловонный запах.

  Оставалось спуститься еще чуточку ниже. Кованая лестница, закрепленная в массивных камнях, открывала путь к высоким вратам. Сполохи энергии, являя собой разноцветные сгустки, непрерывно мелькали то в центре врат, то отдалялись к краям. Пришедшие остановились и все как один поразились открывшемуся зрелищу.

 - Давно я здесь не был, - усмехнулся Разиэль, но неожиданно он понял, что его слова удивили присутствующих куда  сильнее, чем то, что они видели сейчас перед собой. При запечатывании Хаоса присутствовал лишь Каин. О Разиэле тогда никто еще и не знал, даже сам его будущий хозяин. Но нынешний император тщательно скрывал, что ему доводилось бывать здесь и ранее. Во время своих визитов он тщетно пытался разыскать хоть какие-то сведения, способные освободить и подчинить Хаос без участия магов. Увидев заинтересованные и испуганные взгляды в свою сторону, Разиэль сделал непринужденный вид и, желая увести разговор в нужное русло, спросил:

  - Когда мы сможем приступить?

Аластор тряхнул головой, отвлеченный от размышлений, порожденных словами императора, и оповестил, что ритуал начнется с минуты на минуту. Он велел госпоже Никитэль извлечь из холщового мешочка те несколько страниц, которые так были интересны вампирам. Глаза высшего повелителя тут же всполохнули алчным огнем, едва Ирен протянула ректору пять пожелтевших страниц, испещренных вычурным витиеватым почерком.

  В свою очередь, Разиэль потребовал явиться того, у кого имелись необходимые предметы для исполнения ритуала. Позади него образовалась пепельная дымка, от которой отделился прозрачный фантом. Постепенно его лицо стало приобретать нормальный цвет, жилы наливались кровью, а темно-синие, лазуритовые глаза презрительно окинули членов ордена.

 - Доброго времени суток, - сухо поздоровался  он,  протягивая руку к набедренной сумке. Гаэль выложил на алтарь прямо перед собой  артефакты, которые ему удалось раздобыть у настоятеля собора Митанеру.

 - Я так понимаю, мне нужно удалиться.

 - Нет, ты можешь остаться, - снисходительно ответил Разиэль, и мужчина тут же ощутил, что если он только помыслит о том, чтобы покинуть сейчас подвалы, ему действительно не поздоровится. Неотступно следуя за своим господином бесплотной тенью, Гаэль остался незамеченным для остальных – ведь проникнуть сюда он просто так не смог бы. Но пораженные смятением и благоговейным страхом люди все меньше и меньше замечали странные манипуляции вампиров. Куда-то запропастился Марк, а Торвальд, чья подпись отныне провозглашала готовность роттогорских подданных участвовать в процессе уничтожения, стоял молча у стены, не решаясь приблизиться к алтарю, у которого с видом заправского жреца подготавливал все необходимое Гаэль. Что же, он снова был на высоте, а глаза императора милостиво закрылись на все его былые прегрешения.

Эвелина только сейчас почувствовала что-то неладное. После того, как Аластор приблизился к ней и, выразив самые теплые слова благодарности и сочувствия, она, повинуясь странному порыву, полезла в сумочку, что неизменно висела на ее плече. Пальцы нащупали в подкладке массивный перстень, так манивший и так обрадовавший Эвелину. Та самая потерянная реликвия.

  Женщина разорвала острыми ноготками плотную ткань, извлекла оттуда артефакт и медленно просунула палец в кольцо. В ту же секунду ее тело пронзил мощный импульс, и Амия-Эвелина утратила над собой контроль. Женщина слепо повиновалась внутреннему голосу, приказывавшему ей приблизиться к неизведанным сполохам энергии. Она подошла, протянула руку с кольцом к центру врат и сгустки, задрожавшие от приближения кольца, остановились на месте и засияли ярче. После они отделились от железной поверхности дверей и вошли в перстень. Мигом позднее Амия сильно побледнела – ее губы обескровились, мгновенно синея, глаза закатились, а руки, в последний раз сжав перед собой неосязаемый воздух, безвольными плетями повалились вниз. Женщина рухнула наземь, а Аластор, дожидаясь этого скорбного момента, приблизился к ней и укрыл ее черным шелком.