«Вся жизнь во сне… И острова, и лодка…»
Вся жизнь во сне… И острова, и лодка
Под парусом косым, в пути морском,
И моряков упругая походка,
И этот герб на перстне золотом…
Вся жизнь во сне… Иди, летай и плавай,
Изборозди неверные моря,
Гонись в пути за счастьем, за забавой –
Ты крепко спишь, и далека заря.
Твой умер брат? Во сне ли, наяву ли
На жизнь твою спустилась эта тень?
Но стаей птиц испуганных вспорхнули
Твои мечты в тот невозвратный день,
И скорби змей тесней и безнадежней
Тебя обвил удушливым кольцом,
И лишь одно живет от жизни прежней:
Твой старый герб на перстне золотом.
«Мне было нужно вождем родиться…»
Мне было нужно вождем родиться
Моих узкоглазых и верных дружин,
В степи пустой, где песок крутится,
Где только лишь ветер да хан господин.
Гремят мечи и звенят кольчуги,
Распластаны кони, взвивая пыль,
Высоки седла, узки подпруги, –
Усталого сердца родимая быль.
Горнилом веет песок горячий,
Над далью неверный миражей узор,
И сладко мчаться за буйной удачей,
Ловить караваны, идущие с гор.
Мерцает жемчуг, чернеют яды,
Ларцы кипарисные пахнут смолой,
Кумыс шипучий, шатров прохлада,
И вытерт клинок золотой парчой,
И сладко, в ставке смежая очи,
Вкусивши победы и страсти яд,
Упорно чуять во мраке ночи
Испуганных пленников робкий взгляд…
РИМ
Ты целый мир замкнул в себе одном,
Как некое всевидящее око;
Ты сплел века в неслыханном барокко –
И ждешь теперь с увенчанным челом.
А жизнь идет, идет неверным сном;
Но не смутят библейского пророка
Ни гул гудков немолчного потока,
Ни пенье стали в небе голубом.
Проходит день — и вот уже над Римом
Дохнула ночь дыханием незримым,
И в золоте погас собор Петра –
И новый Рим зовет к своим затеям,
И лупанары полны до утра,
И лунный серп грустит над Колизеем.
БРИТАНСКИЕ АЭРОПЛАНЫ
В высоте могучим хором,
Словно струны, звоны птиц:
В синем небе над Босфором
Сталь моторов, искры спиц.
Вольной стаей, лётом стройным,
Распластался легкий строй:
В небе ясном и спокойном
Треугольник золотой.
Блеском волн, победой пьяны;
Ввысь несется звонкий гул;
– А внизу, уйдя в туманы,
Веря в древние арканы,
Ждет таинственный Стамбул…
«Не строя планов, спокойно-мудрый…»
Не строя планов, спокойно-мудрый,
Отдайся жизни, живи и жди:
Смеется Мальчик Золотокудрый,
Тебя зовущий впереди.
Ты видишь: небо лазури ясной
Ласкает дымкой уклоны гор,
И веет ветра полет бесстрастный,
Могуче нежен, свеж и скор.
Предел ли видишь в дали безбрежной,
В дали искристой морских валов?
Иль горьки брызги волны мятежной
Упругой груди парусов?
Под ярким солнцем душою мудрой
Отдайся жизни, живи и жди;
Смеется Мальчик Золотокудрый,
Тебя зовущий впереди.
«Я отплывал в холодные туманы…»
Я отплывал в холодные туманы
Под голоса испуганных сирен
Отыскивать, за гранью белых пен,
Далекие, лазоревые страны.
Передо мной лежали океаны.
И тягостным казался долгий плен,
И прыгал компас, и тревожил крен,
И налетали буйно ураганы.
И наконец, в сиянии заката,
Вставали гребни небывалых скал,
И шумный порт нас весело встречал,
Сады, дворцы и храмы из агата.
И мнилось нам – исполнилась мечта!
Но каждый раз земля была не та…
«Когда удлиняются тени…»
Когда удлиняются тени,
И гаснет багровый закат,
И парки с кустами сирени
Тревожней и строже молчат,
И ночь шелестит покрывалом,
И вечер, таинственный друг,
Скользит по асфальтам усталым
В огнях электрических дуг –
В толпе беспокойной и пестрой,
Прорезанной лентами фар,
Ты чуешь ли смутный и острый
Призыв обольстительных чар?
Как шпаги, встречаются взгляды;
Заманчив нежданный удел;
Пьянят тебя легкие яды
Продажных и ласковых тел,
И ты узнаешь понемногу
Сквозь бездну забытых веков
И древнюю эту тревогу,
И огненный край облаков.